«Старостин навел бы порядок в «Спартаке»…
«СУДЬБА» С ЮРИЕМ ИВАНОВЫМ
НИКИТА СИМОНЯН. Не ожидал застать Никиту Павловича дома в эти дни. Думал, как всегда представительствует от имени РФС на Евро, а оказалось, в Москве. «Давленьице подскочило, вот и пришлось билеты сдать. Однако игра нашей сборной как лекарство подействовало: не ожидал, что так здорово может выглядеть наша команда. Но ты ведь, признайся, не для того, чтобы о моем здоровье справиться, позвонил?» – «Хочу за жизнь с вами поговорить». – «За жизнь так за жизнь. Приезжай».
На тренеров мне везло. Футбольную грамоту постигал в спартаковской школе у замечательного педагога и человека Анатолия Исаева. Под началом легендарного динамовского хава Всеволода Блинкова исколесил полсвета в составе экспериментальной молодежной сборной СССР. Торпедовец Виктор Марьенко заботливо опекал в столичном «Локомотиве» и «Шиннике»: только благодаря ему инфизкульт сумел закончить. Борис Игнатьев – во владимирском «Торпедо». Причем каждый наставник учил не только мяч пинать – в житейском плане образовывал. Ну, а первый урок политграмоты дал Никита Симонян. И произошло это, страшно вспомнить, в далеком 66-м.
...Выезд на международный турнир в Сан-Ремо стал для большинства юных игроков советской сборной, замаскированной под «Буревестник» (соревнования клубными были), первым зарубежным вояжем. И, естественно, отправлялись мы на берега Средиземного моря основательно «накачанными» соответствующими органами, весьма убедительно разъяснившими, «что там можно, что нельзя». Вбивали нам все это в головы на Старой площади почти как по рассказу одного из героев Владимира Высоцкого, который после того, как «закончил ковку и два плана залудил», был премирован поездкой. Кэгэбэшник, помнится, предупреждал, что осматривать город надо исключительно тройками, что контактировать с тамошним населением ни-ни, а ежели горожане будут слишком навязчивы, отфутболивать их к руководителю делегации. После чего для острастки заставил расписаться в толстом журнале.
Легко догадаться, с каким настроением ступили мы на итальянскую землю. Провокаторы повсюду мерещились. А потому из небольшого частного пансиона, расположенного на одной из центральных улиц, никто не выходил до тех пор, пока главный тренер Никита Павлович мозги всем ни проветрил. Симонян совершенно неожиданно для всех приказал забыть «конторский» бред и отправиться в народ, который добр, приветлив и к стране нашей относится с большим уважением. Все дружно рванули в город, и вскоре каждый убедился в правоте поколесившего по планете наставника. Нас узнавали на улицах, дарили сувениры, пытались затащить в кафе…
С «ИХ НРАВАМИ» ПОЗНАКОМИЛСЯ РАНО
– В общем, открыли вы нам, Никита Павлович, глаза на мир. А сами-то когда во всем разобрались?
– Да я к тому времени уже наездился. А впервые познакомился с «их нравами» в 49-м, когда со «Спартаком» в Норвегии побывал. Сыграли несколько матчей, во всех победили. Принимали там команду отлично. Потом Бельгия была, Англия. Везде встречали радушно. Хотя руководители делегации ушки на макушке постоянно держали. Убеждены были, что за нами следят. В той же Бельгии, например (Николай Озеров потом рассказывал), Валентин Антипенок, который команду опекал, на одном из совещаний руководства все провода в комнате повыдергивал – прослушки боялся. Да и я его бдительность на себе ощутил.
Пригласили меня – капитана «Спартака» – на телестудию. И Антипенок такую накачку дал! «Смотри там, ерунды не наговори, а то после не расхлебаешь», – напутствовал. А я: «Не бойтесь. Будут футбольные вопросы задавать – отвечу. А уклон в политику наметится – промолчу. В конце концов, как игрок приглашен». И передача прошла нормально. А руководство ее итогов в комнате по соседству напряженно ожидало. Но когда все закончилось, Антипенок вне себя от радости был. В машину свою из уважения посадил. Оправдал, в общем, я его ожидания. А заодно узнал, что не только провокаторы капстраны населяют.
