Космическая стыковка!
НА ФУТБОЛЬНОЙ ОРБИТЕ
ТУРНИР В ЗВЕЗДНОМ. Мороз в Подмосковье был, как минимум, на пять градусов сильнее, чем в столице. В городке космонавтов нас принимали, слава богу, в спортивном зале. Нас – это команду «ССФ» и «Стрельцов» из тульского УФСИН – Управления федеральной службы исполнения наказаний, тюремщиков, по-народному выражаясь. «Стрельцы» – не от «стой, стрелять буду!», а от Эдуарда Стрельцова. Летом «ССФ» съездил в колонию №5, где сидел лучший футболист СССР 1967-68 годов, и сгонял ничью (3:3) с заключенными.
Как возникла идея турнира? Сначала была договоренность «ССФ» и «зоны» сыграть ответный матч в Москве. Затем (не прошло и полгода) «ССФ» договорился с нашими космонавтами на Международной космической станции – Романом Романенко и Максимом Сураевым – сразу после матча со словенцами обсудить результат (предполагалось, триумфальный). Но Россия продула – обсуждать с космосом было нечего, зато, услышав, что в Звездном приличная команда, я предложил Роману: «Может, побегаем как-нибудь?». «Без проблем. Вот только вернусь!» – донеслось с орбиты.
Сначала думали устроить турнир в Москве – пригласить и «космос», и «тюрьму» (убить двух зайцев). Но космонавты сказали: приезжайте к нам, посмотрите, как мы живем, тренируемся. «Тюрьма» и «пресса» воскликнули: «Ура!».
КОСМОНАВТЫ – КАК… ФУТБОЛЬНЫЕ МЯЧИ
Романенко приземлился две недели назад на ватных ногах – к футболу не шибко готовый. В то время, как гости на автобусе и газели ехали по Звездному, он (надо полагать, сидя) отчитывался перед какими-то комиссиями о проделанной на МКС работе. Проезжаем коттеджи («Построили американцы из НАСА для себя», – говорит Максим Ястребов – «физрук» космонавтов), недостроенную девятиэтажку («а это наш дом, долгострой»), новенькую церковь о тринадцати главах («Еще не открыли, но служба идет»).
– А вот машина космонавта №98! – показывает Максим на иномарку с номером Т098МР. – Каждый космонавт получает после полета такой же номер на машину, под каким числится в отряде. Если где-то увидите такую же серию – ТМР – значит, это точно машина космонавта.
Оставляем сумки в манеже и – быстрее на экскурсию (до футбола – полтора часа).
Специфика нашего журнала требовала посмотреть на космос с… футбольной точки зрения. Напрягся, навел резкость, ничего не получается! Хотя… плитка на площади около огромного здания-центрифуги напоминает ромбики футбольных мячей, а подготовка космонавтов – та же предсезонка, сама же центрифуга – тот же стадион. Это круглое строение, где на сумасшедшей 300-тонной «карусели» крутятся космонавты, ломая свой вестибулярный аппарат, строили дольше, чем «Лужники» – десять лет!
– Перегрузки там до восьми единиц – такие же, как во время полета, – рассказывает экскурсовод. – Лягте на пол, положите сверху еще восемь таких же, как вы. Вот такие ощущения.
– У футболиста бывают такие же, когда после гола на него прыгает вся команда, – проводит параллели кто-то из экскурсантов.
– Совершенно верно! Есть гарантия, что никто не даст дуба, пока долетит до МКС. Но космических туристов в центрифуге не вертят, чтобы они не умерли, им дают «фармакологию» (ага, допинг, как в футболе! – отметил я). Космонавты в скафандрах в открытом космосе (и в бассейне – имитация) похожи на… футбольные мячи, потому как «одежка» накачана как мяч – до 0,4 атмосферы. Один оборот вокруг Земли станция делает за 90 минут (ровно, как матч!), один тайм – в тени в жутком морозе (-140), другой – на солнцепеке (+125). «И в чем выйти в такую жару космонавту?». – «В плавках…», – шутит кто-то. – «Плавки эти весят 115 кг! А перед тем как войти в скафандр, надевают костюм водяного охлаждения (утепления)».
– А в футбол после приземления космонавты способны сыграть?
