Дмитрий Хомуха: Сегодня наша молодежь несопоставима с лучшей европейской

Экс-капитан ЦСКА, а в недавнем прошлом главный тренер молодежной сборной России, победитель и финалист чемпионатов Европы среди юношей Дмитрий Хомуха стал гостем авторской программы «Спорт после ужина» на радио «Комсомольская правда».

«Планирую работать в клубе»

– Чем занимались после ухода из «молодежки»?
– С друзьями общался. По дому что-то делал.

– Тренеры после отставки обычно говорят: «Появилось время переосмыслить творческий путь». Переосмысливали?
– Первое время – да. Но это не должно было сказываться на близких. Поэтому немножко подумал – и переключился на нормальный режим общения.

– От вас вообще семье достается после поражений, например?
– Бывает. Но они уже знают, когда меня лучше не трогать, а оставить в покое. И я со своей стороны стараюсь не нести рабочие моменты в семью.

– На родине в Туркмении во время карьерной паузы сумели побывать?
– Не довелось.

– Загадочная стала страна.
– Очень большие перемены в инфраструктуре. Ашхабад не узнать: современные здания, новая архитектура.

– Газ?
– Да. И тонковолокнистый хлопок, сера, другие полезные ископаемые. Туркмения не бедствует.

– Памятник Курбану Бердыеву в Туркмении есть?
– Не видел, но им там очень гордятся. И болеют за его команды.

– «Колхозчы» по-прежнему лидер туркменского футбола?
– Уже нет. Лидеры меняются в зависимости от финансирования. Общий уровень первенства пониже ФНЛ, я думаю.

– Были ли у вас карьерные предложения в последние месяцы?
– Были. Но я для себя решил приступить к работе, начиная с нового сезона.

– То есть речь идет о клубах, а не о сборных.
– Детско-юношескому направлению отдал десять лет. Сейчас сориентирован на то, чтобы двигаться дальше и профессионально развиваться в клубе.

– Российские клубы звали?
– В том числе. И ближнее зарубежье. В частности, Белоруссия.

«Помню, как сводило ноги»

– Ваши лучшие годы прошли в ЦСКА. Что думаете про сегодняшних армейцев? Нужен им Широков?
– Широков дает глубину состава. Предстоят очень сложные матчи, игрок такого класса наверняка расширит игровые возможности.

– Если бы Слуцкий не являлся совместителем, был бы Широков в ЦСКА?
– Думаю, нет. Но отталкивались в приглашении Романа наверняка и от его игровых качеств.

– В свое время вы были блистательным исполнителем штрафных в России. Кто сейчас лучший у нас в этом жанре?
– Кого-то очень яркого выделить сложно. Есть несколько человек, которые исполняют штрафные лучше других. Тот же Халк, допустим.

– Но мастеров уровня вас, Касымова, Лоськова не просматривается.
– Все-таки мой стиль исполнения штрафных отличался от стиля Халка. Я полагался на точность, он – на силу, забивая порой даже в тот угол, где находится вратарь.

– Сколько мячей за карьеру вы забили со штрафных?
– Большую часть своих голов. Порядка двадцати.

– Любопытно, что и в мировом футболе поубавилось таких мастеров, как Жунинью Пернамбукану, Чилаверт, Хесслер, клавших мячи со штрафных, как рукой. Хотя «стенки» из футболистов не стали толще, а расстояние до них благодаря спрею стабильно.
– Месси и Криштиану Роналдо исправно забивают со штрафных. Впрочем, они и в других компонентах хороши. Для тренера большое счастье, когда в команде есть мастер исполнения стандартов. Правда, и современные вратари готовы к ним лучше, чем раньше.

– Мастерство исполнения штрафных – это талант или труд?
– Это предрасположенность, помноженная на большую работу. Когда был ребенком, мне повезло: тренеры заметили во мне это качество и посоветовали развивать его. Я прислушался. Оставался после тренировок, обводил искусственную стенку, как можно чаще бил по воротам. Иногда доводил себя до ого, что ноги сводило после ста ударов за тренировку. Бьешь стандарт – судороги в мышцах. Но потом это очень здорово помогало.

