Форвард «Юты» и сборной России Андрей Кириленко: В Америке меня называют министром обороны
БАСКЕТБОЛ
Прилетев из французского курортного городка Сан-Тропе, Андрей Кириленко на неделю задержался в Москве. И охотно рассказал «Советскому спорту» о том, как он встречался с Дэвидом Бекхэмом, что думает о футболе как искусстве, сколько пар кроссовок ему нужно на сезон и как «АК-47» готовится к сентябрьскому чемпионату Европы.
– Нет, в таксофон не полезу, даже не просите!
Мы с друзьями из глянцевого журнала MAXIM, как и месяц назад, когда был нанесен визит футболисту ЦСКА Даниэлю Карвальо («СС-Футбол», 28.06-04.07), устраиваем фотосессию для звезды спорта. Снимок Андрея Кириленко нужен юмористический, поэтому фотографы, не мудрствуя лукаво, решают сыграть на росте форварда «Юты»: посадить его в автомобиль «Ока», поставить в таксофонную будку, прокатить на лифте, потолок которого доходит Кириленко до уха.
– По контракту мне нельзя рекламировать другие бренды. Вы же не сомневаетесь, что «Ока» – это тоже марка? А таксофон… Представляете, как я в нем буду смотреться?– говорит Кириленко и для наглядности, сгибаясь в три погибели, заходит в ближайшую телефонную будку. Очень похоже на иллюстрацию к детской загадке «Как в три приема положить жирафа в холодильник». Смешно, но несолидно для человека, чей контракт в НБА составляет $86 млн. Останавливаемся на варианте с лифтом.
ЛЕТО В САН-ТРОПЕ
Это ошибочное впечатление, что с Кириленко трудно работать. Когда я еще не задавал вопросы, а фотографы сосредоточенно копались в своей технике, Кириленко стал развлекать нас рассказами и наблюдениями. Начал с того, что сезон в России похож на бесконечный сериал («игры – сборы – тренировки, неделю отдохнешь, и снова чемпионат начинается»), а игрок НБА предоставлен сам себе с июня по сентябрь. Каждое лето Кириленко летает в Сан-Тропе.
– Люблю я этот курорт. Хорошо там, как в деревне. Никто не пристает – не то что в Солт-Лейк-Сити, где даже за хлебушком спокойно сходить не дают. В Сан-Тропе не только Тони Паркера (француз из «Сан-Антонио», ставший чемпионом НБА. – Прим. ред.) не узнают, но и футбольных звезд вроде Зидана. Люди живут в своем мирке. Там здорово купаться, загорать, тренироваться. Представляете, за месяц я набрал 10 килограммов!
– Теперь сгонять придется?
– Зачем? Тренер в «Юте» говорит, что мне вес нужен, чтобы в силовой борьбе лучше себя чувствовать. Это я раньше был как былинка, а теперь – 108 кг!
– Я зашел на ваш персональный сайт и увидел фотографию, на которой Андрюша Кириленко, которому один год, стоит на площадке с баскетбольным мячом. Вы с детства были уверены, что станете выдающимся спортсменом?
– Нет, конечно. Я знал, что питерский «Спартак» должен хорошо играть в чемпионате страны. И все ребята из ДЮСШ хотели стать профессионалами. У нас в школе даже как-то спор вышел. Один парень сказал, что на высоком уровне из нас будут играть только один-два человека. С ним, разумеется, не согласились – все видели себя звездами. Но прав оказался именно он.
Если про фото говорить, то моя мама играла в баскетбол за «Буревестник», «Серп и молот», входила в сборную страны. Часто брала меня на тренировки. Однажды, когда игроки уже ушли с площадки, я подобрал мяч. Этот момент засняли. Как видите, и фотограф оказался пророком.
А вот американцы – большие хитрецы. Едва их ребенок научился ходить, они ведут его в фотостудию, где снимают с баскетбольным, бейсбольным, футбольным мячом, с хоккейной шайбой. Потом отдают в разные секции, дело пошло-пошло, сын стал профессиональным спортсменом. А родители – оп, нужную карточку из архива. Раритет!
– Федор Андреевич тоже будет баскетболистом?
