Олимпийский чемпион Михаил Игнатьев: В Афины брать не хотели и форму не выдавали
ГЛАВНЫЕ МГНОВЕНИЯ ОЛИМПИАДЫ
Заскочив на пару дней в родной Санкт-Петербург, олимпийский чемпион велогонщик Михаил Игнатьев с удовольствием согласился прийти в редакцию «Советского спорта» рассказать о недавнем триумфе в Афинах.
– После победы на Олимпиаде жизнь сильно изменилась?
– Внимания ко мне стало намного больше. После Афин приехал на гонку во Францию и сразу попал в окружение фанатов велоспорта. Автографы, фотосъемки, интервью... Но я к этому уже привык.
– Маститые велогонщики теперь вас наверняка зауважали?
– Сильной перемены не почувствовал. Ребята больше шутят. Опять же, когда появился во Франции, многие очень удивились: «А чего это он тут делает? Пусть отправляется домой в Россию отмечать олимпийскую победу».
– Может, действительно стоило перевести дух?
– После таких нагрузок, которые я пережил перед Олимпиадой и во время Игр, сразу ложиться на диван нельзя. Это слишком вредно. Отдыхать буду по окончании сезона, ближе к зиме.
– Ну хоть обмыть афинское золото удалось?
– Конечно! Вечером после победы поехал в «Боско дом», где и был устроен небольшой банкет. Там медальку и обмыл.
– В шампанском?
– В водке, чего уж скромничать. Больше всего моему успеху радовались наши чиновники. Я ведь выиграл для страны седьмую золотую медаль. До моей победы как раз все и говорили, что цифра «семь» – счастливая и, как только выиграем седьмое золото, дела России на Олимпиаде наладятся. И действительно, уже в день моей победы мы взяли три золота. Интересный эпизод произошел на следующее утро. За завтраком я встретил тяжелоатлета Дмитрия Берестова, чье золото было для нас восьмым. Оказалось, у него есть друг по фамилии Семеркин, который просил Диму выиграть в его честь именно седьмую медаль. Но получилось так, что я Берестова опередил.
ЗА ИГНАТЬЕВА ПРОСИЛ ДАЖЕ ГУБЕРНАТОР
– Признайтесь положа руку на сердце: выходя на старт гонки на треке по очкам, верили в победу?
– Да. К этому заезду я готовился уже несколько лет. Постоянно думал о нем, настраивался загодя. К тому же удалось к Играм подойти на пике формы. У многих спортсменов сделать это не получилось. Кто-то слишком быстро натренировался, кто-то не успел. Я же вместе с наставником Александром Кузнецовым все рассчитал идеально. Еще за месяц до поездки в Афины высоких результатов не показывал, а вот непосредственно перед стартом почувствовал, что «звеню».
– Это как?
– У вас, журналистов, бывает ощущение, что вот этот материал получится по-настоящему классным? Так и спортсмены иногда до старта понимают: сегодня мой день. Когда ты в оптимальной форме, готов к любым свершениям, это и называется «звенишь».
– А ведь среди тренеров были ожесточенные споры на тему: брать вас на Олимпиаду или нет?
– Это как раз потому, что больших скоростей до Игр я не показывал. Когда приехал на сбор национальной команды в Германию, мне даже олимпийскую форму не выдали. Сказали: если ты, может быть, именно «может быть», поедешь в Афины, мы тебе все дадим. Но я не волновался за свою судьбу. Думал: как будет, так и будет. А вот Кузнецову пришлось побороться, чтобы его воспитанника взяли в Грецию. В конце концов, Федерация велосипедного спорта России приняла волевое решение и включила меня в состав команды. Однако, тренеры сборной сначала готовили меня к командной гонке преследования. Но это могло помешать мне выстрелить в групповой. Дело в том, что командная гонка была за два дня до групповой. А по моим расчетам, как раз в этот день я должен был провести сверхнасыщенную тренировку, прогнать организм, чтобы за день до решающего старта передохнуть и выйти на дистанцию свежим. В итоге на командную меня не поставили, и я сделал все, как задумал.
– Кузнецова на Олимпиаде не было. Поддерживали связь с наставником по телефону?
– Да, созванивались по два раза в день. Я рассказывал ему, как провел день, какой объем работы выполнил на тренировках. Он, в свою очередь, давал советы и поддерживал морально.
