«Сталин увольнял и возвращал тренера чуть ли не после каждой игры»
Анатолий Коршунов и Никита Симонян вспоминают, как сын Иосифа Сталина Василий курировал футбольную команду ВВС.
Меценат №1
Меценат – имя нарицательное. Он прославился не только тем, что был приближенным древнегреческого императора Августа, но и тем, что покровительствовал поэтам.
Спустя несколько веков, слово «меценат» закрепилось и в русском языке. Причем, у нас получило более широкое значение. Меценатами называли покровителей не только поэтов, но и артистов, художников, писателей, спортсменов. Сохранились меценаты и в наше время. Правда, называются они теперь спонсорами, но суть от перемены названия не меняется: главное – помогать людям.
В послевоенной Москве, например, влиятельным спонсором был сын Сталина Василий Иосифович, командующий ВВС МВО. В его многочисленных командах играли хоккеисты, футболисты, ватерполисты, выступали легкоатлеты, пловцы. Своей жене-пловчихе Капитолине он построил на территории ЦДК бассейн, в котором плавали не только профессионалы, но и простые москвичи. Спортсмены ВВС, как правило, получали специальные продовольственные пайки, квартиры, досрочные повышения в звании.
После смерти Иосифа Сталина были расформированы все армейские команды, а Василий Иосифович привлечен к уголовной ответственности за финансовые злоупотребления. Он несколько лет просидел в тюрьме, затем был отправлен в ссылку в Казань, где и умер. Потом все-таки был перезахоронен в Москве на Троекуровском кладбище. Печальный конец, как это часто бывает, порадовал недругов Сталина-младшего, но было немало людей, огорченных ранней смертью уважаемого мецената. Один из них – брат нападающего ВВС Сергея Коршунова, двукратный чемпион страны по футболу Анатолий Александрович. Вот что он рассказал.
Три стакана – три гола
- С Василием Сталиным я встретился один раз, но его присутствие в нашей семье чувствовалось постоянно. Думаю, что и не только у нас. По приказу Главкома ВВС МВО раз в месяц все футболисты получали офицерский паек. В него входили самые необходимые продукты: мясо, мука, масло, колбаса, не говоря уже о крабах, которыми были завалены прилавки магазинов.
Помню, летом 1951 года Сергей повел нас (бабушку, маму и меня) получать паек в штаб. Не успели занять очередь, как из здания выскочил невысокий, но очень шустрый генерал и устремился к ожидавшей его машине. Но увидев нас, остановился, развернулся на 180 градусов, подошел к нам, обнял брата: «Привет, Серега! Ну что, за продуктами пришел? Вам хватает? А это кто? – показал генерал на меня. – Брат, говоришь? Вот и готовь из него для себя смену», - и сел в машину. Мы догадались, что это был хозяин.
Увы, это была единственная встреча с легендарным меценатом. Я действительно сменил брата на футбольном поле, но уже не в ВВС, поскольку он был расформирован. А самому Сталину-младшему в это время был уже не до футбола.
Брат же встречался с ним часто. Причем, не всегда на тренировочной базе или на стадионе. Никогда не забуду рассказ Сергея об одной такой встрече.
Было этой весной 1951 года. Команда на базе Марфино готовилась к кубковой игре с «Динамо» (Тбилиси). Как всегда в таких случаях, позвонил Сталин и спросил у тренера: как дела? Тот ответил, что все нормально, вот только у Коршунова сердце пошаливает, да и Боброва на сборе нет. «Коршунова немедленно ко мне», - приказал главком. Когда брат приехал в штаб, Сталин и Бобров уже сидели за столом и, похоже, были навеселе. «Что, Серега, будем лечить твое сердце», - и налил ему стакан водки. «Но мне же завтра играть», - взмолился брат. Увы, отказ не был принят. Более того, пришлось выпить три стакана. А на прощание он услышал: «Если завтра не забьешь, упеку туда, куда Макар телят не гонял». Хмель сразу сошел. Сергей знал, что хозяин слов на ветер не бросает. Ту встречу ВВС выиграл со счетом 5:1, Сергей забил три мяча. После игры в раздевалке Сталин пошутил, что теперь перед каждым матчем машину за Коршуновым он будет присылать.
Встречи за столом продолжались и дальше, только не перед, а после матчей, независимо от их исхода. Помню немало случаев, когда ночью в квартиру звонил солдат и передавал приказ Сталина привезти Коршунова к нему. Обычно в таких посиделках, кроме Сталина и моего брата, участвовали Федоров и Бобров.