– С той же целью и нас, перепуганных, на сан-ремовские улицы гнали?
– Считал, что с высоты прожитых лет просто обязан это делать. И уверен, правильно поступил. Купаться ходили, по магазинам... Никаких проблем в общении с итальянцами не испытывали. А помнишь, как домой после победы возвращались? Даже на награждение не остались, комплект золотых медалей в раздевалке получили и полумертвые от усталости часов десять до Рима автобусом добирались. В Париже, куда на один день транзитом залетели, все уже с ног валились. И Коля Гончаров из Ростова-на-Дону наотрез от экскурсии по городу отказался: отсыпаться, мол, буду. Но я настоял. Ползать, сказал ему, будешь, но со столицей мира познакомишься. Приедешь к себе на Дон, спросят: что в Париже видел? А ты: «Номер в гостинице». Много позже он при встрече меня благодарил.
ОТЕЦ ТРЕБОВАЛ БРОСИТЬ «ХУЛИГАНСКУЮ ИГРУ»
– Спасибо за науку. Вы, действительно, нас, как отец родной, опекали. А ваши родители кто?
– Выходцы из западной Армении. В небольшом городке рядом с Батуми жили. Но бежали от турецкого геноцида в Армавир. Я там и родился. А через четыре года семья в Сухуми перебралась, где вся моя юность и прошла.
– Там и футбол полюбили?
– Захватила нас, мальчишек, эта игра. И не только она – спорт в целом. В баскет, волейбол постоянно играли, плавали – море-то под боком. А в военное время начали в город команды на сборы приезжать. Динамовцы ленинградские и московские, ЦДКА, два профсоюзных клуба, которые, кстати, в чемпионате страны тогда участвовали. Звезды, словом, уроки давали. Федотов, Николаев, Демин, Пономарев, Архангельский, Разумовский на наших глазах тренировались, играли.
– А потом, как водится, в детскую школу пошли.
– Для начала во дворах основательно поиграли. Точнее, на пустырях. Камни с ямами препятствиями не были. Но время от времени и на более-менее приспособленное поле выезжали. Дорога в двенадцать километров не пугала. Садились на поезд, добирались и бегали до изнеможения. Ну, а обратно – пешочком. Те же двенадцать. Голодные. Чужие сады выручали.
– Слышал, отец вашу страсть не разделял.
– На дух футбол не переносил. Ботинки-то постоянно рвались, и его, сапожника, это злило. Подзатыльников я наполучал немерено, вместе с категорическими требованиями бросить «хулиганскую игру». Но мяч оказался сильнее. И когда в Сухуми появилась настоящая юношеская команда, меня и еще нескольких ребят пригласили.
ПРОТАСОВ МОГ БЫ И ИЗВИНИТЬСЯ
– В Тарасовке, куда нас, спартаковских подготовишек, ежегодно на сбор вывозили, вы с Николаем Дементьевым такие мастер-классы устраивали! Тимофеич с угла навешивал, а Симонян на заказ в «девятки» с лета лупил. Откуда столь мощный и точный удар? В рваных ботинках такой не поставишь.
– Нарабатывать его уже в юношах стал. И старался не столько силу вкладывать, сколько прицельно бить. Кержаков, например, свой девиз «Бил, бью и буду бить!» в жизнь постоянно проводит. И, в общем-то, с ним не поспоришь. Вот только бить надо, когда мяч готов. Негоже форварду пулять его на десяток метров выше или в сторону от ворот. Странно, что Александр, когда это случается, не переживает. Если у меня на тренировках такое происходило, казнил себя безжалостно. Когда мяч в сторону летел, еще ладно, а послать его выше перекладины позорным считал. Лев Филатов однажды так написал: «Симонян бил в ту точку, которую выбирал. При этом бил не часто, но забивал чаще других. И это не парадокс. Это стиль – сначала человеческий, а затем футбольный».
– Старались красиво забить или все равно как: лишь бы мяч в сетку отправить?
