«Светлое в моей жизни – победа в Мюнхене и выход из тюрьмы». Так говорил знаменитый баскетболист Михаил Коркия
НЕ ЧОКАЯСЬ
Третьего февраля нынешнего года с трепетом набрал номер мобильного телефона Михаила Коркия. Повод для знакомства был не самый лучший. Я работал над статьей о скончавшемся за неделю до этого его партнере по «золотой» олимпийской команде Зурабе Саканделидзе и мне хотелось, чтобы Михаил Шотаевич сказал несколько слов об ушедшем друге. «Я был готов к смерти Зураба, поскольку он тяжело болел. Тем не менее места себе не нахожу: он унес с собой частичку меня, ведь мы постоянно были вместе». Эти слова Коркия звучат сегодня как реквием самому себе, потому что места на грешной земле после этой трагедии Михаил в самом деле так и не нашел…
Шестого февраля я вновь позвонил ему в Тбилиси, чтобы сообщить о выходе статьи. «Спасибо, что не забываете нас, ветеранов. Обязательно прочитаю ее в Интернете», — пообещал он, а через семь часов… умер. От острой сердечной недостаточности.
МИШИКО УШЕЛ НЕ ОДИН
Летом 2002 года я был в командировке в Мюнхене на чемпионате Европы по легкой атлетике, проходившем на знаменитом Олимпийском стадионе. В последний день перед возвращением в Москву ко мне в пресс-центре подошел старый знакомый – коллега из Польши: «А ты знаешь, где мы сейчас с тобой находимся? В том самом зале, где в 1972 году ваши баскетболисты обыграли в олимпийском финале американцев…»
Мать честная! Почему я не подумал об этом раньше? Было бы время, отыскать бы среди сотен столов хоть примерное место, откуда за три секунды до окончания того матча Иван Едешко выдал свой фантастический пас через все поле. А потом постоять несколько минут под воображаемой корзиной, в которую Александр Белов положил два «золотых» очка. Или там, где сразу после финальной сирены образовалась сумасшедше-счастливая куча-мала из баскетболистов в алых майках…
Вчера было ровно 32 года с тех пор, как состоялся этот матч. Если собрать все, что было написано за это время о его трех феноменальных последних секундах, получится книжка не тоньше той, о которой один остроумный человек сказал: «Герой не тот, кто ее написал, а тот, кто это прочитал». Естественно, Иван Едешко, Александр Белов, старший тренер сборной Владимир Кондрашин – главные ее герои. Не был забыт даже Зураб Саканделидзе, чей «золотой» фол закрутил пружину игры до предела.
Но сейчас хочется сказать не о них, а об 11-м номере той команды Михаиле Коркия. Согласен, на площадке в решающем матче он пробыл недолго: где-то в середине игры был удален до конца за стычку на поле с американцем Дуайтом Джонсом. Но ушел не один, а вместе с обидчиком. В победной послематчевой эйфории Кондрашин даже пошутил: «Мишико, это был твой лучший матч: ты вывел из игры основного игрока американцев…»
Коркия, которому на следующий день исполнилось 24 года, поднял потом за это первый тост…
ИТАЛЬЯНЦЫ ПРИНЯЛИ КОРКИЯ ЗА СВОЕГО
Рассказывает Сергей КОВАЛЕНКО, олимпийский чемпион 1972 года:
– Я Мишу знал с детства. Еще задолго до национальной сборной мы играли с ним в одной команде на Спартакиаде школьников СССР. А разве можно забыть юношескую сборную Советского Союза, куда мы снова попали вместе: он – из тбилисского «Динамо», а я – из ГПИ? А нашу уверенную победу в 1965 году на втором первенстве Европы для кадетов в итальянском городке Порто-Сан-Джорджио? Тогда, помнится, произошла какая-то нестыковка с обратными билетами, и нас, чтобы занять появившееся время, пригласили поучаствовать во взрослом международном турнире на юге Италии, в городе Бриндизи. Мы и его выиграли, оставив в финале не у дел национальную сборную Италии.