Для более широкого круг общения Сталин привозил всю команду на свою дачу. После первого тоста «Выпьем за Сталина!» (правда, какого не уточнялось – за отца или за сына), а после двух-трех стаканов начинался разбор полетов «сталинских соколов». В зависимости от исхода последнего матча игроки либо получали премии, именные подарки (у нас до сих пор хранится немало таких презентов с дарственными надписями от Сталина В. И.).
Словом, хозяин всегда вел себя по-хозяйски: определял состав на игру, в перерыве заходил в раздевалку и всем сестрам раздавал по серьгам. Чаще всего доставалось тренеру Гольдину: Сталин увольнял и возвращал его чуть ли не после каждой игры. В ходу были повышения или понижения в звании, скажем, лейтенант Анисимов был разжаловал в рядовые, а после нескольких побед стал старшим лейтенантом.
Но Сталин не только казнил, но и миловал. Главным вопросом в послевоенной Москве был жилищный. Наш отец был ведущим инженером на авиационном заводе, тем не менее, мы жили в коммуналке. Однажды по приказу Василия Сталина с проверкой наших жилищных условий приехал его адъютант и пришел к выводу, что лейтенант Коршунов живет в стесненных условиях. Главком сразу распорядился выдать брату двухкомнатную квартиру в новом доме. Но холостой Сергей отказался от такого щедрого подарка в пользу семейного Николая Пучкова.
Безусловно, Василий Сталин был далеко не одиозной фигурой, его капризный характер во многом сложился благодаря власти отца, безнаказанностью за любой проступок. Но лично у меня остались о нем самые приятные воспоминания. Кстати, и брат, сменивший после расформирования ВВС несколько клубов, до конца жизни гордился тем, что играл в команде Василия Сталина.
Спецрейс для одной персоны
- У меня такое сложилось мнение о Сталине, как о порядочном человеке, в чем я убедился во встрече, кстати, единственной, с генерал-лейтенантом, вспоминает Никита Симонян. – Эта встреча могла перевернуть мою всю футбольную карьеру, но Василий Сталин ради собственной выгоды не стал злоупотреблять властью.
Произошла эта история после чемпионата в 1951 году. Толя Ильин, Игорь Нетте и я залечивали болячки в санатории в Кисловодске. Все шло хорошо, пока однажды не появились хорошо знакомые мне по футболу два адъютанта Василия Сталина. «Никита, мы за тобой прилетели. Сегодня тебя ждет Хозяин. Он даже прислал за тобой вслед самолет». И действительно, в Минеральных Водах нас ждал транспортный самолет. Вечером я уже был в Москве и сразу попал в кабинет Сталина. Хозяин сразу взял быка за рога: «Я поклялся прахом моей матери, что ты будешь играть в моей команде. Сам понимаешь, клятв часто не даю. Так что жду ответа». Я тут же ответил: «А я дал слово руководителям «Спартака» играть только в этой команде». – «А ты, Никита, и в генеральском кабинете такой же дерзкий, как и на поле. Не боишься, что завтра будешь не мяч гонять на футбольном поле, а отрабатывать строевой шаг на плацу, а вечером изучать текст присяги?» - «Все в вашей власти. Но это все равно не изменит моего решения».
Позже я подумал, что Василий Сталин и в самом деле мог в тот вечер круто изменить мою судьбу. Но в тот момент я об этом не размышлял. А Сталин сказал: «Ну и оставайся при своем мнении. Я понял, что насильно мил не буду, спасибо, что не стал вилять – честно сказал, что у тебя на душе. А теперь иди». Что я с удовольствием и сделал.
Я забежал домой и вскоре услышал звонок в дверь. «Неужели опять за мной?» - подумал я, открывая. На пороге стоял молодой солдат: «Вам билеты в Кисловодск и обратно». Я пытался было сказать, что обратный билет и сам куплю, но солдат отчеканил: «Не могу знать, это приказ командующего» и удалился. Вот так закончилась эта история.
Несколько лет спустя круто изменилась не моя, как я опасался в 1951 году, а его жизнь. Это, безусловно, был очень порядочный человек, который ради собственных интересов не испортил жизнь другому. После смерти Василий Иосифович Сталин был захоронен в Казани, но потом его останки перевезли на Троекуровское кладбище в Москву. Когда бываю на нем, обязательно кладу цветы на могилу этого, повторяю, очень порядочного человека, каким был Сталин-младший.