– Тех тренеров, которые руководили непосредственно в Афинах, не раздражало, что вы звоните Александру Анатольевичу?
– Определенные проблемы были. Они все-таки хотели, чтобы я работал по их системе, несмотря на то что переключаться с одного варианта подготовки на другой за несколько дней до соревнований противопоказано. В таком случае ничего не добьешься. Я же поступил по-хитрому. Приспособился к тренировкам сборной и сделал их частью своей системы. В итоге получилось неплохо.
«МИША, ЗАЧЕМ ТЕБЕ ЭТА ОЛИМПИАДА?»
– Видели повтор своей победной гонки?
– Приехав домой, вместе с родителями посмотрел видеокассету с записью. Ощущения не передать. Одно дело – смотреть на себя по телевизору, а совсем другое – ехать по треку. На диване сидел и сам себя подгонял: «Ну, давай, прибавь немного, просто подкрути педали». А сам вспоминаю, что в этот же момент непосредственно на гонке думал: «Миша, зачем тебе все это надо? Тяжело ведь! Брось ты Олимпиаду, сойди с дистанции и иди отдыхать».
– И как удалось собраться?
– Кругов за 60 до конца гонки стало совсем не по себе и оставалось только одно – терпеть. Смог перебороть усталость и лидерства не уступить. Хотя испанец Хоан Льянерас (серебряный призер гонки. – Прим. авт.) атаковал очень агрессивно. Помню, в какой-то момент он сел мне на колесо. Чуть-чуть ближе подъехал и говорит: «Давай быстрее!» Он хотел, чтобы я его разогнал. А мне торопиться некуда, главное – только не прозевать, когда Льянерас решится на самостоятельный отрыв. К тому же сил уже не было. Хорошо, что итоговой мощной атаки испанец так и не предпринял. Можно сказать, что мне повезло.
НА СТАРТ С КРОВАТИ ЕКИМОВА
– Известно, что первым с победой вас поздравил Вячеслав Екимов…
– Он приехал с гонки к своим коллегам по «Ю. Эс. Постал», а они ему говорят: «Смотри-ка, по телевизору показывают, как русский гонку по очкам выиграл». А он им отвечает: «Так это же Мишка Игнатьев. Надо позвонить». Тут же набрал номер телефона и действительно оказался первым, кто меня поздравил. Интересно, что к старту я готовился, отдыхая на той кровати, где спал Екимов, перед тем как выиграть свое афинское серебро. Утром в день моей гонки наши гребцы, четверка парная, выиграли первое место. Я проснулся под стук бокалов и песни, которые горланили чемпионы в нашем корпусе в Олимпийской деревне. Конечно, в такой обстановке нормально поспать перед гонкой было невозможно. Поэтому я пошел туда, где жил наш тренерский и административный штаб. Лег в комнате доктора, где, собственно, отдыхал Екимов.
– К слову, об Олимпийской деревне. Если не считать шума от праздных победителей, все в ней устраивало?
– Видно было, что все дома сдали «под ключ» перед самым открытием Игр. Греки явно торопились. В моем номере, например, не было душевой кабинки, вода стекала прямо на пол, где сделали специальные дырки. Но проблема в том, что впопыхах строители перепутали место наклона, и в итоге заливало весь коридор. В остальном же все было нормально. Условия для тренировок хорошие, питание отличное. В столовой забавно было наблюдать, как все спортсмены разбредаются к стойкам с привычной для себя пищей. Китайцы – к китайским блюдам, японцы – к японским, американцы гамбургеры поедали. А русские… (после паузы с улыбкой). А русские в одном месте немного поедят, потом в другом, а под конец наберут бананов – и к себе в номер… Шучу, конечно. Обычно я по утрам мюсли ел, а за обедом и ужином – макароны, курицу.
НА ГОНКИ НАСТРАИВАЮСЬ КРИКОМ
– Не подумываете часом перейти в профессионалы?
– Рано еще. Можно подписать контракт с какой-нибудь средненькой командой, только вот смысла в этом никакого. В профессионалы идут зрелые гонщики. Период рассвета – 27 лет. Я же, когда приезжаю гоняться с «профиками» в Бельгию, Португалию, Германию, чувствую себя не самым лучшим образом. Мужики как налягут – с первых километров уедут далеко-далеко, а ты, как дурак, плетешься в самом конце.
