Народная газета. А вы говорите – петарда…
Народная газета
А вы говорите – петарда…
Автор bolelschik_spartaka
Из блога «6ebastia9»
Адрес sovsport.ru/b244
– Вот вы говорите: петарда… А послушайте-ка, какая со мной история приключилась. Было это давно – 7 ноября 1984 года. На дворе стоял «красный день календаря», а на Восточной улице «Спартак» в 1/16 Кубка УЕФА играл против лейпцигского «Локомотива».
Во время проведения спортивных соревнований дозволялось проверенное и до поры безобидное хлопанье в ладоши в совокупности с выкрикиванием (или декламацией) коротких, позитивных слоганов типа «Шай-бу, шай-бу!» или «Мо-лод-цы!». При этом вскакивать (именно так это называлось, а вставали – только при исполнении гимна) с места на непродолжительное время допускалось только в случае забитого гола или установления рекорда (желательно – мирового). Слово «перформанс», к примеру, было сотрудникам милиции не знакомо.
Чего не было, так это досмотра личных вещей и сумок. И я этим воспользовался! Как? Сейчас узнаете.
На 26‑й минуте матча забил Гаврилов. Как всегда, оказался в нужном месте в нужный момент на добивании. Вокруг меня взревело. Блюстители трибун судорожно завертели головами – их ведь тоже интересовал футбол, но через несколько секунд им предстояло усаживать нас на место… Я ждал этого момента! Я верил, что наши забьют, и знал, что буду делать в следующую секунду. Я расстегнул сумку и достал охотничий рожок…
Этот небольшой музыкальный инструмент из латуни висел у нас дома. Просто так. Никто на нем не играл да и не умел играть. Из всех домашних только я научился извлекать из него хоть какие-то звуки. Из всех домашних только я попытался найти ему применение.
…Та Та Та-та… Это все , что услышали мои удивленные приятели. Мое соло было прервано служебной рукой. Я до сих пор помню, как с ближайших проходов на меня неслись четверо в форме. Самый ретивый (или тренированный) прервал мою песню на пятом звуке.
Вызывали по одному, заставляли писать объяснение, составляли протокол и возвращали в «обезьянник». Отпускать нас никто не торопился.
Я долго не мог сформулировать и объяснить причину своего нарушения. Но в итоге у меня получилось весьма емко и лаконично. «Дул в охотничий рожок, потому что обрадовался голу», – написал я в объяснении. «А дальше что?» – спросил я фатально-безразличного старлея. «Направим по месту жительства или в институт». Я понятия не имел, что меня ожидает «по месту жительства», но ясно представил последствия появления бумаг подобного рода у себя в институте: выгнать, конечно, не выгонят, а вот заслуженное звание артиста присвоят. «Пожалуйста, если можно – по месту жительства», – попросил я напоследок.
Ближе к весне меня вызвали по месту жительства. В красном уголке ЖЭКа заседала общественность – несколько дам в летах со скучными от деловой сосредоточенности лицами и один представительный седовласый дедушка. Одна из дам, бормоча мою фамилию, зашелестела бумагами. Старичок же встрепенулся и, поворачиваясь ко мне, спросил:
– А-а, это ты на трубе играл?
– Да, – смутился я от неподдельного интереса на его лице. Дамы тоже зашевелились.
– Но ты ведь больше не будешь?
– Не буду.
– Вот и молодец! Иди…
Прошло не более трех минут, как я вошел. Трудно поверить, но я радовался.
Вот. А вы говорите: петарда…
P.S. А рожок, кстати, в милиции мне вернули.
