Шай Бушинский: Дорогу умным машинам
Создатель одного из сильнейших шахматных компьютеров израильский программист Шай Бушинский рассказывает об истории своего детища и перспективах шахматного программирования.
Наш проект прошел несколько стадий развития. Вначале «Джуниор» играл в обычные «компьютерные» шахматы. Переломный момент наступил во время Дортмунда-2000. «Джуниор» участвовал в этом турнире, и именно тогда произошли коренные изменения в стиле его игры. Турнир был чрезвычайно интересен — у нас были очень сильные соперники. Там играли чемпион мира ФИДЕ Халифман, Бареев, Леко, Ананд и другие сильнейшие шахматисты. Мы, к своему удивлению, смогли оказать им достойное сопротивление. Но, что интересно, в партиях с теми участниками, которые не считались фаворитами (хотя они, конечно, тоже были очень сильными игроками, как Пикет, например), программа демонстрировала менее стабильную игру. Мы стали искать новые варианты развития. Вначале пошли по нескольку «искусственному» пути — это можно было назвать «спекулятивными шахматами». В них играют некоторые другие программы – например, очень известная «Chess System Tal» (названная в честь Михаила Таля). Она иногда играет совсем не плохо в нормальные компьютерные шахматы, но затем она неожиданно может сделать какой-нибудь очень спекулятивный ход, например, слон берет на h2. Со средними шахматистами еще можно так играть, а вот в партиях с сильнейшими надеяться будет совершенно не на что. С гроссмейстерами так играть уже нельзя. Я имею в виду даже не Гарри, а обычных, «средних» гроссмейстеров.
В связи с этим вопрос: как можно смоделировать такие абстрактные вещи, как инициатива или, скажем, жертва качества ради атаки? Это чрезвычайно абстрактная сфера. Ведь как обычно обстояло дело? В большинстве случаев очень просто «научить» программу понимать, что лишние пешки означают больше шансов на победу. Но такой принцип программирования постепенно уходит в прошлое — по крайней мере, насколько я могу судить. Мы стали работать и смогли создать несколько моделей, которые очень хорошо проявили себя во время первого чемпионата мира в 2001 году. Посмотрите партии, которые «Джуниор» играл в 2001 году в Маастрихте, на чемпионате мира среди компьютерных программ. Он победил с результатом 8/9, и это было уже после классического турнира в Дортмунде. В большинстве партий у соперников «Джуниора» был материальный перевес. Соперник мог быть и очень сильным, как Фриц, и очень слабым, но факт остается неизменным: у «Джуниора» было меньше фигур, но он тем не менее набрал 8 очков из 9. Таким образом, мы удостоверились в том, что выбрали правильное направление развития.
Вы спросите: как все же победить наш компьютер? Что я могу сказать? Вам придется научиться очень хорошо играть в шахматы! Как нужно играть, чтобы победить Каспарова, Крамника или Халифмана? Конечно, у «Джуниора», как и у любого другого шахматиста, есть сильные и слабые стороны. За конкретными рекомендациями относительно слабых сторон «Джуниора» лучше обращаться к Гарри. Он легко ответит на такие вопросы, поскольку у него есть копия «Джуниора», начиная с периода второго чемпионата мира, и я уверен, что у него уже готовы все формулы построения антикомпьютерной стратегии.
Сейчас уже ясно, что компьютеры могут играть, по крайней мере, не хуже, чем сильнейшие шахматисты. Что касается будущего, то компьютеры очень быстро прогрессируют. Я ожидаю, что эта тенденция сохранится на ближайшие годы. Я пока не готов сказать, когда компьютеры начнут убедительно переигрывать человека и случится ли это вообще, ведь если посмотреть, как играл в этом матче Гарри, ясно, что ему известны многие слабости «Джуниора» и способы использования этих слабостей в борьбе с компьютером. Я даже допускаю, что Гарри знает о «Джуниоре» больше, чем я сам. Всегда очень интересно слушать, что Гарри думает о перспективах «Джуниора». Он предлагает много полезных улучшений, у него масса интересных идей. Возможно, в будущем компьютеры помогут людям глубже понять шахматы и повысить уровень своего мастерства, и уже сейчас, я уверен, компьютеры помогают лучше играть таким людям, как Гарри.
Если рассуждать о глобальных перспективах, можно сказать, что у нас есть технологии, которые можно использовать в аналогичных, нешахматных ситуациях. Я имею в виду ситуации, когда не существует ясного и четкого способа решения проблемы (как в шахматах, когда нет плана матовой атаки). Тогда нужно действовать на основе не только знаний, но и предположений, нужно искать ход, который будет если и не очевидно лучшим, то по крайней мере потенциально хорошим. Это в сущности именно то, о чем говорит традиционная шахматная теория: не обязательно делать самый лучший ход, достаточно найти и просто хороший ход. Такова ситуация в шахматах и, возможно, в некоторых других областях, например, в научных исследованиях. Такие ситуации можно привести, так сказать, к общему знаменателю.
Я не думаю, что правильно идти по пути запрещения участия компьютеров в турнирах, как это практиковалось до нашего матча. Нужно, я считаю, найти какой-то компромисс, позволяющий включать компьютеры в состав участников турнира наряду с живыми шахматистами. Возьмите, например, турнир в Дортмунде: все участники сыграли с одним компьютером. От этого соревнование стало только интереснее. Бессмысленно пытаться не допускать умные машины к участию в турнирах. Компьютер все равно найдет способ прогрессировать, и глупо пытаться закрывать на это глаза.