– Красиво, конечно. Но наибольшее удовлетворение приносили голы на исполнение. Во встрече с «Фиорентиной», помнится, вышел с Сарти (голкипером сборной Италии, между прочим) один на один. Тот на меня, я его обыграл. Он перегруппировался, я – в другую сторону. В третий раз подобный маневр повторили, а защитники тем временем уже все ворота перекрыли. Однако дырку отыскал. Тот гол до сих пор в памяти. Трудовым получился, не случайным, потому и много радости подарил.
– В лучших бомбардирах страны вы не один год ходили.
– Три раза титул выигрывал. В 50-м аж 34 мяча наколотил. И это без кубковых голов, которые почему-то не учитывались.
– Тот ваш рекорд Протасов, как бы это помягче выразиться, «побил».
– Замечательный футбольный статистик Аксель Вартанян не так давно как раз о договорных бомбардирах написал. Вспомнил и этот случай. Но о каких-либо претензиях с моей стороны тогда и намека не было. Олег – выдающийся игрок, и наши отношения по сей день прекрасны. Однако время прошло и, мне кажется, я имею право высказать свою точку зрения.
Ну, можно ли получать удовлетворение от голов, которые тебе разрешают забивать? Если бы мне такую возможность давали, посылал бы мячи от ворот подальше. Думаю, Протасов на уговоры руководителей, больных рекордоманией, поддался. И если это действительно так, мог бы сейчас извиниться: смалодушничал, мол, пошел на поводу у начальства. Большего мне не надо.
МЕДАЛЬ СТРЕЛЬЦОВУ ДВАЖДЫ ПРЕДЛАГАЛ
– Лишь три года в московских «Крылышках» и одиннадцать спартаковских сезонов – таким постоянством можно гордиться. Все ли было гладко в красно-белой команде, где играли звезда на звезде?
– Абсолютно нормально жизнь текла. Причем не только на поле, но и за его пределами.
– Даже с Нетто конфликтов не возникало? Характер-то у него был не сахар.
– Даже с ним. При всей невоздержанности Игоря, капитаном он был потрясающим. Я, помнится, в бельгийской поездке вместо него с повязкой на поле выходил. Ни в какое сравнение не шло. Он блестяще командой руководил. Сегодня, увы, такого капитана в российском футболе нет.
– Имел возможность понаблюдать за ним в 65-м на сборе в Самарканде, куда меня, выпускника школы, команда мастеров взяла. Так он буквально террор наводил. «Баранчиками» всех называл. Ребята, наверное, обижались?
– Как без этого? И нам от него доставалось. Прямой был. Мог тренерам, руководству все, что думает, высказать. К тому же критики в свой адрес не терпел. Но в игре от партнеров полнейшей самоотдачи требовал. Такой, какую сам демонстрировал.
– А Старостин кем для команды был?
– Кого не хватает в нынешнем «Спартаке», так это его. Был бы жив – Торбинский, Ребко, Погребняк непременно остались бы. Нашел бы Петрович нужные слова. В души футболистов имел талант проникнуть, объяснить ребятам, что такое «Спартак». И мы с ним часами могли на эту тему беседовать. Женя Ловчев, когда собрался из «Спартака» уходить после небольшого конфликта со мной, от Николая Петровича услышал: «Ты учти: Старостин, Симонян – это еще не «Спартак». Думаю, и сегодня он команду собрал бы. А так клуб закрытым стал.
– Апофеозом игроцкой карьеры, конечно, Олимпиада стала?
– Естественно. Все-таки десять спартаковцев в сборную входили. Но и Стрельцов, Иванов, Яшин, Кузнецов, Башашкин в абсолютном порядке были.
– Вы, факт известный, свою медаль после победы хотели Стрельцову отдать. Он в решающем матче не участвовал, а награды лишь одиннадцати финалистам полагались...
– Дважды предлагал, и оба раза Эдик отказывался. Руководство нашей делегации, правда, обещало дома недостающие медали отлить, но, очевидно, запамятовало. Лишь спустя пятьдесят лет Монетный двор, которому хочу низко поклониться, это сделал и вручил всем, кто в ту команду входил.
