В моей смерти виновна моя жизнь
НЕ ЧОКАЯСЬ
Сегодня, когда за окнами лютуют морозы, очень легко представить себе момент утреннего расставания с теплым постельным мирком, в котором ты прожил всю ночь. Покидая его, дрожишь от холода, который кажется еще холоднее от вида черных, занавешенных еще не побежденной ночью, окон. Что ждет тебя за ними?..
Сейчас уже не помню, как это точно называется, аллегория, метафора или еще как-то, но, на мой взгляд, это очень близко к тому, что испытывает завершивший карьеру профессиональный спортсмен, проснувшийся на следующее утро с мыслью о том, что надо, по сути, начинать жизнь заново. Далеко не все оказываются подготовленными к этому. Олимпийскому чемпиону Андрею Прокофьеву хватило всего двух лет, чтобы после ухода из спорта смертельно устать от невостребованности и постоянного холода в душе...
В конце июня 1989 года в своей квартире в центре Свердловска покончил жизнь самоубийством олимпийский чемпион 1980 года в эстафетном беге 4х100 метров Андрей Прокофьев. Он повесился на дверной ручке через несколько дней после того, как отметил свой 30-й день рождения. Друг, пришедший навестить его утром, долго звонил в дверь условленным сигналом, а когда понял, что с хозяином что-то случилось, взломал дверь…
И СТАРОЕ НЕ ПРОШЛО, И НОВОЕ НЕ ПОТЯНУЛО
Говорят, что в предсмертной записке, оставленной Андреем, помимо прощальных слов, были строки Анны Ахматовой. Какие, теперь никто, к сожалению, не помнит. Мой коллега Евгений Малков, проработавший в «Советском спорте» с 1982-го по 1991 год, предполагает, что эти: «Все расхищено, предано, продано, черной смерти крыло…» Однако доподлинно известно, что среди личных вещей Андрея, привезенных после трагедии друзьями из ГДР (там, в ГСВГ — Группе советских войск в Германии, прапорщик Прокофьев проходил воинскую службу) были стихи его собственного сочинения. И среди них — такие:
Жаль, что случился в жизни
Очень крутой поворот:
И новое не потянет,
И старое не пройдет…
Видимо, с помощью поэзии Андрей пытался как-то разложить по полкам весь хаос внутри себя, возникший после расставания с любимым спортом…
МЕЖДУ ВРЕМЕНЕМ И ВЕЧНОСТЬЮ
За полтора года, в течение которых веду рубрику «Не чокаясь», заметил одну закономерность: о человеке, не равнодушном к алкоголю (со всеми вытекающими отсюда последствиями) и тем более ушедшем в мир иной добровольно, крайне неохотно рассказывают даже очень близкие ему люди. Почему? Я лично понять не могу. Отчего у нас в России, где водка возведена в ранг национального напитка, даже умеренная любовь к ней считается страшным грехом? Даже классики не выручают. Вспомните хотя бы Булгакова: «…что-то недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих…» Как-то уже высказывал эту мысль, но обстоятельства складываются так, что приходится опять к ней возвращаться, а заодно еще раз напомнить о том, что в свое время обещал не писать под рубрикой «Не чокаясь» партийные характеристики и не заниматься иконописью…
Что касается самоубийства, давайте не будем забывать о том, что люди, решившиеся на это, в одно и то же время бывают не только очень трусливыми и слабыми, но и очень смелыми и сильными: они не в состоянии бороться со временем, но и не боятся вечности...
Тем не менее, как бы там ни было, из семи человек, сыгравших в жизни Андрея Прокофьева едва ли не ключевые роли и которым я позвонил, готовя эту статью, пятеро вежливо отказались о нем говорить под разными предлогами. Спасибо Евгению Малкову (одному из редких журналистов, которым Прокофьев доверял) — без его помощи этот материал был бы невозможен.
