Душа котят просит. Василий Уткин – о сборной России
Обозреватель «Советского спорта» о том, что если нельзя изменить игру сборной, нужно изменить свое отношение к ней.
БАБЕ ЦВЕТЫ, ДЕТЯМ МОРОЖЕНОЕ
А ведь в Катаре чемпионат мира будет на четыре года позже, чем у нас. И катарцы никогда не играли раньше на чемпионате мира самостоятельно, пока не купили его себе домой. Но у Катара уже положительная динамика в играх со сборной России, пусть и на своем поле, пусть и в товарищеских матчах. Да, теперь она есть.
А мы провели месяца два на исходе лета за довольно интересным занятием; о себе скажу, что я был сильно удивлен устойчивостью интереса к этой теме, но теперь совершенно не хочу отделять себя от других. Какая разница, кто интересовался в большей степени, а кто в меньшей, – ведь сокровенное знание было добыто, и мы теперь можем им пользоваться. Вот и я воспользуюсь. Не отделяю же я себя от сокровищницы человеческих знаний, когда речь идет о Галилее или академике Павлове? Напротив, горжусь. Вот и тут буду.
Я о знаменитом интервью бывшего главного тренера сборной Слуцкого про то, как после матча с Уэльсом собралась у него вся команда и говорили футболисты вслух: «Мы – г...но».
Коллеги кинулись на это определение, как баба на цветы, а дети на мороженое. А этот игрок там был? Нет, не был. А тот? Мог быть, но не мог сказать. А вот того уже сами спросили, говорит, не он.
Где-то с месяц выясняли. Слуцкому тоже все это время «прилетало»: сборная же, как можно? Он тогда еще не успел сказать, что Россия, по всей видимости, нефутбольная страна.
Но ведь сейчас именно те, кто после Уэльса в номере Слуцкого точно были, в Катар, простите, не ездили. При этом в эпитетах, каламбурах и метафорах насчет нашего катарского результата упражняются как раз те ребята, которые возмущались определением страны как нефутбольной.
Все это какая-то словесная агония. Пора с нею прекращать. Все слова уже перебрали, филология тут сравнительно нехитрая, пора принять очевидное. У нас, между прочим, и молодежная сборная, в которую входили чемпионы Европы в более раннем возрасте, блистательно провалила отбор. Стыковыми матчами в том отборе даже и не пахло; а пахло там... Впрочем, не будем – мы же договорились.
Валерий Рейнгольд: Мы уже стали футбольной провинцией
ЛУЧИК И СКВОЗНЯЧОК
Вот и слова нынешнего главного тренера, Черчесова, после катарской игры выглядят довольно возмутительно. Хотя и на другой лад. Я очень хочу выигрывать, говорит он, а команда вроде как нет; ну, понятно – опять команда виновата, что ж, вот слова настоящего наставника!
Но я вижу в этих словах растерянность. Черчесов ведь очень хотел работать в сборной. И тренер он разносторонний, умелый. А ему нечего, в сущности, сказать. Вы такое помните? Ему настолько нечего сказать, что он даже не попробовал отыграться шуткой. Черчесов ведь это умеет, и неуместность той или иной шутки прежде никогда его, с его солдатским юмором, не останавливала.
И это еще при том, что он работает настолько недолго, что просто не может быть ни в чем глобальном повинен.
Я это к чему, собственно? Нам пора искать новую тональность в разговорах о сборной. Нам, журналистам. Потому что нынешняя исчерпана. Сборной у нас нет. Теперь совершенно неважно, с чем еще ужасным мы ее сравним, это все лечение израненной души посредством прикладывания к ней котят.
Нам пора высматривать позитив. Это перестало быть пропагандистской задачей. Это снова, впервые за долгие годы (на моей памяти, включая детство, такого раньше не случалось), дело поиска, анализа, это попытки обнаружения выхода. Потому что наше положение абсолютно беспросветно.
Так что если мы, журналисты, найдем, что похвалить, это будет по-настоящему рискованно, это будет ставка репутации на карту. Сегодня понять, откуда мелькнет лучик, или повеет свежим сквознячком – вопрос выживания. А насчет места, где мы находимся, иллюзий не осталось.
Кроме одной. Кроме иллюзии, что дно уже достигнуто. Подождите! Еще нет.
Мы ж еще не проиграли Катару официальный матч. Но чемпионат мира не за горами.
Евгений Ловчев: Сейчас сборную точно можно разогнать – сытые, развращенные люди
