В распоряжении «Советского спорта» оказалась речь велогонщика «Катюши»Александра Колобнева, с которой он выступил 7 февраля на слушаниях в Спортивномарбитражном суде в Лозанне.
Напомним, Антидопинговая комиссия ФВСРобвиняла российского гонщика вупотреблении запрещенных препаратов, однако после тщательного и продолжительногорассмотрения дела суд постановил, что положительный результат на наличиедиуретика гидрохлоротиазида был оправдан медицинскими показаниями и никак несвязан со спортивными результатами. CAS принял во внимание, что данный препарат был назначенКолобневу спортивным врачом команды в 2009 году для лечения хроническогососудистого заболевания.
«Уважаемыегоспода!
Мы здесь находимся,чтобы разобраться в деталях того, что произошло на гонке Тур де Франс 2011года. Смысл нашего собрания выявитьприсутствие или отсутствие моей вины попадания в мою систему запрещенногопрепарата, который сам по себе не является допингом.
Я уверен, что всеприсутствующие здесь люди относятся крайне негативно к использованию допинга вспорте. И я с полной ответственностью заявляю, что я также являюсь противникомиспользования допинга в спорте и отлично знаю последствия его использования,которые затрагивают множество сторон в жизни спортсмена.
6 июля мной быласдана проба на допинг-контроль. 11 июля мне объявили об обнаружениизапрещенного вещества в ней. Все происходило крайне неожиданно и без каких-либообъяснений. Журналисты за окном узнали об этом раньше, чем я. Я же в своюочередь не смог добиться внятных объяснений, что это за вещество это и каквообще происходит вся дальнейшая процедура действий. Мне нужно было крайнебыстро подписать бумаги, так как полиция уже ждала меня в моей комнате, и мнепредстояло пройти процедуру обыска. Отель уже был наполнен полицией ижурналистами, все это очень давило на меня. Я понимал, что завтра, даже приогромном желании, я не смогу выйти на старт. Мы все знаем, что если бы я стартанулна следующий день, то был риск того, что снимут всю команду из-за меня. Поэтомумое отстранение было добровольным в кавычках. Был огромный прессинг.
На следующий день яостался один на один с этой проблемой, сидя в маленьком французском аэропорту.Ни UCI (Международный союз велосипедистов), ни Ассоциация Профессиональныхвелосипедистов, ни менеджмент команды не проявили интереса к разбирательствумоего случая. Со всех сторон я слышал только обвинения. Мне в срочном порядке пришлосьискать адвокатов, экспертов, находясь в чужой стране. Мне были поставленыжесткие временные рамки. UCI постоянно информировали о моих предпринимаемыхшагах, но интереса в союзе к расследованию никак не проявляли.
Я смог добраться доистины и представить доказательства моей невиновности в данном случае. Состороны UCI было продемонстрировано крайнее неуважение ко мне как гонщику,когда они выждали последний день и подали апелляцию, сообщив об этомжурналистам, а не мне или моему адвокату. Плюс к этому мистер Вербист (адвокат со стороны Международногосоюза велосипедистов) попросил продлить сроки подачи апелляции дважды. И этопри том, что представители UCI публично заявляют об необходимости убыстренияи упрощения процесса пересмотра допинговых случаев.
К сведению: я узнало результатах тестирования препарата 20 сентября, и сегодня 7 февраля мырассматриваем это дело.
Вид, в котором мистер Вербист представляет апелляцию безкаких-либо доказательств, изучений и безосновательных сомнений, я бы назвалпсихологически термином «Reductio ad absurdum«. Этоформа аргументации, в которой предложение опровергается тем, что выводысводятся к абсурдным последствиям.
Мистер Вербист хотел бы, чтобы меня наказали на 2 года, и это абсолютнонелогично, если мы опираемся на антидопинговый кодекс WADA . Мы строим нашответ, использую понятие «reductioad absurdum», это по сути являетсядоказательством от противного. И отвечаем, что 2 года это самый максимальный срокза умышленное использование субстанции в дозах терапевтического эффекта.
Мы шаг за шагом объясняли сильные и четкие аргументы, подкрепленныефактами, исследованиями, экспертными показаниями, свидетельскими показаниями,лабораторными исследованиями. Объясняя представленный ответ, мы приближаемся к точке, где понимаем, что я невиноват и в моих действиях не было умысла. Подготовленные документы мне стоилиогромных сил и средств. Но я был в состоянии собрать все факты воедино с надлежащим уважением к антидопинговой иправовой системе.
Уважаемы судьи! Ваше решение сильно отразит отношение публики ко мне как к спортсмену и просточеловеку. Мы все присутствующие здесь понимаем, что речь не идет об умышленномиспользовании препаратов, как это бывает очень часто и случаи все равно доходятдо CAS.
Более того, я всегда был аккуратен в использовании необходимыхмедикаментов либо добавок. И то, что мне пришлось пережить не по моей вине,является уже достаточным наказанием. Я прошел все возможные пути унижения благодаряискажению фактов СМИ. Я потерял команду, контракт и имидж. Моя жена и детивынуждены были испытать все эти тяготы со мной. Даже если сейчас я будуполностью оправдан, мое возвращение в пелетон будет стоять под вопросом. Ведьмомент заключения контрактов закончился в декабре и бюджеты командраспределены.
Только полное подтверждение моей невиновности может дать мне хоть какой-тошанс вернуть часть того имиджа, чтобы менеджеры команд могли посмотреть в моюсторону. В противном случае я просто не смогу выступать в этом году, пропущуОлимпийские игры, которые я ждал с нетерпением после поражения в Пекине, где язавоевал бронзовую медаль, пропущу чемпионат мира , на котором я был дваждывторым и хотел бы выиграть. Я тренируюсь как никогда сильно, ставя себе жесткиерамки, мучая себя и готовя к предстоящему сезону. В моей судьбе впереди темнаямгла, которую вы можете осветить.
Мне остается надеяться на человеческий разум и Бога», - заявил Колобнев.
РУСАДА поддерживает решение CAS по делу Колобнева
Все о велоспорте ЗДЕСЬ