– Все равно. Моя задача как отца – дать ему несколько направлений в жизни. Какое выберет, по той дороге и пойдет. Не собираюсь заставлять его играть в баскетбол. Но у Феди нет шанса не быть спортсменом. Потому что США – спортивная страна. Государство придерживается принципа: «Народу надо дать хлеба и зрелищ». Хлеб – «Макдоналдс», зрелище – спорт. Американцы живут очень счастливо.
– Вы уже запаслись снимком, где Федя с баскетбольным мячом?
– Ой, у него уже столько фоток – вся память компьютера забита! И с фотоаппаратом его снимали, и рисует он, и танцует, и в очках, и без очков. Сын растет такой разносторонний, что переплюнет меня во всем. И это очень приятно.
– Чем он сейчас увлекается?
– В свои три года? Смотрит мультфильмы, рисует, занимается баскетболом, футболом и плаванием. Федя в Сан-Тропе не отходил от воды.
КРОССОВКИ «АК-47»
Кириленко начинает профессиональный разговор с фотографами – какая техника сейчас лучше, цифровая или пленочная. Те говорят, что «цифра» уже победила. Андрей сообщает, что его жена Маша обожает заниматься фотографией. Купила себе пленочный аппарат, снимает, а потом запирается в темной комнате и проявляет слайды.
– Я в такие моменты подговариваю Федю: зайди к маме, посмотри, что она делает, – смеется Андрей. – Фотографии засвечиваются... Я, на самом деле, ненавижу сниматься. Как и сын. Маша наводит на него объектив – он лицо руками закрывает, кричит: «Мама, нет!» Я говорю жене: давай потратим три часа, сделаем кучу снимков и успокоимся. А она в ответ – ничего ты не понимаешь! Достает откуда-то новый супертонкий фотоаппарат и ловит кадры: «Ой, какая панорама! Встань вот здесь»... Хотя в Америке мне каждый месяц устраивают фотосессии. Самая долгая была, когда я снимался в рекламе Nike.
Перед тем, как позировать, Андрей надевает фирменные кроссовки, на которых нашито «AK-47». Все, кто мало-мальски разбираются в баскетболе, знают, что 47 – это не размер ноги, а игровой номер Кириленко.
– В детстве у меня была одна пара кроссовок на сезон, – рассуждает Андрей. – Если она рвалась, приходилось зашивать, перелатывать. А теперь – не жизнь, а роскошь! На каждые три игры в НБА дают новые кроссовки. Привозят партии в больших коробках, хоть на каждую тренировку в обновке выходи. Но я обувь не люблю часто менять, чтобы ноги не терло.
– Кроссовки «АК-47» можно легко купить в Америке?
– Конечно. Думаю, в Штатах они стоят долларов 150. А если их в Россию привезут – 300–400 «зеленых». У нас ведь за импорт в два раза накручивают.
МЫ – КАК ВОЕННЫЕ
– Сложно с таким ростом в быту?
– Сейчас нет. В гостиницах Америки не кровати, а аэродромы. На выезды «Юта» на чартере летает. А в юности мы с ребятами в поезде ездили. Двенадцать лбов лежат штабелями в плацкарте, ногами весь проход загородили. Или в самолете сидим – ноги у ушей. Зато шутки были: «С таким ростом ни в танк, ни в подлодку не возьмут, на коня не посадят. Только спортрота светит».
Думаю, спортсмены – те же военные. Мы защищаем честь страны на международной арене, зарабатываем плюсики престижа. У нас такой же солдатский режим, когда идет сезон. Те же самые спринт, «физика», кроссы, как в армии. Мы так же гробим свое здоровье – только в прошлом сезоне я серьезно травмировал руку и колено.
У меня, кстати, прозвище в «Юте» появилось – министр обороны. Потому что я в защите хорошо играю. Но в России я на это звание не претендую. Наш министр – Сергей Иванов. Выражаю почтение. (Смеется.)
МАЙКЛ, КАРЛ И ДЖОН
– Джордану поставили прижизненный памятник в Чикаго. Вам в Солт-Лейк-Сити, как думаете, когда-нибудь отольют статую?
