Папа приглашает на площадку. Приз имени Александра Гомельского (лучшему игроку суперлиги), учрежденный «Советским Спортом», будет вручать сын великого тренера
БАСКЕТБОЛ
Сегодня исполняется 54 года ведущему баскетбольному комментатору страны, эксперту «Советского спорта» Владимиру Гомельскому.
Накануне наше издание выступило с инициативой об учреждении в баскетбольной суперлиге приза имени его легендарного отца – Александра Яковлевича Гомельского. Идею поддержали все: и сын, и Российская федерация баскетбола, и ПБК ЦСКА, и игроки. Таким образом, уже в апреле будущего года его из рук Владимира Гомельского получит самый ценный игрок регулярного чемпионата.
– А почему не тренер? – спросите вы. Ведь Александр Гомельский именно в этом качестве выиграл все мыслимые трофеи, начиная от чемпионата СССР и заканчивая Олимпиадой. Все верно, но приз лучшему тренеру сезона уже существует. Не так давно его учредила УЛЕБ. Есть и детский турнир в память об Александре Яковлевиче, и УСК ЦСКА теперь носит его имя. Мы же решили пойти дальше. Рискнем предположить, что этот приз (см. фото внизу), который вручит Владимир Гомельский, для кого-то из игроков будет гораздо дороже, чем даже медали внутреннего чемпионата.
Сегодня же мы предоставляем слово имениннику и одному из авторов этой идеи Владимиру Гомельскому.
«ИГРАЛ В БАСКЕТБОЛ ДО РОЖДЕНИЯ»
– Весь коллектив «Советского спорта» желает вам здоровья и почаще радовать телезрителей своими комментариями.
– Спасибо, буду стараться.
– Какой из дней рождений вам запомнился больше всего?
– Чисто со спортивной точки зрения – 1973 год. Мне тогда 20 лет стукнуло. 20 октября мы играли в Хельсинки первый матч, по-моему, 1/32 финала Кубка европейских чемпионов. Это был мой дебют в сильнейшем клубном турнире Старого Света. А после матча во время ужина меня поздравляли партнеры по команде и, конечно, папа.
Если же спорта не касаться, то выделю два юбилея: 40 и 50 лет. Моя замечательная супруга Лариса выступила в роли прекрасного организатора. Она заказала ресторан, собрала множество гостей. Причем тамадой на 50-летии был не кто-нибудь, а Александр Яковлевич Гомельский.
– На этот раз гостей тоже ждет сюрприз?
– Я очень люблю широкие застолья, приглашать друзей и угощать их. Но сейчас не круглая дата. Все будет скромно. Правда, Лариса вновь что-то придумывает и держит это в секрете. Думаю, что будет романтический ужин.
– Мы говорим «Владимир Гомельский» – подразумеваем российский баскетбол. Вас папа так влюбил в эту игру?
– Я начал играть в баскетбол еще до своего рождения. Во всем виноваты родственники-баскетболисты. Началось все с моей бабушки Нины Яковлевны Журавлевой. Она, если брать звание «заслуженный», в нашей семье самая титулованная – заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер СССР. Мама играла за сборную СССР тоже под фамилией Журавлева. Причем она выступала до июля 1953 года. А я родился в октябре… Вот и считайте, когда я начал заниматься баскетболом.
Вообще же тренироваться пошел в восемь лет. Но в те годы в таком юном возрасте в баскетбол не брали. Поэтому я сначала ходил в бассейн, а потом ударился в легкую атлетику. Но все равно это была лишь подготовка к лучшей игре с мячом. В 10 лет я пришел в баскетбольную секцию, а уже в 18 стал мастером спорта, когда мы с ЦСКА выиграли Кубок страны, еще через два года добавил к этому званию словосочетание «международного класса».
Играл я до 1978 года, а потом на семь лет перешел на тренерскую работу. Позже оказался на административной должности, после чего поступило неожиданное предложение комментировать игры. Так я и оказался на телевидении.