– Да после полугода на орбите на ногах не стоят! Когда спускаются с самолета, телевидение снимает по грудь, ноги не показывают, а справа и слева их практически несут под руки...
«ЕСЛИ ТОЛЬКО В ВОРОТАХ…»
– Если б вы знали, как трудно было собрать космонавтов! – говорил Максим (возвращаемся в спортзал). – Все у них расписано буквально по минутам… Но Роман обещал заехать.
Рукопожатие с Романенко было чуть ли не ключевым моментом турнира. Но Роман так и не вырвется в манеж – даже на пару минут. С ним я встречусь через пару дней… А почему бы нам ради читателя не забежать вперед? Только во времени, место-то то же: площадь перед Аллеей Героев в Звездном. Но первый же прохожий с криком «Здорово, Рома!» заключает его в объятия (он же и фотографирует нас перед Гагариным), второй с коляской устраивает такое же братание…
– Меня тут все знают, – смущенно сообщает Романенко. – Здесь родился. Отец ведь у меня космонавт…
– Вот и получайте тогда первый «футбольный вопрос». Есть много футбольных династий (Ивановы, Месхи…). В космонавтике, получается, тоже? Ваш путь на орбиту был предрешен?
– Не совсем так. Сначала я не стремился в космос. Но кончил летное училище, начал летать, а время тяжелое (керосина на полеты не было), вот и решил: или уйти из армии, или попробовать стать космонавтом. Мне кто-то из знакомых сказал: здоровье есть – попробуй! И получилось. Кандидатов было четыре тысячи, выбрали двенадцать.
– Посадка была нормальная?
– Да. Автоматический управляемый спуск (АУС). Перегрузка – 4,2. Но у нас до этого два раза подряд были так называемые «баллистические» спуски – где идет закрутка аппарата в атмосфере – он крутится с бешеной скоростью, и перегрузки могут достичь даже 19-ти единиц!
– Как ноги? Могли бы сейчас поиграть в футбол?
– Если только вратарем. Рывки-то тяжело делать…
– То есть, когда приземлились, на ногах не стояли?
– Вообще-то нам, когда приземлились, спасатели категорически запрещают перемещаться. Но я все-таки успел отвязаться, встал, и моя голова торчала из аппарата, хотел даже сам подтянуться. В общем, был в норме. Спасибо тренажеру «Эйрат» – американский, прибыл полгода назад в нашу экспедицию. Замечательная штука – все тренажеры в одном! Космонавтов здесь на Аллее Героев обычно встречают с музыкой только через 10-14 дней после приземления – чтобы они смогли самостоятельно пройти эти 200 метров (иногда кто-то с ребенком на руках – для фото). Мы же на седьмой день выполнили эту процедуру.
«ПОШЛИ ОТСЮДА!»
– Футболисты – народ суеверный, кто-то выходит с левой ноги на поле, кто-то крестится…. А космонавты? Есть какие-то ритуалы?
– Ритуалы введены еще Гагариным. Во-первых, из номеров в Байконуре начальник выгоняет со словами «Пошли отсюда!», потом выпивает шампанское и разбивает бокал о пол. Когда идем к автобусу, звучит песня «Земля в иллюминаторе». Потом за сотню метров до ракеты автобус останавливается, и космонавтов в скафандрах по очереди выводят помочиться на колесо. Врач и начальник помогают расстегнуть клапана… Если женщина – ставят ширмочку. Подошли к ракете, поднимаемся – конструктор должен ударить под зад для ускорения (в первый раз это сделал Королев Гагарину).
– Но вообще космонавты суеверный народ?
– Суеверный. К примеру, мы никогда не говорим «последний полет», но всегда – «крайний».
– В футболе игроки после матча мочатся в банку – допинг-контроль. Но в космосе такие процедуры (то есть справляют нужду) делают по несколько раз на дню…
– Процедура для нас – военных летчиков – привычная: шланг, подсос, мочеприемник… Сложнее «ходить по-большому». Тут, чтобы не улететь, надо хорошо закрепиться…
– А во время выхода в открытый космос – ведь по пять часов там работаете?
– Обычные памперсы! Но они не так часто оказываются и нужны: вся жидкость выходит с потом.
– Перед матчами футболисты едят за 4-5 часов. А перед полетом?
– Едим за три часа до старта, потом через час нам делают… клизму – обычную, с марганцовочкой – чтобы полностью освободить желудок.