ЛОБАНОВСКОГО ВЫШЕ ВСЕХ СТАВЛЮ
– Ваш тренерский путь оказался не менее блестящим. Родной «Спартак» до вершин не однажды поднимали. А уж об «Арарате» и говорить не приходится. Как удалось записного середнячка в один год до чемпионского звания и Кубка страны дотянуть?
– Насчет «середнячка» не согласен. Подбор игроков блестящий был, могли большие задачи решать. Ну, а начал с того, что игровую дисциплину наладил. Южане-то ею никогда не отличались, импровизировали на поле чрезмерно. Убедить их, что на одном творчестве не выедешь, конечно, непросто было. Пришлось на всех установках твердить: мол, я уже и вкус побед в чемпионате познал, и олимпийским золотом владею, и кубок страны в руках держал, хочу, чтобы и вы эту радость ощутили. Надо только чуть ущемить себя в быту, на поле самодеятельностью не заниматься, и требовательно относиться друг к другу. Выиграли матч – забыли, к следующему начали подготовку. Так на организации и выплыли.
– О работе с Валерием Лобановским вспоминаете?
– По характеру мы абсолютно разные были. Да и по жизни соперничали: «Спартак» с киевским «Динамо» всегда как кошка с собакой сосуществовали. А здесь получился полный альянс. Причем, правильный подход наблюдался с обеих сторон. Я, например, как начальник команды административные вопросы решал и в тренировки не вмешивался. Считал, что даже подсказывать неэтично. Лишь однажды это себе позволил, да и то по совету тренеров Мосягина с Морозовым. Нам показалось, что игроки подустали: работали-то, дай бог. Зашел к Лобановскому, а он сходу: «Знаю, зачем пришли. Просить, чтобы нагрузки сбавил». «По-моему, говорю, ребята еле ноги таскают. И тренеры такого же мнения придерживаются». А он: «Никита Павлович, неужели вы не можете понять, что только на базе высокой функциональной готовности мы можем успехов добиваться». И жизнь показала, что прав был он.
– Как о специалисте, стало быть, вы о нем высокого мнения?
– Ты сам играл, скажи, что основным критерием работы тренера является?
– Результат.
– Вот почему и я Лобановского выше всех его коллег ставлю. Можно, наверное, говорить, что украинские команды киевлянам очки отдавали. Допустим. А могли ему подарить два Кубка кубков? Суперкубок? Тот же Бесков при его-то тренерском таланте гораздо меньше титулов выиграл. Хотя чутье на игроков имел потрясающее. Он их словно рентгеном просвечивал. И доводил, конечно. Ну, а то, что «Спартак» при нем в комбинационный футбол играл... Старостин однажды сказал: «Мы должны быть благодарны Константину Ивановичу за то, что он привил ребятам этот стиль». Но позвольте, а наша команда деревенский что ли футбол показывала? Просто бесковские взгляды с нашим видением футбола совпадали.
– Валерий Васильевич особенно здорово физически ребят закалял. Своими глазами видел, как его «Днепр» (он тогда с этой командой работал) на сборе в Сочи пахал.
– В подтверждение сказанного тобой любопытную историю расскажу. Приехали мы однажды в Италию на стажировку. Понаблюдали за занятиями молодежек «Милана», «Ювентуса», «Фиорентины». Здорово там игроков нагружали, но они с улыбками тяготы переносили. Спросили у тренера, как, мол, столь высокого уровня функциональной готовности добиваетесь? А он рассмеялся: «Да мы же по учебникам Зациорского, Верхошанского, Лобановского работаем».
Ну и конечно, нельзя не сказать о колоссальном психологическом воздействии Лобановского на подопечных. Это личность, глыба, была. И мы с ним порядка восьми лет бок о бок отработали.
– Вы о селекционном чутье Бескова обмолвились. Но и вам грех на его отсутствие жаловаться. Когда нашу «эксперименталку» служебным переводом в «Локо» отдавали, двух лучших игроков умудрились выдернуть в «Спартак» – Ловчева с Ольшанским.
– Причем Серегу-то я из форварда в защитника переквалифицировал. Видел, как он на тренировках в отборе работал. Словно клещ в оппонента впивался. А на передней линии техники не хватало. Попробовал его в средине поля – та же история. А сзади парень встал и до сборной доигрался.
