Шубенков сдавал тест в рамках внесоревновательного контроля, и проба показала наличие фуросемида. Сейчас чемпион мира 2015 года в беге на 110 м с барьерами ждет результаты вскрытия пробы Б. Есть вероятность, что она окажется отрицательной, тем более, что концентрация запрещенного препарата была мизерной. Однако шанс на это крайне невелик.
Фуросемид – мочегонный препарат, который может использоваться в двух целях: для сгонки веса и для маскировки приема других запрещенных веществ. Что касается первого варианта, то он полностью исключен – мочегонные препараты в легкой атлетике нужны, выражаясь словами Высоцкого, как в бане – пассатижи. Второй вариант тоже маловероятен, поскольку Сергей не мог не знать, что фуросемид очень долго выводится из организма. В условиях, когда вся российская легкая атлетика балансирует на грани пропасти, рискуя не попасть на Олимпийские игры и другие крупные турниры даже в нейтральном статусе, принимать фуросемид – это как жонглировать зажженными факелами на бензозаправке.
Скорее всего, спортсмен попался на приеме БАДа или лекарства, на котором не было указано наличие в составе запрещенного вещества. Подобный случай произошел семь лет назад с российской пловчихой Юлией Ефимовой. Тогда в ее пробе обнаружили запрещенный препарат 7-кето дегидроэпиандростерон. Это вещество, кстати, тоже применяется для снижения веса. На слушаниях в Лозанне Юлия заявила, что невнимательно ознакомилась с аннотацией к БАДу, сославшись к тому же на не очень хорошее знание английского. Судьи приняли во внимание эти обстоятельства, а также учли то, что Ефимова сотрудничала со «следствием» и отказалась от вскрытия пробы Б. Пловчиха получила минимальный срок дисквалификации – 16 месяцев.
Однако с тех пор антидопинговые правила ужесточились, и Сергею вряд ли стоит рассчитывать на подобный исход, если наличие запрещенного вещества в его организме все-таки подтвердится. Ведь согласно кодексу ВАДА спортсмен несет ответственность за все, что попадает в его организм. Учитывая, что Шубенкову уже 30, любой срок дисквалификации более года будет автоматически означать окончание карьеры российского атлета.
В общем, все очень плохо. Ведь Сергей не просто один из многих, он наряду с Марией Ласицкене был олицетворением чистых российских атлетов. Он давал интервью, обличал, не выбирал выражений по отношению к допингерам. Хорошо помню, как он в редакции «Советского спорта» не стеснялся высказывать жесткие суждения о методах работы саранского тренера Виктора Чегина, когда мэйнстримом было закрывать на это глаза.
Его слова слышали не только в России, но и за пределами страны. В то время как министр Мутко говорил после 19-го допингового случая у подопечных Чегина, что никакой системы здесь нет, там знали, что в России есть и другие мнения по этому поводу.
Наши чиновники от легкой атлетики столько раз обманывали, что в Международной федерации просто перестали им верить. Сейчас после того как президентом ВФЛА стал Петр Иванов диалог понемногу вновь стал налаживаться. Совсем недавно группа наших спортсменов встречалась с президентом World Athletics Себастьяном Коу, чтобы обсудить перспективы чистых атлетов из России. Главным переговорщиком с нашей стороны был отлично знающий английский Шубенков. И тут – бац – вторая смена... Российских легкоатлетов, высоко котирующихся в мире, и так можно по пальцам одной руки пересчитать, а тут мы теряем одного из самых ключевых борцов не только с допингом, но и за восстановление в правах российских спортсменов. Придется опять все начинать с начал. Теперь – без Сергея.
