Крах команды Василия И. Сталина

В этом году исполняется 50 лет с тех пор, как была расформирована команда ВВС, трехкратный чемпион СССР. А сегодня – такая же дата со дня смерти Иосифа Сталина. Есть все основания считать, что эти два события – звенья одной цепи. Сын вождя народов курировал спорт в ВВС, и все достижения клуба в любой дисциплине связаны с его именем.

После смерти отца Василий Сталин попал в опалу. Через полтора месяца его арестовали. Расформирование ВВС, можно предположить, стало частью мести потомку «главного физкультурника страны» за своеволие, препятствовать которому при жизни отца было по меньшей мере рискованно. Получилось, что вопреки пословице сын за отца отвечает. А еще ответил и отечественный спорт. Только за что, сказать трудно. Наш хоккей второй раз в течение трех лет потерял замечательную команду. Первый раз – в авиакатастрофе 1950 года, после которой коллектив удалось создать заново. Второй удар оказался смертельным.

Игроки, впрочем, не затерялись. Семеро из них через год стали чемпионами мира.

НИКОЛАЙ ПУЧКОВ

 Николай Пучков – первый наш вратарь, признанный лучшим на чемпионате мира. Его дебют в большом хоккее состоялся в январе, сразу после того, как команда ВВС разбилась в авиакатастрофе. На смену погибшим срочно были вызваны новые игроки. Среди них – Пучков, который уже через год вместе с партнерами по команде стал чемпионом СССР, а затем еще дважды подряд завоевывал этот титул. БРАЛИ ПОРЯДОЧНОСТЬЮ

— Такой команды больше никогда ни у кого не существовало, — убежден Николай Пучков.— И вряд ли будет. Команда была искусственно собрана. Василием Иосифовичем Сталиным. В нее входили москвичи, ленинградцы, челябинцы. Люди все совершенно разные. Объединяло их одно – то, чего так не хватает многим сейчас. Это порядочность. Не припомню случая, чтобы кто-то поступил нечестно по отношению друг к другу. В спорте, и в частности в хоккее, я прошел большой путь. Со многими людьми пересекался, и в любой команде как из старшего, так и из младшего поколения хотя бы кто-то в чисто моральном плане выпадал из коллектива, совершал те или иные некрасивые поступки. В ВВС такого не было! Почему? Потому что команда подбиралась не столько по мастерству, сколько по человеческим качествам. Впрочем, при этом и личности были великие – Всеволод Михайлович Бобров, Николай Макарович Бабич, Виктор Григорьевич Шувалов... Мне трудно сказать, кто конкретно занимался комплектованием команды. Я был молодым и не вникал в эти дела. Но, по-моему, при селекционной работе учитывались любые нюансы.

В каждой команде есть взрослые люди и молодые. Первые обычно как-то ревниво смотрят на вторых, особенно если те способные и могут подвинуть, что ли, старших. И не всегда охотно делятся с молодежью своими секретами. В ВВС был коллектив из умных, чутких учителей и желающих все знать, уважающих опытных мастеров молодых игроков. Одни отдавали все, что знали, а другие жадно схватывали это. Потому, считаю, команда и была непобедимой. И не думаю, что кто-нибудь смог бы победить ее и в дальнейшем, продолжай она существовать.

— Много говорят об особых условиях, которые создавались хоккеистам ВВС…

— Все это ерунда. У молодежи, к которой относился и я, условия были обыкновенные. Зарплата — 120 рублей. Взрослые, наверное, больше получали, мне трудно точно сказать – не спрашивал никогда об этом. Помню только, что никто не строил из себя премьера. Самые яркие звезды держались солидно, но в то же время просто, дружелюбно по отношению к остальным. Я знал, как в этом смысле обстояли дела в других командах. Там отношения были другие.

Убежден: придет время, и сумасшествие с деньгами, которое творится сейчас, кончится, на первый план вновь выйдут не зарплаты с премиальными, а порядочность людей, их самоотдача во имя общего дела.

БОЖИЙ ДАР ВСЕВОЛОДА БОБРОВА

— Вы говорили об уважительном отношении молодых к ветеранам. Всеволод Бобров, надо полагать, был непререкаемым авторитетом?

— Не только он. Команда объединялась вокруг таких людей, как Всеволод Михайлович, Александр Николаевич Виноградов, Паша Жибуртович, Виктор Григорьевич Шувалов, Анатолий Семенович Викторов. Молодежь, к которой кроме меня относились Виктор Тихонов, Виталик Артемьев, Револьд Леонов, буквально смотрела в рот старшим. При этом ничуть не пригибались, не улыбались смущенно, а просто уважительно относились к авторитетным людям.