– Перед матчем для каждого футболиста лежит в раздевалке чистенькая форма. Но ваша-то «форма» не просто чистая, а…
– …стерильная. Хранится в вакуумных пакетах. Одноразовая – на 2-3 дня. Потом – в мешки и на выброс: сгорает в атмосфере.
– Говорят, стерилизуют и космонавтов перед стартом…
– Да. Перед одеванием врач полностью обтирает спиртом (у него для этого куча салфеток). Минут двадцать удаляет все бактерии с кожи, с волос. Чтоб в космос заразу не привезти.
– Футболисты – большие шутники: могут шнурки у бутс связать…
– На станции шутим постоянно! Вот прилетел модуль крайний (заметьте, не последний. – Прим. ред.) месяц назад, пристыковался сверху к станции. Раньше никто верх станции не видел, а теперь из иллюминаторов можно было увидеть «крышу». И вот прилетел из своего модуля канадец: «Ну, ребята, что там наверху?». – «Снег лежит на крыше! Только что его почистили, сидим, чай пьем!». Он: «Правда?». И полетел смотреть…
– Как время течет в космосе?
– Дни бегут очень быстро, а месяцы… тянутся (смеется).
ВСЕ, КАК У ФУТБОЛИСТОВ: КОНТРАКТЫ, ШТРАФЫ…
– Футболисты часто терпят боль, лечатся, а как на орбите?
– Вывихи могут быть, ушибы. Перемещаем ведь громоздкие вещи по 200-300 кг, хотя у них нет веса, но есть инертность – придавит руку или плечо – мало не покажется… А болезни… За весь полет пришлось лечиться только однажды. Прилетел «Шаттл», кто-то, наверное, привез вирус, и у нас все переболели. Я отделался кашлем и насморком… Это – ЧП, были консилиумы, разбирали, как все произошло.
– В футболе постоянные споры: нужен ли психолог. Но в космонавтике таких вопросов не возникает? Ведь нужно добиться полной совместимости экипажей.
– Знаете, сейчас к помощи психологов не очень обращаются, считается, что мы сами должны адаптироваться. Опять-таки, когда возникают трения? При стрессах, при сложных работах. А у нас в сравнении с первыми полетами все проще. Нет такого напряжения, нет и срывов… Отец летал – в станции было тесно, скучно, никакого телефона, только иногда с семьей разговаривали. А у нас: видеоконференции, связь постоянная. Да и просторы! Можно даже потеряться! Канадца полчаса искали, оказался в каком-то отсеке – фотографировал.
– Первое ощущение невесомости…
– Легкость! Чувствуешь себя как птенец, который выпал из гнезда и не знает, что делать.
– Футболисты в премьер-лиге – миллионеры…
– Зарплата у нас, конечно, меньше – примерно такая же, как у среднего менеджера в Москве (на экскурсии услышали – 120 000 рублей. – Прим. ред.). Опытные, правда, получают где-то на тысячу долларов больше (я теперь перешел в этот разряд). Потом еще перед полетом мы подписываем контракты с научными предприятиями, которые хотят провести какие-то эксперименты в космосе. Платят нам и командировочные во время полетов: 300 долларов в сутки. Получаем премиальные, если все прошло замечательно – 10%. Есть и штрафы… Но у меня пока ошибок не нашли.
– Скандал был недавно в ЦСКА с допингом. Но в космосе без химии – труба?
– За месяц до посадки приходят радиограммы, что должны принимать, чтобы организм плавно адаптировался к земным условиям. Пьем и соль – она задерживает воду. Ведь, когда человек прилетает в космос, организм выбрасывает лишнюю жидкость, и перед возвращением надо снова восстанавливать жидкостный баланс.
– И… крайний вопрос. Профессиональный спорт вредит здоровью, а космос?
– Абсолютно вредит! Поэтому, если у летчика год идет за два, то у нас – год за три, как у подводников (смеется).
ГЕРОИ В БЕЛОМ
Герои России появились в манеже как-то буднично и с виду не представляли из себя ничего героического. Что сразу подняло их (почти до орбиты) в глазах прессы и стрельцов.
– А Залетин-то будет? – с надеждой спрашивали стрельцы-тюремщики о космонавте №92. – Он ведь наш…
– Сидел, что ли?
