Олимпиада

Лучше гор может ...

Лучше гор может быть только море

Добравшись до Сочи, наши корреспонденты отправились по местам олимпийской славы.

В первой части отчета об автопробеге Сочи – Москва – Сочи мы рассказали о том, как благодаря мощному и умному кроссоверу Volkswagen Tiguan мы без особых потерь для здоровья и душевного равновесия пре-одолели более 1600 километров между столицами России и зимних Игр-2014. Во второй части мы проинспектируем не только олимпийские объекты, но и наиболее интересные для приезжих места города-курорта.

Начинать надо с Красной Поляны. Хотя, строго говоря, объекты горного кластера расположены выше – за поселком Эсто-Садок. Там, кроме знаменитой «Роза Хутор», уже сияют панелями огромный железнодорожный вокзал «Альпика Сервис» и новехонькая станция канатной дороги. По ней болельщики сотнями, нет, тысячами каждое утро будут отправляться на биатлонный стадион «Лаура» и на санно-бобслейную трассу, на гигантский трамплин и в логово горнолыжников и фристайлистов.

КАТИСЬ, ПОКА МОЛОДОЙ!

Выехав из «Роза Хутор» по одному из двух сербских мостов (братья-славяне действительно привезли их с родных Балкан, чтобы перебросить через бурную реку Мзымту), резко уходим влево и вверх.

Один из членов экспедиции, живущий здесь 10‑й месяц, надеется, что сегодня в горах нет лавинного схода высоких комиссий. И нам благодаря этому удастся подобраться максимально близко к объектам «верхнего» кластера Игр. Впрочем, еще недавно и нормальных дорог наверх не существовало. Сейчас же наш Tiguan Sochi Edition (да-да, это специальный выпуск популярной модели к Олимпиаде в Сочи) бойко движется пусть и по довольно крутому, но гладкому асфальтовому подъему. С отбойниками, разметкой и обочиной, к которой при форс-мажоре может прижаться и микроавтобус.

Чужие здесь не ходят. Нас провожают глазами. Но утомленные солнцем секьюрити не спешат проявлять горячий южный норов. А перед санно-бобслейным комплексом со словами «да смотрите пожалуйста!» даже услужливо вручную поднимают шлагбаум. Несколько раз трассу перегораживает строительная техника. Одна бетономешалка встает почти поперек шоссе у огромной опоры канатной дороги, подножие которой увешано знаками «обгон запрещен» и ограничением скорости 60 км в час.

Ну нет, здесь без «обгона» – никак…Протискиваемся между могучим «КамАЗом» и мощной бетонной подпорной стенкой. Впереди ждет горнолыжный городок. Не мелькай вокруг характерные лица строителей и охраны, можно подумать, что очутился где-то на альпийских курортах Австрии или Швейцарии. Ну а деревне, в которой уже через полгода поселится элита мирового спорта, позавидуют и немецкий Рупольдинг, и итальянская Антерсельва. Не говоря уж об Эстерсунде с Поклюкой.

Просьба «убрать машину» звучит лишь раз – у знаменитого трамплина, перипетии стройки которого однажды вызвали гнев первого лица страны. Сейчас же на место, где наш Volkswagen принимает красивые позы на фоне потрясающего вида, должен вкатиться огромный большегруз, который этот вид закроет.
Спасибо этому дому, катим к дому другому.

МЕД ФОМИЧА И СЛЕЗЫ ДЕВИЧЬИ

Еще вчера к водопаду «Девичьи слезы» была возможность попасть безвозмездно, то есть даром. Сегодня с нас берут 160 рублей за двоих (сразу вспоминается вид на провал из «12 стульев»!). Но деньги потрачены не зря. У водопада размещается становище деда Фомича с широким ассортиментом продуктов сугубо частного пчеловодства.

– Кто из вас не за рулем? – строго спрашивает он. И, внимательно осмотрев членов экспедиции, наливает младшему прозрачной и пахучей медовухи.