ДУШЕВНАЯ НЕУСТРОЕННОСТЬ НА ПУТИ К ФИАСКО
Впервые легкоатлет из Свердловска Андрей Прокофьев в полный голос заявил о себе летом 1978 года в Тбилиси, когда в 19-летнем возрасте выиграл «взрослый» чемпионат СССР в беге на 110 метров с барьерами, сам, кажется, испугавшись этой победы. Однако уже в следующем 79-м году вчерашний юниор бесповоротно дал всем понять, кто является истинным хозяином в стране на барьерных дистанциях, выиграв для начала зимний Кубок СССР с новым мировым достижением (7,54), а потом и чемпионат страны. А когда летом, в преддверии грядущей Олимпиады, стал серебряным призером Спартакиады народов СССР, стало понятно, что 20-летний спортсмен сделал серьезную заявку на участие в XXII Играх в Москве.
В послужном списке Андрея Прокофьева за 18 лет, проведенных в легкой атлетике, — одиннадцать золотых медалей чемпионата СССР, награды высшей пробы Всемирной универсиады, чемпионата Европы, однако сам он называл их «семечками» по сравнению с его главной победой в карьере — олимпийской эстафете 4х100 метров. Вместе с Владимиром Муравьевым, Николаем Сидоровым и Александром Аксининым Андрей выиграл первое в истории отечественной легкой атлетики олимпийское золото в эстафетном беге 4х100 метров, установив «попутно» новый рекорд Европы.
Рассказывает Николай Сидоров, олимпийский чемпион 1980 года, партнер Прокофьева по «золотой» эстафетной команде:
— С Андреем я познакомился в 1979 году на одном из учебно-тренировочных сборов перед Спартакиадой народов СССР. Он с первой минуты произвел на меня неизгладимое впечатление своими природными данными, как будто специально созданными для занятий «гладким» и особенно барьерным спринтом. Ходило много разговоров о том, что Андрей якобы несколько раз ломал металлические стартовые колодки нечеловеческой силой своего стартового рывка, что на его фантастическом голеностопе кое-кто даже защитил кандидатские диссертации. Я этого, честно скажу, не видел, на защитах диссертаций не присутствовал, но верить склонен, поскольку это был действительно Атлет с большой буквы, с удивительно пластичными движениями.
Когда в том же 79-м меня включили в сборную и я оказался на подольской базе, где началась непосредственная подготовка к Олимпиаде, произошел случай, который окончательно убедил меня в том, что Прокофьев — спортсмен от Бога. Как-то мы решили посоревноваться с ним в тестовых упражнениях по толканию ядра из разных положений. А это, надо заметить, были мои излюбленные упражнения, которым я уделял много внимания, и чувствовал себя там, как мне казалось, довольно уверенно. Но только до того дня, когда сошелся с Андреем в очном споре. Он опередил меня, стыдно признаться, более чем на метр, хотя я, поверьте, был тоже не хилым парнем…
Несмотря на то, что Андрей так трагически завершил свой жизненный путь, для меня он был и остается самоубийцей в несколько другом плане: при том огромном потенциале, который природа заложила в его организм, он просто обязан был стать сильнейшим барьеристом если не в мире, то уж в Европе точно. Но, увы, не стал, более того, не использовал свои возможности, на мой взгляд, даже наполовину. И совсем не потому, что постоянно разбрасывался на «гладкий» спринт (кстати, к Олимпиаде он подошел с самыми лучшими в нашей четверке показателями: то ли 10,13, то ли 10,11— сейчас уже не помню), а исключительно по причинам психологического характера и недостатка характера как такового в целом. Он любил бег, но не настолько, чтобы пахать на дорожке с утра до вечера, забывая о том, что творится за ее пределами: строгий режим для него был не самым любимым словосочетанием…
Но в то же время за пять лет наших совместных «эстафетных» выступлений у меня не создалось впечатления, что Андрей был беспросветным пьяницей, как после смерти попытались представить его некоторые средства массовой информации. Однажды я даже прочитал, что Прокофьев был спринтером на дорожке и марафонцем в застольях во время которых выкуривал по пачке «Беломора» в день. «Вспомнили» даже о том, что он якобы умудрился достойно «отметить» свое четвертое место на Олимпиаде в барьерном беге, несмотря на то, что впереди была эстафета. Я, повторяю, не видел его пьяным, может быть, потому, что мы не были с ним особенно близки в жизни и пересекались только на легкоатлетической дорожке.
