Клуб открытых дверей
В нынешнем чемпионате «Динамо» пропустило едва ли не больше всех. Эксперт «ССФ», просмотрев несколько последних матчей бело-голубых, понял, почему их оборона временами выглядит дырявой как решето.
Игра любой команды держится на обороне, как русские избы на венцах. Подгнивают нижние бревна – строение начинает «водить». И динамовцы, судя по всему, именно до такой ситуации доигрались. В недавних матчах с «Рубином» и «Краснодаром» соперники отгрузили им аж по четыре мяча. Причем защитники бело-голубых организовывали голы в свои ворота на любой вкус и любой степени безграмотности.
Взять хотя бы попытки ловить оппонентов в офсайдные силки, действуя строго в линию. Придерживаться подобной тактики без соответствующих исполнителей – все равно что сажать кукурузу там, где она не растет. Тем не менее обстоятельство это подопечных Андрея Кобелева не останавливает. Хотя и взаимовыручкой они не отличаются, и вышагивают при создании искусственного положения «вне игры» не всегда в ногу.
Что, собственно, и подвело их во встрече 23‑го тура с «Рубином». Канунников прокатил мяч параллельно линии ворот за спинами сразу пятерых (!) московских защитников, стройной шеренгой бросившихся к центру, – и поймавшему их на противоходе Портнягину оставалось только «щеку» подставить.
Поразительно, но стремление прерывать атаки казанцев с помощью искусственных офсайдов как можно дальше от штрафной постоянно чередовалось у динамовских оборонцев с мощнейшей тягой к собственным воротам. С преступной регулярностью они прижимались к ним настолько плотно, что наступавшие, не мудрствуя лукаво, прикладывались к мячу издалека, после чего тот, отыскав дыру в частоколе тел и ног, попадал в сетку. Причем закономерно: ограниченный обзор у голкипера, рикошеты, плюс комфортные условия, в которых бьющие готовили удары, шансов вратарям практически не оставляли.
Ну что, например, мог поделать Шунин в матче с тем же «Рубином», когда сразу пять его партнеров скучились на одиннадцатиметровой отметке, а свободно принявший фланговую передачу от Кузьмина Канунников мощно пробил с лета? Правильно – только взглядом мяч проводить.
Похожую процедуру пришлось проделать и Габулову в поединке 22‑го тура с «Краснодаром». Уже шесть его одноклубников обосновались на линии штрафной, однако никто из них не успел или не захотел «выброситься» на Подберезкина, который из зияющей пустотой опорной зоны точно ударил в угол без помех.
Казалось бы, детские ошибки, но допускались-то они динамовцами с удручающим постоянством. А что поражало сильнее всего, так это упорное игнорирование защитниками элементарных принципов персональной опеки. Нас, например, спартаковских подготовишек (по футбольному образованию я – «мясной»), в свое время наставники учили: «зона» эффективна лишь на дальних подступах к воротам, где можно без особого риска передавать подопечных по эстафете. В штрафной же следует с каждым соперником играть максимально плотно до окончания эпизода. Наверняка и динамовские тренеры призывают ребят работать в аналогичном ключе. Вот только слова их, похоже, доходят не до всех.
В вотчине бело-голубых, что показали оба разгромных матча, атаковавшие чувствовали себя на редкость вольготно. В чем ничего удивительного. Их опекуны, вроде бы находившиеся поначалу поблизости, в какой-то момент теряли концентрацию, а вместе с ней своих визави. Причем подобными «зевками» команда грешила регулярно. Ну а наиболее показательными стали голы краснодарца Смолова и казанца Гекдениза Карадениза.
Первый, находясь в окружении четырех динамовцев, одним касанием переправил мяч в сетку после слаломного прохода и выверенного паса «под себя» Ахмедова. А второй, не смутившись аналогичным по численности эскортом, отменно сыграл на опережение и забил издевательский гол опять же из-под себя.
Все защитники бело-голубых вроде бы находились при деле, а спроси их, кто виноват, ответчиков не найдется. Прямо как в известной миниатюре Аркадия Райкина, где клиент, попытавшийся выяснить у работников ателье, каждый из которых выполнял только одну операцию, кто из них к гульфику его брюк умудрился пришить рукав, услышал в ответ дружное «мы».