– Это все с вашей пасеки? – звучит неосторожный вопрос.

– Я не пасечник, я пчеловод! – сердится дед. – С пасеки эти туристы понаберут туфты… А потом приезжают ко мне, пробуют – и падают.

– Давно вы с пчелами на «ты»?

– С детства, с Ташкента, а с 71‑го года сюда перебрался. И родители медом еще занимались.

– Сколько у вас сортов?

– Каштан, черника, липа, альпийские луга. Это горы. Тут много сортов нет.

– К спорту вы равнодушны?

– У меня старуха, когда Универсиаду смотрела, вскакивала и кричала каждый раз.

Фомич, давно разменявший девятый десяток (а на вид немногим за 60) и имеющий 92 (!) улья, оттаивает. И, когда чистые воды «Девичьих слез» охлаждают наши лица и мысли, показывает нам Духа горы. И предупреждает, что, когда полезем вверх, стоит беречься от каменных сходов.

А нам что, мы в командировке, и под седлом Tiguan верные 140 лошадей, пришпоренные турбодизелем. Нажимается кнопка Offroad (то есть «прощай, асфальт!»). Чуткий серебристый конь медленно, но верно взбирается по мелкокаменистой, сыпучей не дороге – тропе наверх к яркой красно-белой фигуре снежного барса – одному из символов этих Игр. Вниз глядеть страшно, вверх приятно.

А проехав потом часть старой дороги А-148, соединявшей еще 10 лет назад Сочи с Красной Поляной (не рекомендуем никому повторять наш вояж без полного привода и уверенности в себе), проникаемся уважением к тем, для кого езда здесь была рутинной, обычной работой.

В РЕСТОРАН, КАК В МУЗЕЙ. ИЛИ НАОБОРОТ

Аппетит приходит во время езды. Надо честно предупредить всех, кто, приехав в Сочи сейчас, решит на денек-другой забраться в горы: в Эсто-Садке на разносолы не рассчитывайте. Весь общепит от заведений экстра-класса до забегаловок – ниже, на пути к морю, между Адлером и Красной Поляной.
На берегу вольной реки Мзымты есть источник нарзана. Платишь 80 рублей и наливаешь столько, сколько у тебя есть тары. Но есть подвох. Нарзан этот от кисловодского отличается более насыщенным вкусом. И пить его надо в ближайшие день-два, потом он превращается в слабительное. Напротив – ресторан с немалым числом столов на свежем воздухе и выносом оригинальных блюд. Но мы движемся к другому, ранее проверенному месту.

«Амшенский двор» – это этнографический музей с архео-логической выставкой и несколькими ресторанами в одном флаконе. Ну, то есть духовная и физическая пища в равной степени к услугам усталого путника.

– Это аутентичные вещи? – с умным видом спрашиваем у официанта Максима, показывая на черные бурки в углу и карты начала прошлого века на стенах.

– Здесь все аутентичное, – с некоторым недоумением от нашей наивности отвечает Максим, принимая заказ.

– У вас здесь такая расслабленная атмосфера, все дышит историей, а современным футболом, скажем, вы интересуетесь? – продолжаем допрос, когда он возвращается с хашламой и талмой.

– Есть немного, – официант немногословен.

– И за кого же болеет русский официант армянского ресторана в сочинских горах?

– В России? – уточняет он и, оценивающе окинув нас взглядом, с некоторой заминкой сообщает: – За «Спартак». А в Англии ближе всех по духу «Ливерпуль».

Задавать уже ставшие дежурными вопросы про Мовсисяна и Симоняна мы не считаем нужным, а оставляем скромную сумму за нескромный обед и несколько свежих журналов «Советский спорт – Футбол», где «Спартак», впрочем, не главное действующее лицо.