– Нет, Залетин у нас не сидел, – объяснили хором стрельцы. – Он наш земляк – из Щекино. Приезжал, показал форму космонавтов – она синяя, точь-в-точь как наша униформа.
Но космонавты вышли во всем белом, на одной спине читалось: Юрчихин №98 – это был Герой России (переживший «баллистический» неуправляемый спуск два года назад – не шибко страшный: перегрузка 8,5 единиц), как оказалось, владелец того самого авто Т098МР…. Я, было, подумал, что космонавтам выдают не только именные номера машин, но и именные футболки, но герой СССР, 61-летний Виктор Афанасьев был просто «семеркой». А герой России Юрий Лончаков был вообще без номера – то есть в штатском, из-за травмы не попал даже в запас. «Пятерке» Александру Скворцову (тезке своего папы космонавта-слушателя, у которого во время подготовки к полету в 60-х обнаружили проблемы со здоровьем. – Прим. ред.) еще только предстоит стать героем – он полетит на МКС весной. «Четырнадцатый» – Мухтар Аймаханов из Казахстана – тоже кандидат… Остальные – из «обслуги» отряда космонавтов: подполковники Юрий Сенкевич и Роман Гришкин, майор Валерий Пикунов, Владимир Надин – спец по физподготовке, наш старый знакомый Максим Ястребов – тренер-преподаватель, Руслан Огурцов и вратарь Максим Грушко – из летного управления (инженер и кадровик)… Средний возраст – 42 года.
«Стрельцы» оказались сплошь офицерами: три майора (Виктор Магай, Алексей Никитин, Михаил Добрынин), один капитан (Сергей Солдатенко) и три «старлея» (Виктор Шишкин, Руслан Леонов, Павел Сериков). Средний возраст – 31 год.
– Товарищи туляки, чего вас так мало приехало?
– Собирались ехать на газели, поэтому и взяли необходимый минимум, – говорит пресс-атташе УФСИН Маргарита Римар. – Потом вдруг дали этот большой автобус, но мы уже не успевали набрать людей. А ехать хотели многие…
ПРОСЬБА – ОСТАВИТЬ В ЖИВЫХ!
Построение. Речь толкает заместитель начальника ЦПК (Центра подготовки космонавтов), Герой России (вот она, справа на груди, Золотая Звезда, весом в 21,5 грамма) Юрий Гидзенко. Мне показалось, что Юрий, если б не служба, с удовольствием сменил бы китель на майку и трусы.
Пожелав и поздравив, он напоминает: «У нас тут человек скоро в космос летит. Просьба… пощадить его и Афанасьева...».
И начался турнир, где, независимо от «звездности», все были равными: то есть Юрами, Сашами, Максами, только Афанасьеву кричали: «Михалыч, давай!».
Но пока Михалыч (и космонавты) за бровкой – первыми играют «ССФ» и «Стрельцы». Я же подсаживаюсь к травмированному Лончакову.
– Юрий, футбол – главный вид спорта в Звездном?
– Раньше, во всяком случае, был. Космонавты постоянно участвовали в турнирах в «Лужниках», даже в Киев ездили – играли с динамовцами…
– Футболисты жалуются: за год надоедают друг другу, но вы-то по полгода в одной «комнате». Неужели физиономии не надоедают?
– Очень много работы – с утра до позднего вечера. Работаем в разных секциях, поэтому встречаемся утром, во время обеда, а так… Ничего страшного. Прилетают «Шаттлы» – новые экипажи, новые лица.
– За матч футболист теряет килограмма три, а космонавт за время работы в открытом космосе…
– Приблизительно столько же. И постоянно борешься со скафандром – он под давлением: чтобы сжать пальцы (а работаешь-то все время руками), нужно усилие. Представьте ручной экспандер, и в течение шести часов вы постоянно его жмете.
– Вот есть разные виды футбола, когда-нибудь возникнет и космический. Что это может быть за футбол? Если пофантазировать.
– Ну не знаю. Когда будут большие станции – там можно сделать обычные поля с искусственной гравитацией. А в невесомости… Должно быть замкнутое пространство – чтобы мяч не улетел во вселенную, но ведь футболисту надо от чего-то отталкиваться…. От стен, от потолка? Может быть, какие-то поручни будут…
СЮДА БЫ «СЕМЕРОЧКУ»!