– То есть все-таки труд?
– Без огромной работы талант сам себя не разовьет.

– Кто был штатным исполнителем штрафных в вашей «молодежке»?
– Армеец Головин. 

«Конфликта не было. Была ситуация»

– После отставки у вас был с кем-нибудь в РФС прощальный или напутственный разговор?
– Нет. Обсудили детали разрыва отношений с генеральным директором и всё.

– Я имел ввиду не вопросы, которые решает отдел кадров, а творческую, профессиональную беседу. 
– Такой беседы не было.

– От кого вы узнали об оставке?
– Состоялось заседание техкома, на котором я присутствовал. Там было принято решение.

– Техком лишь рекомендовал исполкому отправить вас в отставку. Кто сообщил вам об окончательном вердикте?
– Я воспринял решение техкома, как окончательное.

– Говорят, заседание было жесткое.
– Пришел туда с докладом. Высказал свою точку зрения, рассказал о причинах неудач. 

– И были настроены, говорят, ершисто. Утверждали, что готовы хоть сейчас подать в отставку.
– У меня была позиция, от которой и сейчас не отступаюсь. Как видел ситуацию, так и преподнес. А готовности уйти не скрывал и раньше.

– Что вам поставили в вину?
– Отсутствие результата.

– В вашем активе золото и серебро юношеских чемпионатов Европы. То есть два долгих успешных цикла. Это присутствие результата. На другой чаше весов – четыре неудачных отборочных матча с «молодежкой». Почему второе перевесило первое?
– Наверное, лучше спросить у техкома. Решение принимали его члены.

– Внутри команды действительно был конфликт?
– Пожалуй, но я не назвал бы это конфликтом. Возникла особая ситуация. Тренерский штаб при мне всегда придерживался правила: никому не гарантировано место в основе. Приехал в команду – выиграй конкуренцию, подтверди уровень. Мы принимали в расчет клубные заслуги, но в решениях отталкивались от состояния игроков в сборной. Два первых матча, проигранные финнам и австрийцам, лишь укрепили нас в своей правоте. Тогда, если помните, играли более известные, старшие и достойные, на взгляд общественного мнения. Последовали выводы, которые понравились не всем.

«Один миллион против 55»

– Разница между тем, как играют ваши футболисты в клубах и в сборной, бросалась в глаза?
– Было несоответствие уровню европейских сверстников, это главнее.

– И кто же с кем конфликтовал?
– Как такового конфликта не было. Группа более молодых получила место в составе, группе более старших это не понравилось.

– Это было несложно предположить.
– Но я же не искусственно держал их в запасе. Учитывалось функциональное состояние, игровые показатели, победный менталитет, волевые качества. Тренерский штаб делал осознанный выбор.

– Даже старшие ваши подопечные – в сущности, дети. Вы сопровождали непопулярные меры какой-то психологической поддержкой?
– Конфликт не носил выраженный характер. Это просто чувствовалось. Когда люди понимали на предыгровой тренировке, что они не в стартовом составе, возникало недовольство с их стороны. Хотя нужно было не обижаться, на мой взгляд, а доказывать свое право играть на поле. И себе, и тренеру. Если же футболист ищет проблемы на стороне, а не внутри себя, он не способен полноценно конкурировать.

– У вас есть сын?
– Двое.

– Один из них, насколько я знаю, имел отношение к «молодежке».
– Никакого. Осуществлял взаимодействие с РФС, не входя в штаб команды.

– Те ребята, которые сейчас играют в «молодежке» у Николая Писарева, сопоставимы по уровню со сверстниками из лучших европейских команд?
– Нужно говорить прямо: на сегодняшний день мы неконкурентоспособны, несопоставимы с лучшими молодежными сборными. С точки зрения индивидуальных возможностей футболистов мы проигрываем. В России 21-летний игрок считается молодым и перспективным. В Германии человек в этом возрасте играет в финальном этапе чемпионата мира за национальную команду. И забивает мячи. Посмотрите сайт transfernarkt.de. Выше всего у нас в «молодежке» оценивался вратарь Митрюшкин – миллион евро. А за немца Сане «Манчестер Сити» предложил «Шальке» 55 миллионов. Вернер провел за основу того же «Шальке» почти шесть десятков матчей, Сане чуть меньше. Но это игроки стартового состава команды, выступавшей в Лиге чемпионов.