И тем не менее я все же склонен думать, что именно пристрастие к алкоголю, усугубленное неразрешенными семейными проблемами и душевной неустроенностью в послеспортивной жизни, явилось одним из слагаемых его трагедии. Но, наверное, не мне судить об этом, поскольку в последние годы наши пути с ним разошлись.
ОН ПРОСТО ПОТЕРЯЛ СЕБЯ
Рассказывает Людмила Маслакова, заслуженный мастер спорта, серебряный призер Олимпиады-80 в эстафете 4х100 м:
— Андрей запомнился с первой встречи. Это было в 77-м на олимпийской базе под Подольском. В меру нагловатый, самоуверенный молодой человек с пижонским перстнем на пальце. Это он так самоутверждался. Позже, узнав, что я свердловчанка, он потянулся невольно к нам с мужем. Валентин тогда работал со сборной, и Андрей, бывая в Москве, часто останавливался у нас. Мы подружились, тем более что его второй тренер Владимир Васильевич Попов был когда-то и моим наставником.
Андрей, как я узнала, был многого лишен в детстве. Рано потерял родителей, жил в семье старшего брата. Пробелы воспитания в нем чувствовались. Если бы не спорт, вполне мог бы пойти по наклонной дорожке. Лидер по натуре, правдолюбец, совестлив, пытлив. И в то же время — импульсивен, вспыльчив, заносчив, невосприимчив к критике. Все это уживалось в нем самым неповторимым образом. Такие понятия, как дисциплина, режим, его просто угнетали со всеми вытекающими отсюда последствиями. Он и в сборную попал, имея даже год условного заключения: в какой-то пьяной драке ударил милиционера. Но справедливости ради надо сказать, что зачинщиком в этом инциденте был не он, а совсем другой человек, который получил гораздо больше и отсидел свое.
Андрей был склонен к театральщине. Любил производить эффект на публику. После очередного серьезного проступка мог упасть на колени и вымолить прощение. Причем совершенно искренне. Но запаса благих намерений надолго не хватало. Потому, наверное, вся его жизнь в спорте — это цепь взлетов и падений. Были и просто несчастные случаи. Однажды Андрей попал в аварию — ехал на машине и перевернулся.
Убеждена, что ему надо было целиком посвятить себя спорту. Этот талант у Прокофьева был от бога. Есть спортсмены, буквально слепленные умелыми руками тренеров. Андрея же не пришлось лепить. Ему надо было разве что помочь раскрыться. Но, увы, этого так и не случилось…
Может быть, потому, что не был фанатиком от спорта. Много читал. В 1987 году поступил в Свердловский сельскохозяйственный институт, потом перевелся в юридический. И все успевал. А потом оказался в вакууме. Ни семьи, ни спорта, ни работы. Он просто потерял себя. А потерять себя так же мучительно, как потерять очень близкого человека. В свое время один из тренеров Андрею напророчил: «Добром это не кончится. Ты умрешь под забором!» Да, он скатывался. И то, что в конце концов совершил, говорит не о его слабости. Остановить падение таким образом мог, на мой взгляд, только сильный человек.
Рассказывает Евгений Малков, журналист, бывший обозреватель «Советского спорта»:
— Помнится, несколько лет назад пришло в редакцию письмо. Его автор, очень озабоченный чужой нравственностью свердловчанин, с негодованием сообщал о том, что его земляк Андрей Прокофьев ведет себя неподобающим образом. Дескать, пить, дебоширить и вдобавок к тому продавать привозимую из-за рубежа аппаратуру и бытовую технику не к лицу олимпийскому чемпиону.