– Майкла за заслуги так отметили. Все от меня зависит. Если буду много работать, то почему бы и нет? Кстати, рядом с нашим стадионом поставили памятник Карлу Мэлоуну и Джону Стоктону – двум легендам «Юты». Тяжело будет их перепрыгнуть, но я постараюсь. Моя карьера продлится еще лет десять. И, возможно, меня третьим к ним определят (смеется).
– Как уход Мэлоуна и Стоктона отразился на «Юте»?
– Команда стала совсем другой. С Карлом и Джоном легче было. Иногда можешь сзади отстояться, не открываться в атаке. Потому что знаешь, что у «Юты» есть два суперчеловека, они в любой ситуации разберутся. Теперь – нет, лидерство уже на тебя возложено. И в каждой игре нужно доказывать, что доверяют не зря.
– Что-то из игры с легендами вспоминается?
– Второй сезон в Америке. Встреча в Нью-Джерси. Три секунды до конца. Минус одно очко. Джон Стоктон бросает мяч. Три, две, одна… Мяч не долетает до кольца, я касанием его подправляю, и он с сиреной падает на дужку. Крутится там, все завороженно смотрят, но я уже вижу, что он в корзину свалится, и бегу, подняв руки, к скамейке «Юты». Карл Мэлоун от радости так меня обнял, что чуть ребра не сломал.
– Сколько раз вы играли против Джордана?
– Четыре. Два мы выиграли, два – он. Каждый матч помню так, словно это было вчера… Мне повезло меньше. Все-таки Джордану было 39–40 лет, он уже выступал за «Вашингтон». Играл почти без прыжков, на классе. Финт – бросок, финт – бросок. Чувство мяча у него сумасшедшее. Почти все броски мягкие, идеально ложатся в корзину.
Джордан морально убивает тебя еще до игры. Потому что ты видел ЕГО по телевизору, вырос на игре Майкла. И вот стоишь в защите, мяч отдают Джордану, и ты понимаешь, что уже проиграл. От него исходит фантастическая энергетика, уверенность в себе. А ты ни двигаться не можешь, ни вздохнуть. Хотя против Коби Брайанта или Шакила О’Нила играешь нормально. Они – обычные люди, их можно побеждать. А тут – Джордан. Елки-палки, как с ним бороться?
«ШПОРЫ» ЕДУТ В МОСКВУ
– Лучший игрок Европы Шарунас Ясикявичус подписал контракт с «Индианой». Он сможет стать лучшим в НБА?
– Для этого ему будет нужно очень постараться. У Ясикявичуса есть все данные. Но чтобы завоевать такую репутацию в Америке, надо играть в нереальный баскетбол. Как Джордан. Вот Жинобили пришел в «Сан-Антонио». Ему несколько лет понадобилось, чтобы стать звездой. Да и то, самым ценным игроком финала-2005 признали не аргентинца, а Тима Данкана.
– В наши дни возможно побить рекорд великого Чемберлена – 100 очков за матч?
– (Долго думает.) Нет. Теоретически, если партнеры только на тебя играть будут, что-то может получиться в России. Но не в НБА, где этот фокус сразу раскусят, и на тебе будет висеть два-три опекуна. Волей-неволей отдашь пас. Вот Трейси Макгреди в прошлом сезоне набрал, кажется, 61 очко. Но он забил вообще все, что у него было. Такое вот везение.
– Не считаете, что российской лиге мешает, что у нас есть только один суперклуб – ЦСКА? Интриги ведь никакой, как было в хоккее в 70–80-х.
– Не согласен. В минувшем сезоне была хорошая конкуренция. Тот же ростовский «Локомотив» потрепал нервы УНИКСу… «Химки», питерское и московское «Динамо». Есть клубы, которые кусаются. Конечно, ЦСКА выглядит грандом. Организация клуба – сильнейшая в России, а может, и в Европе. Поэтому есть результат. В чемпионате армейцы вообще всех вынесли: на выезде, дома – неважно! Но в этом году, думаю, такой гегемонии ЦСКА ждать не стоит.
– «Юта» все-таки приедет на матч с ЦСКА?