«ПЛАНКА БЫЛА СЛИШКОМ ВЫСОКОЙ»
– В ЦСКА, наверное, благодаря папе у вас был блат…
– Куда там! Мне было гораздо тяжелее, чем остальным. Папа и так был деспотичным, тираничным, а тут еще я у него в команде… Стоило мне ошибиться, как в мой адрес следовала тирада. Но он всех ругал, поэтому я не обижался. Правда, он дал мне обидную кличку – Молодой. Где-то до 24 лет меня все так и называли. Спорить было бесполезно.
– А чем вас не устроила тренерская работа?
– Так сложились обстоятельства. У меня был фарм-клуб ЦСКА, в котором играли «призывники». Назывался он «Искра-Химки». Кстати, играл в ней Сергей Бабков – нынешний наставник «Спартака-Приморье». Но потом у нас начались проблемы и команду разобрали…
– Но вы же могли продолжить карьеру наставника и в другом клубе…
– Поймите правильно, папа слишком высоко задрал планку. Он мне с детства дал понять, что в спорте есть только одно место – первое. Все остальные – последние. Естественно, эта амбициозность передалась и мне. Я поработал тренером, занимая вторые и третьи места. В итоге подумал, что мне как наставнику чего-то не хватает. И ушел… Сейчас понимаю, что тот шаг был правильным.
– Вы по праву считаетесь и одним из лучших баскетбольных теоретиков в России.
– В знании теории мне очень помогла семья. Мама, папа, дядя создавали идеальную баскетбольную атмосферу в доме. Тонкости игры я впитывал с младенчества. Да что там говорить, если у меня была лишь одна игрушка – баскетбольный мяч. Всегда наблюдал, как папа пишет конспекты тренировок, и рассказывал об этом маме, попутно пытаясь что-то понять детским умом. Плюс папа меня, маму и Женю (Евгений Яковлевич Гомельский. – Прим. ред.) использовал в квартире, отрабатывая новые упражнения. Я, кстати, и сам папе не раз помогал, когда подрос.
«ПОБЕДНЫЙ ФИНАЛ В СЕУЛЕ ПАПЕ ПРИСНИЛСЯ»
– Как именно?
– Я делал для него статистику, занимался разведкой перед крупными турнирами. В 70-х я все знал об американцах, бразильцах и т.д. Хотя никакого Интернета не было. Но дальше задания были конкретнее. Например, перед Олимпиадой-1988 я ему составил подробнейшее досье на тренера сборной США Джона Томпсона.
Но самое интересное случилось потом. Я сам в Сеул не поехал, смотрел матч с США в «Останкине». Наши решили взламывать прессинг соперника через Сабониса, который, как известно, в последний момент присоединился к сборной. Арвидас убегал, резко разворачивался и останавливался на трехочковой линии. Ему делали навесную передачу, а Робинсон за ним раз за разом не успевал. Далее следовал ювелирный скрытый пас на Марчюлениса, Куртинайтиса, Тихоненко или Тараканова. Те на ходу врывались под кольцо американцев и забивали. Но эту схему ни разу не пробовали на сборах перед Олимпиадой.
Мой первый вопрос папе в аэропорту был: «Откуда эта идея?». Знаете, что он ответил? «Вовка, я увидел это во сне за два дня до полуфинала!» У него было лишь 48 часов на то, чтобы воплотить в реальность этот сон.
– Какое из заданий было самым сложным?
– В 1978 году перед чемпионатом мира ничего невозможно было выяснить про американцев, потому что неизвестно было, что за команду они везут на Филиппины. Плюс я пропустил смену поколений у Бразилии. Тогда южноамериканцы заявили о себе во весь голос. Как ни странно, этих соперников мы обыграли, но в финале уступили югославам.
– Как вы относитесь к инициативе «Советского спорта» об учреждении приза имени Александра Яковлевича?
– Это отличная идея. То, что «Советский спорт» увековечит его память, дорогого стоит. Да и игроку будет почетно выиграть столь ценный подарок.
– Как, на ваш взгляд, должен определяться самый ценный баскетболист «регулярки»?
– Думаю, что система, по которой «Советский спорт» определял лучшего игрока каждого месяца, идеально подходит в этом случае. Самого ценного игрока (MVP) ежемесячно называют главные тренеры всех клубов суперлиги, баскетбольные обозреватели и читатели. А в конце сезона нужно будет лишь суммировать эти баллы.