Вот было время! Нас, 16–17-летних пацанов, после этой победы местные жители на руках носили: приглашали к себе домой, оплачивали счета в ресторанах, бесплатно пропускали в кинотеатры… Особенно «досталось» Коркия, одному из лучших в нашей команде. Итальянцы сразу приняли его за своего, благо Мишин южный темперамент бил через край.
Он был очень быстрым, резким игроком, умевшим завершить атаку с любой точки площадки. Боролся за каждый мяч, даже, казалось бы, безнадежно улетавший на 10-й ряд. И горячим до того, что иногда просто терял голову.
Он уже был олимпийским чемпионом, в 12-тысячном тбилисском Дворце спорта на трибуне VIP уже были два не занимаемых никем кресла с табличками «Саканделидзе» и «Коркия», когда случился эпизод, о котором Миша сам потом вспоминал с большой неохотой. Шел рядовой матч чемпионата СССР (уж не помню, с кем играло тбилисское «Динамо»), когда после ошибки Коркия под чужим щитом кто-то из болельщиков громко, в сердцах, «прошелся» по его самым близким родственникам. Миша среагировал мгновенно, не остановившись даже перед тем, что обидчик сидел в седьмом ряду. Вот только в запале чуть-чуть не рассчитал с прыжком. Приземлился на соседнем кресле и, прежде чем начать избиение матерщинника, сломал в двух местах ногу его безвинному соседу. Потом полностью оплатил лечение…
ГДЕ НАХОДИТСЯ «СОВЕТСКИЙ СПОРТ»?
Одного звонка Михаилу Коркия было достаточно, чтобы он стал близким для вас человеком. Тогда, в феврале, едва познакомившись, я на правах земляка спросил: «Мишико, а как жизнь в целом?»
– Все нормально, – выдохнув в телефонную трубку сигаретный дым, ответил он. – Через месяц буду в Москве по делам фирмы. «Советский спорт» по-прежнему находится на «Площади Ногина»? Давай посидим где-нибудь, поговорим.
– Старшеклассником запомнил ваше счастливое лицо на экране телевизора сразу после окончания мюнхенского золотого финала. Это был момент истины?
– Я тоже так думал до июля 1987 года, когда меня выпустили из тюрьмы. Свобода оказалась дороже тех трех секунд, о которых ты говоришь.
– А за что любимец всей Грузии попал за решетку?
– За так называемую «теневую экономику», которая сегодня именуется бизнесом. Наверное, в то время кому-то нужен был показательный урок.
– Прежде чем уйти в коммерцию, вы какое-то время тренировали вместе с Саканделидзе тбилисское «Динамо». После зоны не пробовали снова вернуться в баскетбол?
– Как-то баллотировался на пост президента Федерации баскетбола Грузии, но проиграл выборы.
С ДЯДЕЙ ВСЕ БЫЛО В ПОРЯДКЕ
Рассказывает Александр БОЛОШЕВ, олимпийский чемпион 1972 года:
– Вспоминается маленький, но очень смешной эпизод, который случился накануне Игр в Мюнхене в серпентарии – музее змей бразильского города Сан-Паулу. С каким чувством мы осматривали экспонаты этого заведения, думаю, догадаться не сложно. Искусные чучела гигантских питонов, шкуры пятиметровых анаконд, живые змеи, яд которых способен убить человека в одну секунду… Идем в полной тишине, кожей ощущая сильнейшее напряжение, повисшее в воздухе. И в этот момент Ваня Едешко, главный шутник в команде, чуть-чуть приотстав, провел рукой по голени Коркия и громко зашипел. Описать, что после этого произошло, у меня просто не хватает слов. Зато ужас, охвативший Мишу, заставил его в мгновение вспомнить весь грузинско-русский словарь мата, который успел освоить в свои неполные тогда 25. Едешко досталось по полной программе, зато общий хохот снял напряжение до конца экскурсии.
Коркия, которого в команде любили абсолютно все, и сам был горазд пошутить. Однажды перед поездкой в Мюнхен после очередного серьезного собрания в «красном уголке» тренировочной базы в Серебряном бору Миша подошел к «иконостасу» членов Политбюро ЦК КПСС и так, знаете, искренне, с душой произнес: «Твою мать, ну хоть бы один из них был моим дядей! Тогда и незачем было бы эту Олимпиаду выигрывать…»
А он, кстати, был племянником серебряного призера Олимпийских игр 1952 года Отара Коркия. Ему он и был в первую очередь обязан своим баскетбольным образованием.