ОДНОГО ВНУКА «УПУСТИЛ»
– Поражаюсь вашей потрясающей памяти. Мне на двадцать с лишним лет меньше, но столь бойко оперировать датами, именами вряд ли смогу. И все же, не возникает порой желание отойти от футбольных дел, осесть на даче, здоровьем заняться?
– Ошибается тот, кто считает, будто человеку в моем возрасте ничего иного не остается, как о продлении жизни мечтать. Я востребованным быть хочу, чтобы приносить людям пользу.
– О семье расскажите.
– Жена Людмила Григорьевна в прошлом врач дефектолог. Но скажу так: в ней умер строитель. Знает это дело досконально. Квартиру обустроила, дачу, и ей это нравится. Я и не вмешиваюсь – не допускает. Но иногда советами все-таки пользуется. От первого брака дочь Виктория и внук Григорий. От второго общих детей нет, но внуки имеются – Никита с Иваном, абсолютно для меня родные. Причем, у моих внуков футбольные пристрастия разные: двое болеют за «Спартак», один – за ЦСКА.
– Непорядок, недоработка с вашей стороны.
– Согласен. Но в принципе, неважно, кто какой команде предпочтение отдает. Главное – к футболу ребята неравнодушны.
– А кроме футбола что-нибудь душу ветерана согревает?
– Искусство. Театральный мир. Музыка классическая. Причем, не только симфонии, оперы, но и эстрадная классика. Сходил как-то на «Доктора Ватсона» – удовольствие получил. Отличный ансамбль. За душу берет. Не то что «попса». Сейчас ведь даже на значимых концертах редко знакомые арии звучат, неаполитанские песни, романсы, мелодии прошлых лет. Да и под фонограмму артисты поют, а это обман. «Аншлаги» телеэфир заполнили. Беда, в общем. Иной раз, правда, покажут на пятом канале Поваротти, Карераса, Домингеса... Или всю троицу. Не оторвешься. Соткилаву люблю послушать, к тому же он в прошлом футболист. Огромной честью стал приезд на мой юбилей в «Метрополь» великой Елены Образцовой. Низкий поклон ей и благодарность.
– Театры посещать – давняя спартаковская традиция. Как часто время для них выкраиваете?
– В последнее время стал реже ходить. Но раньше на всех премьерах бывал. Спартаковские люди везде играли. Яншин, Станицын, Кторов – в Художественном. В Малом – Коршунов по сей день талантом радует, а это наш болельщик.
– За ветеранов когда в последний раз на поле вышли?
– Виктор Царев тут как-то на свой юбилей пригласил: сыграем, мол, после календарной встречи «Динамо» со «Спартаком». Долго отказывался, но согласился. А минуте на второй пас мне дали «на ход». Я, конечно, его проигнорировал: в преклонном возрасте особо не разгонишься. И вдруг кто-то с трибуны крикнул: «Симонян, бегать надо!». Я к крикуну после матча подошел и сказал: «Если бы бегать мог, не в девять, а в семь часов отыграл бы». После того случая с большим футболом и завязал.
СИМОНЯН Никита Павлович
Родился 12 октября 1926 года в Армавире. Центральный нападающий, тренер. Заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР. Выступал в клубах «Крылья Советов» Москва (1946–1948), «Спартак» Москва (1949–1959), в чемпионатах СССР сыграл 285 матчей (142 мяча). Чемпион СССР-1952, 1953, 1956, 1958. Обладатель Кубка СССР (1950, 1958). Лучший бомбардир чемпионатов СССР (1949, 1950, 1953). В сборной СССР (1954 –1958) сыграл 20 матчей (10 мячей). Чемпион Олимпийских игр-1956.
Был главным тренером «Спартака», «Арарата», «Черномореца», сборной СССР. С 1992-го года – первый вице-президент РФС.
Награжден орденами Трудового Красного Знамени, «Знак почета», Дружбы, «За заслуги перед отечеством III степени», Кавалер олимпийского ордена МОК и орденов ФИФА и УЕФА.