Сначала «Стрельцы» замучили наших. Но ворота журналистов были как заговоренные. Тюремщики расстреливали их в упор, но каждый раз попадали то в конечности вратаря Димы Журавлева, то в кучу-малу. Привезенный Тулой тяжелый мячик для футзала ухал, как боксерская груша, и от этого расстрел «ССФ» смотрелся еще больнее. Капитан команды УФСИН Михаил, казалось, хотел не просто забить, а перед этим обвести всю команду, а может быть, даже две сразу… Но в результате пресса выстояла и… победила – 2:1.
Потом «Стрельцы» «замучили» космонавтов. Их предводитель продолжал показывать бразильский, но абсолютно не результативный футбол. В результате космос вытерпел и… победил – 2:1.
– Что за пижонство, Михаил? – спрашиваю капитана «Стрельцов». – Или боялись поломать космонавтов?
– Бывает, что не идет мяч в ворота… Да нам вообще в последнее время не везет. Три года назад выиграли кубок «Динамо» (все силовые структуры участвуют), потом стали вторыми, а в прошлом и в этом – не попали в призеры.
– Вы, я вижу, профи?
– Играл за «Тульское пиво» по футзалу, первая лига. Была еще такая команда – «Левша», чемпион области, там тоже играл… Теперь вот за сборную Управления бегаю. С селекцией трудновато – не так много турниров, где можно просмотреть сотрудников.
– А зэки – чем не спарринги?
– Играем с ними, но редко. Все-таки нужно держать дистанцию. Мало ли что – могут какие-то связи образоваться, не нужные между охранниками и заключенными. За это очень строго у нас наказывают, бывает, увольняют из органов.
– Рита, как бы здесь смотрелась «семерочка»? – вопрос Маргарите Римар – с подковыркой: «Семерочка» – команда зэков ИК-7, победившая однажды профи из ФК МВД (ныне расформированный).
– Думаю, победила бы. Они проповедуют жесткий силовой футбол. Ничего не боятся, потому что, скажу по секрету, половина сидят за убийства – побывали в таких переделках, что нам и не снилось! Они просто прут! Бывшие футболисты, тренируются постоянно – в зале, его они сами построили. А профессионалам из МВД могли забить и больше, но пожалели…
ПЕРЕСТРАХОВЫВАЮТСЯ?
Несмотря на возраст, капитан космонавтов Михалыч (Афанасьев) всегда выходил в основе, а если и менялся, то со страшной неохотой. В очередную «отсидку» устраиваюсь рядом:
– Наши комплименты, Виктор Михалыч. Выносливость – результат космической подготовки?
– Наверное. У меня, кстати, первый разряд по футболу. Но, к сожалению, давно с молодежью не играли в футбол… Он дает и психологическую разгрузку, и физическую, и в то же время дает понять, кто лидер на поле, есть ли воля к победе. И если парень на поле хорош – хорошо ему будет и на орбите.
– А почему давно не тренировались?
– Не знаю… Наверное, смена поколений не только среди космонавтов, но и на спорткафедре. Раньше начальники любили футбол, и он у нас был фактически обязательной дисциплиной. На общекосмической подготовке играли в три команды! А сейчас – гимнастикой занимаются… Раньше за полтора месяца до полета запрещали играть. Как еще Саше Скворцову разрешили! У нас однажды кто-то из иностранцев, немец, кажется, получил травму, и временно вообще всем запретили играть – месяца три не было футбола. Но потом все уладилось. А сейчас вроде никто травм не получал, но давно уже не бегаем…
Пересаживаюсь к другому местному футболисту, встречен с энтузиазмом:
– Вы из газеты? Напишите, ради бога, что жить негде! Мы из полка обеспечения – летчики. Часть развалилась, очередь при войсковой части пропала. Вроде воткнули нас в другую очередь, где уже 500 человек. Живем в общежитии. Но не смешно это! Не лейтенанты ведь – уже полковники, подполковники!
НАРДЫ – ПОБЕДИТЕЛЯМ
Во время матча «ССФ» с хозяевами, когда №5 (Александр Скворцов) заменился и приводил дыхание в норму, я тихонько подсел к нему и прошептал прямо в ухо: «Когда летите?».