В то время я как раз отправлялся в Адлер на тренировочный сбор к легкоатлетам. Решил прихватить письмо с собой. Сидели втроем — Андрей, старший тренер сборной Валентин Маслаков и я. Читали письмо. Лицо Андрея выражало неподдельный интерес. Но когда под конец он попросил подержать письмо в руках, я понял: раскаиваться он не собирается. Единственное, что ему было нужно, это адрес отправителя. Для чего — догадаться легко…
ПРИГОВОР САМОМУ СЕБЕ
После удачной Олимпиады в Москве Прокофьев выиграл чемпионат Европы-82 в Афинах, стал бронзовым призером первого чемпионата мира в Хельсинки, но все эти успехи были достигнуты в эстафетном беге. А в любимых барьерах главные высоты оставались непокоренными. Последний шанс 27-летнему Андрею был дан в 1986 году на чемпионате Европы в Штутгарте, но, потерпев там фиаско, он понял, что пора заканчивать.
У него была престижная профессия юриста и заманчивые предложения от одного из свердловских строительных кооперативов, но он выбрал более легкий путь — службу в ГСВГ, а это, по словам тогдашнего тренера сборной по барьерному бегу Валентина Балахничева, было не лучшим местом для бывшего спортсмена. Без близких и настоящих друзей Андрей окончательно утратил тормоза. Может быть, (и даже наверняка) все сложилось бы иначе, будь в это время рядом с ним жена, но она, востребованный адвокат, не решилась расстаться с хорошей работой в Свердловске. В результате случилось то, что случилось, — развод, и домой Андрей вернулся в уже пустую квартиру — супруга уехала из Свердловска и увезла с собой ребенка…
Неправда, что талантливые люди мало меняются во времени и нисколько не зависят от смены жизненных декораций. Еще как зависят! Оставшись один среди толпы «друзей», Андрей наверняка судил себя каждый день, и самоубийство его явилось лишь исполнением приговора, который он сам себе вынес. Сначала принял большую дозу таблеток элениума и попал в реанимацию. А когда откачали, сбежал из больницы и дома накинул на шею петлю…
В день похорон друзья, приехавшие из Москвы, Ленинграда, Челябинска и других городов, обратились к местному начальству с просьбой прислать военный оркестр. Как в трубу: на траурной церемонии не было ни оркестра, ни начальства…
ПОСТСКРИПТУМ
Пороги — они различны,
Бывают и вверх, и вниз.
Но хуже, когда безразлично
И быстро падаешь ниц…
Андрей Прокофьев,
олимпийский чемпион.
ИЗ ДОСЬЕ ГАЗЕТЫ «СОВЕТСКИЙ СПОРТ»
Прокофьев Андрей Васильевич. Один из сильнейших советских спринтеров конца 70-х — начала 80-х годов. Родился 6 июня 1959 года в Свердловске (ныне Екатеринбург). Рост 188 см, вес 83 кг. Легкой атлетикой начал заниматься в 1968 году, барьерным бегом — с 1975-го. В юниорской сборной СССР — с 1977 года, в национальной «взрослой» команде — с 1979-го. Заслуженный мастер спорта (1980). Олимпийский чемпион 1980 года в эстафетном беге 4х100 м (38,26) вместе с В. Муравьевым, Н. Сидоровым и А. Аксининым. Четвертое место на Олимпиаде-80 в беге на 110 м с/б (13,49). Многократный чемпион и обладатель Кубка страны в беге на 60 м и 110 м с барьерами. Серебряный призер VII Спартакиады народов СССР. Бронзовый медалист чемпионата мира-83 в эстафете 4х100 м. Чемпион Европы-82 в эстафете 4х100 м. Серебряный призер чемпионата Европы-82 в беге на 110 м с/б. Победитель Всемирной универсиады (1983). Награжден орденом «Знак Почета» (1980).
Ушел из жизни в июне 1989 года в Свердловске.