– Про вас говорят, что Игнатьев везде опаздывает. Действительно не умеете рассчитывать время?
– Это еще со школы пошло. Я жил в десяти минутах ходьбы от своего учебного заведения, но всегда выходил за девять минут до начала уроков и поэтому опаздывал. С тех пор везде и задерживаюсь. Иногда бывает, что вся команда перед тренировкой уже стоит на старте, готова приступить к занятию, а я еще только бегу к велосипеду, одеваясь на ходу. Со временем для меня это стало своеобразной концентрацией перед стартом. Каждый спортсмен по-разному собирается с силами, я вот с помощью опоздания. Задержался где-то, прибежал на старт, сел и быстренько поехал.
– Еще есть какой-то секрет вашей подготовки?
– Перед важным стартом я становлюсь очень раздражительным. Могу резко ответить на какую-нибудь просьбу, нахамить. Таким образом я, выпуская все эмоции, и разряжаюсь. Это, конечно, не очень хорошо, но здорово помогает. Я даже всех заранее предупреждаю, что в какой-то момент специально сорвусь и накричу.
НОВАЯ МОТИВАЦИЯ – ПОБЕДА В ПЕКИНЕ
– Что, на ваш взгляд, престижнее – победа на Олимпиаде или на «Тур де Франс»?
– Все-таки на «Тур де Франс». Ведь это самая знаменитая и самая сложная гонка из всех существующих в профессиональном велоспорте. На Игры попал, здорово дистанцию проехал и стал чемпионом. На «Туре» так не пройдет. Свой высокий уровень нужно подтверждать на протяжении 20 дней, что намного сложнее. Победа во Франции для велосипедиста – все равно что на Кубке «Большого шлема» для теннисиста: важнее, чем олимпийское золото. (В этот момент взгляд Михаила останавливается на выпуске «Советского спорта», где на первой полосе фотография Светланы Кузнецовой, победительницы Открытого чемпионата США.) Вот Светка молодец! Забыл я позвонить ей, поздравить с таким успехом.
– Вы с ней друзья?
– В одном классе учились. Она же занималась вместе с нами, велосипедистами. Естественно, мы отлично знаем друг друга. В Испании общаемся. Она, к слову, в свое время тоже хотела на велике гонять. Но вовремя остановилась. Стала теннисисткой и теперь всю страну своими победами радует.
– Какая у вас мотивация после победы в Афинах?
– Какая, какая… Победить в гонке по очкам в Пекине.
Мы продолжаем публикацию материалов под рубрикой «Главные мгновения Олимпиады». Мы уже писали о дзюдоисте Дмитрии Носове, выигравшем бронзовую медаль с травмированной рукой. О ходоке Денисе Нижегородове, ставшем серебряным призером и финишировавшем на дистанции 50 километров в полуобморочном состоянии. О российской волейбольной сборной, в драматическом поединке с китаянками уступившей золото. Сегодня речь об одной из самых для нас приятных неожиданностей Афин – золотом финише 19-летнего велосипедиста Михаила Игнатьева.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Михаил ИГНАТЬЕВ
Родился 7 мая 1985 года в Ленинграде.
Мастер спорта международного класса (велоспорт, трек).
Рост 177 см. Вес 66 кг.
Достижения: олимпийский чемпион в гонке по очкам на треке (2004), четырехкратный чемпион мира среди юниоров (трек), двукратный чемпион мира среди юниоров (шоссе). Победитель первенства Европы (2003) в командной гонке преследования.
Тренер: заслуженный тренер СССР и России Александр Кузнецов.
В сборной команде с 2001 г.
Выступает за «Локомотив», Санкт-Петербург.
ДОСЛОВНО
Михаил ИГНАТЬЕВ, олимпийский чемпион Афин в гонке по очкам на треке: – Когда я поднялся на пьедестал почета после своей победы, первая мысль была: «Только бы не упасть!» Ноги еще дрожали от напряжения. А потом увидел, что все зрители встали, слушая российский гимн, и такая радость меня охватила! Стоял, улыбался. Думал, кто на меня из родных, друзей в этот момент смотрит.