– Это для меня загадка. Более того, я слышал, что в Россию вместо «Юты» прилетит «Сан-Антонио». Это то же самое, как если бы в Пекин приехал не «Хьюстон» с Яо Мином, а «Лейкерс» с Брайантом. Странно это. И некрасиво.
КОВАЛЬЧУК – МОЙ ГЕРОЙ
– Назовите пятерку своей мечты. С кем бы вы вышли играть в финале Олимпиады?
– С четырьмя друзьями. Коля Падиус, Федя Лихолитов, Сергей Моня, Виктор Хряпа. С ними надеюсь сыграть в сборной России.
– Вам страховку в сборной перед чемпионатом Европы оформили?
– Насколько я знаю, да. У меня всегда есть желание играть за сборную. И в «Юте» мне идут навстречу, хотя не обязаны и легко могут запретить выступать на международных турнирах. Потому что я могу получить травму. Начнется сезон НБА. Я – больной, но получаю зарплату. Боссов клуба это совсем не устроит.
– Во время локаута вас беспокоила судьба НХЛ?
– Я хотел, чтобы в Америку вернулся большой хоккей. Но не могу назвать себя фанатом этого спорта. Бегают двенадцать человек в амуниции и шлемах. Лиц не видно. Шайбы не видно. Кладу руку на сердце – я очень люблю хоккей. Но то, как смотрится игра, раздражает меня неимоверно! На пять минут включу телевизор – все, не могу больше. Ищу на спортивных каналах лучшие моменты НХЛ: нарезку голов, передач, «сэйвов»… Болею за «Атланту». Потому что Илья Ковальчук – мой герой. Мы с Илюхой дружим, он в июле приезжал ко мне на неделю в Сан-Тропе.
– Почему хоккеисты со своим локаутом разобрались за 310 дней, а баскетболисты – всего за полнедели?
– Потому что НХЛ непопулярна в США, а НБА – наоборот. Баскетбол наравне с бейсболом и американским футболом входит в тройку лучших игровых видов спорта страны. Его смотрят, любят и хорошо продают. Никто не допустит, чтобы в НБА начался затяжной локаут. Что вы, это стало бы трагедией для американцев!
БЕКХЭМ И АШЕР
Фотографы MAXIM делают паузу перед этюдом «Кириленко, разрывающий двери лифта». Андрей достает толстую книгу и извиняется: «Я на самом интересном месте остановился».
– Что читаете?
– Да так, фантастику. Время убиваю, – Кириленко показывает обложку. Роман Злотников, «Империя». – Сюжет, значит, такой. В России появился олигарх, который решил купить власть за 400 миллиардов долларов. Создать империю, свои семеновские полки...
– Его фамилия – Абрамович?
– Нет, это не о футболе. Между прочим, когда мы с Ковальчуком были в Сан-Тропе и сидели в элитном ресторане, туда пришел Дэвид Бекхэм. За ним – десяток папарацци.
– Приятно быть знаменитым?
– Первые пять лет. Потом жутко надоедает. Представляю, как несладко Бекхэму. Но он ведет себя достойно. Никому в автографах не отказывает. Просто душка. Еще раз я встретил Бекса этим летом, когда мадридский «Реал» приезжал на гастроли в Америку. Я помнил, как месят грязь на футбольных полях в нашей стране, я видел матч Россия – Югославия… А тут не спорт, а искусство! Когда Зидан еще не получил мяч, его атаковали два соперника. Француз сделал одно движение стопы, и защитники… упали в разные стороны! Что творил Зизу! Слушайте, я заново полюбил футбол.
А вот вам еще случай, для контраста. После Бекхэма в ресторан пришел Ашер.
– Кто это?
– Звезда ритм-энд-блюза. Безумно популярный американский певец, вроде Майкла Джексона. Я говорю Ковальчуку: «Пошли к нему». Подходим, здороваемся. Ашер даже головы от тарелки не поднял, только поморщился. А его охранник сказал: «He is eating» («Он ест»-англ.). И руками машет. Идите отсюда подобру-поздорову. Таких, как Ашер, я никогда не пойму. Дело даже не в том, что к нему обратились лучший хоккеист НХЛ и… ну ладно, не последний человек в НБА. Но как можно быть таким надменным к людям? Не понимаю.