– Второго апреля.
– Как же все-таки начальство разрешило вам побегать?
– У нас такая практика: сначала смотрят, как играют соперники – грубо или нет, а потом решают. Таков закон – основные экипажи надо беречь.
– Значит, пришли к выводу: среди нас костоломов нет…
– Да. Мы же играем в аккуратный веселый футбол – для улучшения эмоционального и физического состояния.
Между тем на площадке эмоциональное состояние космонавтов ухудшалось с неимоверной скоростью – сравнимой разве что со скоростью ног Аймаханова Мухтара – в свои сорок два кандидат в космонавты был самым стремительным на турнире, да и выглядел, как минимум, в два раза моложе.
На поле творилось черт знает что – как в знаменитом матче «Шайбы» и «Зубила», прерванном после первого тайма (24:0) ввиду массового заболевания зубиловцев… корью. В решающем (за золото) матче в Звездном тоже казалось, что мячом управляет Хоттабыч. Сначала один журналист пнул с центра поля, повернулся и побежал к своим воротам, верный тактике «ни шагу вперед», а мяч ударился в выставленные ладони вратаря, проскочил ему между ног и с каким-то непросчитываемым круговым движением заполз в ворота… Затем кто-то из космонавтов забил красивейший гол… в собственные ворота – после дальнего навеса, головой через вратаря…
– Ой-йё-ёёй! – Скворцов вскочил со скамейки, когда в очередной раз Хоттабыч заплел ноги кому-то из космонавтов. – Ну не наш это день! Да и я еще не в норме – недавно из Америки вернулся, не акклиматизировался. Просыпаюсь в 4-5 утра, еще не в своей тарелке, но ради футбола… Молодец! Размочили хоть! (Подполковник Сенкевич со штрафного порвал в клочья «паутину – 1:5).
– Тяжело быть космонавтом?
– Тяжело. Но тяжелее всего не физические нагрузки, а ожидание полета. Когда есть определенность, это одно, а когда просто ждешь, не включен ни в какой экипаж, но должен быть всегда в готовности номер один… Тяжело. Если полечу, у меня будет 12 лет и 10 месяцев этого ожидания. Максим Сураев (он сейчас на орбите. – Прим. ред.) ждал 12 лет и 2 месяца. Мухтар, давай! (второй кандидат с грохотом упал на пол). Мы должны были полететь раньше, но «Колумбия» разбилась, и мы – кандидаты – оказались за бортом, а летать продолжили только те, кто уже имел опыт космических полетов. Yes! Молодцы! (2:5).
Дальше забивали только журналисты – 7:2. Видимо, сказалась молодость: средний возраст команды журналистов был на полгода меньше космонавтов – 41,5! А еще дальше был обмен призами. От «ССФ» – большой кубок, мячи с автографами сборников. Журналисты и космонавты же, кроме всего, получили огромные нарды ручной зэковской работы. Космонавты дарили часы, календари и открытки с символикой и автографами…
P.S.
Далее в моем диктофоне сплошные тосты и здравицы. В кабинете Ястребова не хватает стульев, но это не помеха «чаепитию». Сначала Виктор Михайлович Афанасьев поднимает тост, «которым мы всегда провожаем космонавтов: за удачу!», и, отглотнув, командует: «Ура-ура-ура!».
Это троекратное «Ура!» звучало с каждым разом все слаженнее, а разов было столько, сколько и тостов. «Стрелец» Миша Добрынин: «Никогда не мог подумать, что окажусь рядом с героями. Их не так много – всего сто человек….». «Сто четыре!» – поправил кто-то, посмотрев на стену: там под стеклом в рамке были собраны в один «экипаж» все космонавты России. Грянуло «Ура!» и за казаха Мухтара, готового ради космоса даже поменять гражданство. Выпили и за возрожденную команду Звездного городка. «За три года в первый раз собрались… Благодаря вам, ребята! – это уже голос Максима Ястребова. – Позавчера тренировку назначил, пришли – трое. Видели сегодня, что из этого вышло (хохот)»…
Перед посадкой в авто каждый журналист и «стрелец» получили прощальное, точнее, «крайнее» рукопожатие Афанасьева.
– Ну и сильная у вас рука, Михалыч! Космонавтская!
– Еще сыграем!