ПЕГИЙ ПЕС, БЕГУЩИЙ КРАЕМ ПАРКА

Олимпийский парк, кто еще не знает, расположен не в Сочи. И даже не в Адлере, а на месте бывшего совхоза «Россия», в Имеретинской долине, почти на границе с Абхазией. Самые откровенные хозяйки мини-отелей в Имеретинке могут вам честно признаться: в бассейнах в их дворах напротив гигантской стройки – взвесь от оседающей пыли. С ней, до завершения строительства, бороться, похоже, бесполезно. Но стройка кончится, пыль осядет, Олимпиада сверкнет, а красота останется.

Именно эту рукотворную красоту мы и фиксируем вместе со знаменитым на весь мир шильдиком Volkswagen, который, как все уже знают, является спонсором Олимпийских игр в Сочи.

«А что вы эти купола да машину снимаете? Вы отдыхающих снимите!» – веселая курортница, шлепающая по бетонным плитам от моря вдоль высоченного металлического забора, которым обнесен Олимпийский парк, поднимает нам настроение. А настроение падает оттого, что подобраться ближе к знаменитым уже «Большому», «Фишту», «Айсбергу» и прочим жемчужинам Олимпийского парка сегодня нам явно не удастся. Прокопченные строители, малым ходом бредущие со смены, обращают внимание на нас и нашу машину, с особым любопытством наблюдая, как Tiguan лавирует между стальных стоек еще недостроенного КПП перед главным медиацентром.

Но наибольший интерес мы, похоже, вызываем у пегого пса у «первой линии» коттеджей прямо напротив ледового дворца «Айсберг». Рыжий дружелюбно обнюхивает нас и нашего серебристого коня, который по горам строительных отходов сдает задним ходом вплотную к забору, чтобы получить более-менее приемлемый кадр. Пес прыгает вокруг и радуется жизни и настырным пришельцам, как ребенок, для которого и гнутый кусок арматуры с рваным кабелем может выглядеть игрушкой.

ПРЕДЪЯВИТЕ ПАСПОРТ БОЛЕЛЬЩИКА

Хозяйка одного из мини-оте-лей в Хосте, ставшего на время штаб-квартирой экспедиции, живо интересуется, как обстоят дела в Олимпийском парке.

Интересуется Ольга Ивановна Гаврилова не просто так. Как и все сочинцы, она готова поворчать по поводу пробок и пыли (которой, впрочем, в той же Хосте и не пахнет – воздух по-курортному свеж). Но, когда речь заходит собственно об Олимпиаде, Гаврилова преображается. В январе она уже яростно болела за российских парней на молодежном чемпионате мира по хоккею. И очень хочет испытать столь же острые эмоции в будущем феврале.

– Я в первый раз живьем увидела, как шесть тысяч человек болеют на хоккее. Наши ребята в полуфинале играли с американцами. Жалко, конечно, что проиг-рали, но я хочу еще раз почувствовать эту атмосферу…

– Получение паспорта болельщика доставило вам много хлопот?

– Да нет, в аэропорту стояло много столов, там вежливая молодежь. Мы подошли, спросили паспорт болельщика. Они поинтересовались, есть ли у нас билеты. Потом записали данные наших паспортов, сфотографировали, и через день мы приезжали за паспортами болельщиков. Все получилось просто и приятно.

– Что собираетесь посмотреть обязательно в феврале?

– Мы бы хотели по максимуму участвовать в Олимпиаде. Но обязательно попасть на хоккей и фигурное катание.

…А в Сочи массово играют свадьбы и еще более массово поглощают ультрафиолет на просоленных пляжах. Спешат на концерты пианиста-болельщика Дениса

Мацуева в Зимнем театре (три дня подряд – приобщение к высокому искусству!) и показательно борются с курением. Тут экстрасенсы проводят свой… олимпийский марафон. А олимпийский чемпион по фигурному катанию Евгений Плющенко с огромных плакатов приглашает – нет, не на соревнования в феврале, а в элитный жилой комплекс на берегу самого Черного моря.

За окном шум прибоя заглушает стук колес поезда Новосибирск – Адлер. Люди с удовольствием едут в Сочи летом. А потом они приедут сюда зимой.