— Бобров ведь был не просто лидером коллектива, но еще и играющим тренером…

— Думаю, свои тренерские способности он подтвердил и в дальнейшем. В частности, работая в «Спартаке». Совершенно ясно, что Всеволод — это божий дар. Он, например, как-то сказал: «При выходе двоих против одного надо стремиться немедленно отдать пас, едва войдешь в зону. Не тащи шайбу, не вызывай огонь на себя, а отдай, а там рвани – и все будет в порядке». Для любого, кто хотя бы когда-то играл в хоккей, все предельно понятно. И ведь даже Тарасов, который тоже очень хорошо понимал хоккей, не мог объяснить игроку задачу так доступно, как Бобров.

СТАРШИЙ ТОВАРИЩ СТАЛИН

— Расформирование ВВС напрямую связывают со смертью Сталина-старшего. Вы согласны?

— Не могу ответить на ваш вопрос ни утвердительно, ни отрицательно. Говорят, Василия Иосифовича посадили, потому что вскрыли какие-то недостатки, нарушения закона. Вполне возможно. Публикаций на эту тему было достаточно. Но в них, по-моему, больше тенденциозности, а то и вовсе абсолютной лжи, чем правды. Что было на самом деле, честно говоря, не знаю. Не могу судить о Василии Иосифовиче как о военном начальнике, мне об этом практически ничего не известно. А вот спортивным руководителем он был прекрасным. Вел себя с нами просто как старший товарищ. Никогда не делал грубых замечаний. Пытался давать советы, но не навязывал своего мнения, понимая, что нам, хоккеистам, виднее, как играть. Бобров обычно спрашивал его мнение, и Сталин высказывал его. И когда чувствовал, что говорит не то, спрашивал: «Что, Всеволод, неправильно я говорю?» Тот так пожимал плечами и слышал в ответ: «Ну ладно, тогда ты дальше продолжай, я помолчу». Василия Иосифовича никто не боялся, и в то же время его все безмерно уважали.

— Николай Георгиевич, вы дебютировали в ВВС в трагические для команды и всего отечественного хоккея дни. Могли ли тогда подумать, что ваша судьба в этом виде спорта сложится для вас столь счастливо?

— Я был футболистом, играл за дубль ВВС, потом сезон провел в основном составе. В нашей команде играл Борис Михайлович Бочарников, который одновременно был тренером хоккейной команды. И как-то раз он предложил мне поехать с хоккеистами в Германию: ты, мол, там отдохнешь, а мы будем тренироваться. А там, в Германии, мне предложили попробовать силы в хоккее. Ребятам понравилось, как я защищал ворота. Говорили: «О, смелый, реакция приличная». Но в ВВС были два отличных голкипера – Харий Меллупс и Николай Исаев, всерьез рассчитывать на место в составе не приходилось.

А в самом начале 1950 года случилась страшная трагедия: команда ВВС разбилась в авиакатастрофе на пути в Челябинск. За мной приехали ночью. Сказали, что вызывает командующий, посадили в машину. Собрали нас человек 6 – молодых и тех, кто поопытнее, но не проходил в основной состав. Вошли в кабинет Василия Иосифовича, и он объявил нам о том, что произошло. При этом рыдал. Потом успокоился и сказал, что всем нам надо утром лететь в Челябинск играть — Всеволод Михайлович уже ждет. И мы успели на матч к назначенному времени! Хорошо помню счет своего первого матча: выиграли у «Дзержинца» 6:3. Партнеры хвалили. Видимо, просто хотели подбодрить: дебют все же. На самом же деле игру тогда сделал Бобров.

Следующий наш матч, который должны были провести в Свердловске, отменили. Все поехали на похороны погибших ребят. Потом в чемпионате был маленький перерыв, во время которого ряды ВВС пополнили Евгений Бабич и Гриша Мкртычан. В итоге мы заняли в чемпионате четвертое место, а ведь до авиакатастрофы делили первое-второе.

Думаю, не случись трагедии, ВВС удалось бы уже тогда стать чемпионом. Нам, молодым, было все-таки сложно вынести на себе груз ответственности. Но золотые медали были завоеваны позже, через год.

Наш состав еще больше усилился, команда заиграла, как и прежде, здорово.