Миша необъятной души был человек! Тбилисские туры чемпионата страны неизменно заканчивались для нас щедрыми застольями в его нестандартной просторной (хоть в баскетбол там играй!) квартире. Прекрасная гостеприимная жена Манана, симпатичная смуглянка дочь Софико (через семь лет после нее родилась еще одна – Тамара). А с Мананой, кстати, они поженились по всем правилам традиционных грузинских обычаев.
Как-то на сборах Миша поделился со мной наболевшим: «Понимаешь, Балаш, люблю одну девочку, но ее родители против нашей свадьбы. Не знаю, что и делать…» Знал, конечно, потому что спустя некоторое время украл ее: увез в Ленинград к Саше Белову и держал там до тех пор, пока родители девушки не сдались. Манана потом не скрывала, что кража состоялась при ее непосредственном участии и согласии.
К слову, Миша, в свою очередь, самым непосредственным образом посодействовал семейному счастью Саши Белова. Его супруга, известная баскетболистка Александра Овчинникова, потом вспоминала, что на слете олимпийцев, проходившем в Ленинграде, к ней подошел друг Белова Михаил Коркия и спросил, как она относится к Саше. «Он мне очень нравится», – ответила ничего не подозревавшая Александра и уже на следующий день получила от Белова записку: «Нам нужно поговорить…»
У Саши с Мишей и смерть в итоге получилась похожей. Вернее, причины ее. С той лишь разницей, что Коркия умер внезапно. Но до этого в реанимационных палатах тоже належался вдоволь. Только в 1997 году попадал туда четырежды. Я потом, уже после Мишиного ухода, узнал, что он, оказывается, страдал кардиомиопатией. Это когда у человека гипертрофированное, так называемое бычье, сердце. Работая в последние годы вице-президентом американской инвестиционной компании в Тбилиси, ездил даже в США в надежде на помощь тамошних медицинских светил. Но они отказались делать операцию. И, видимо, на то были веские причины…
В ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР ОН БЫЛ ТАМАДОЙ
Рассказывает Манана КОРКИЯ, супруга Михаила:
– В последнее время мы жили на даче, в 20 минутах езды от Тбилиси. В тот вечер у нас, как всегда, были гости. Миша на правах хозяина был тамадой, успевая в перерывах между тостами играть с внуками. Я ни единой клеточкой души, если можно так выразиться, не чувствовала беды. Уложила малышей, проводили гостей, легли спать, а в половине второго ночи Миша вдруг сказал, что ему плохо. Зная его проблемы с сердцем, тут же вызвала «скорую». Она приехала через десять минут, причем машина была одна из немногих в Тбилиси, оснащенная самым современным оборудованием, но врачи ничего сделать не смогли…
У нас дома есть газетная вырезка семилетней давности с Мишиным интервью. Если бы он сейчас вдруг, волею Бога, воскрес, уверена, снова подписался бы под теми своими словами: «Моя сердечная недостаточность – это результат прежних больших нагрузок, после которых пошла обычная жизнь: с застольями и так далее. Приходят гости, со всеми надо чокаться, а без водки не получается. Это и сгубило».
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Михаил Шотаевич КОРКИЯ
Родился 10 сентября 1948 года в городе Кутаиси (Грузия).
Один из лучших советских баскетболистов первой половины 70-х годов. Заслуженный мастер спорта. Играл за «Динамо» (Тбилиси). В 1971 году попал в состав сборной СССР. Чемпион Олимпийских игр 1972 года, чемпион Европы 1971 года, серебряный призер чемпионата мира 1978 года, первенств Европы 1975 и 1977 годов, бронзовый призер Олимпийских игр 1976 года.
После окончания карьеры игрока работал тренером баскетбольного клуба «Динамо» (Тбилиси). Был совладельцем футбольной команды «Торпедо» (Кутаиси). В последнее время занимался бизнесом.
Умер 7 февраля 2004 года в Тбилиси. Похоронен на Сабурталинском кладбище.