«В глубинке нет условий для роста»

– Немцы своих лучше готовят? Или их просто больше в Германии, молодых талантов?
– Разница в системе. Немецкий футбольный союз (DFB), проанализировав неудачное выступление своей команды на одном из чемпионатов мира, выстроил систему. Под нее было финансирование, шла кропотливая работа. Через 10 лет немцы стали одними из лидеров мирового футбола. Австрийцы пошли похожим путем. Результат в отборочном турнире к Евро-2016 мы видели.

– Говорят, у молодых россиян от больших денег в нежном возрасте съезжает крыша. Почему у Сане с Вернером не съезжает?
– Другой менталитет. На Западе, заработав миллион, молодой футболист делает все, чтобы заработать еще пять. У нас после первого миллиона теряется мотивация.

– Неужели наши люди отличаются генетически?
– Разница в общем уровне воспитания, образования, интеллекта.

– Не в том ли дело, что немцы выбирают одного из ста, а мы одного из трех? При большем выборе  нашлись бы и у нас молодые с высокой ответственностью.
– И в этом тоже. Но чтобы выбирать одного из ста, нужно иметь этих сто. А у нас лишь девять заметных академий на всю страну: В Москве – четыре клубных и ФШМ, в Санкт-Петербурге, в Казани, в Краснодаре и отчасти в Тольятти. Есть еще одна-две продуктивные школы. И все.

– Один выпуск – это один класс, то есть 25 человек. Получается, российский футбол каждый год выбирает лишь из двух с половиной сотен молодых выпускников? 
– Да. Такая вот небогатая селекция. В Германии только профессиональных академий в три раза больше. А есть еще триста с лишним региональных центров подготовки, открытых DFB.  Все это разнесено по областям и землям. Переманивать таланты из одного региона в другой запрещено, условия для тренировок и матчей – в шаговой доступности. Благодаря этому денежная компенсация за выращенный талант возвращается потом в его же регион, давая новый толчок развитию. Четко отлажена система соревнований. Детям есть, куда расти и за счет чего расти. Россия же даже с бельгийской системой не выдерживает сравнения. Хотя в этой стране лишь 12 миллионов жителей. Нашему детскому футболу нужна серьезная модернизация.

– Но ведь «Амкар», «Урал», «Кубань» тоже готовят детей.
– Готовят. Только им соревноваться не с кем. Играют на первенство города, в редких межрегиональных турнирах. Качество рождает конкуренция. А если знаешь, выходя на игру, что все равно победишь, стимулы для роста теряются. Потом мальчик приезжает в Москву или Питер – и теряется. Совсем другой уровень сопротивления, другие скорости, мышление. Через год парень уезжает назад, так и не заиграв.

«Хотели – не могли. Могли – не хотели»

– Что же происходит в совсем уж регионах?
– Приличная селекция начинается с относительно серьезных турниров в крупных городах. На более низком уровне истинные возможности ребенка рассмотреть практически невозможно. Разве что в мини-футболе, для которого в глубинке созданы какие-то условия, и которому не мешает наш климат. Примеры: Шатов, Торбинский, Головин.

– У вас был план вывода «молодежки» из кризиса?
– Необходимо было поднимать уровень конкуренции внутри команды. И доказывать свою состоятельность не в кулуарах или в прессе, а на уровне зарубежных соперников. Только так. Пытались провести это в жизнь, но получили взамен ревностное отношение.

– Все так. Но каплей, переполнившей чашу, стали 0:3 от Азербайджана. Такое вызывает неминуемый резонанс в любом виде спорта, тем более в футболе. И о недооценке соперника речь точно не идет: знаю, сколько времени проводил за просмотром и разбором видео ваш тренерский штаб. Почему же стало возможным то поражение?
– Анализ показал: был крен в сторону ребят 1996 года рождения. Они играли с желанием и полной самоотдачей, но объективно уступали в возможностях. Хотели – но не могли. А с более старшими было наоборот.

– Могли – но не хотели?
– Уйду от конкретной формулировки, но в сущности было именно так.