В сентябре исполнилось 30 лет Олимпиаде в Сеуле, где советские спортсмены добились больших успехов. Две медали на Играх-1988 завоевал пловец Дмитрий Волков. Ниже – драматический рассказ одного из героев Олимпиады в Корее.

«ЗАГЛЯНУЛ В СВОЮ РАНУ И УВИДЕЛ ТАМ РАЗРУБЛЕННЫЕ СУХОЖИЛИЯ»

- Насколько трудно было пробиться в олимпийскую команду?
- К 1988 году у меня было несколько мировых рекордов на полтиннике. Но 50 м – не олимпийская дистанция, на Олимпиаде спринтеры разыгрывали медали на сотне. Когда я попал в сборную страны в 1982 году, еще при Сергее Михайловиче Вайцеховском, стал плавать все подряд и к Играм в Сеуле был лидером в СССР на обеих дистанциях брассом.

- Результаты результатами, но ведь все равно надо пройти отбор на Олимпиаду…
- За две недели до отбора, в начале июля в бассейне «Олимпийский» проходил чемпионат Москвы по плаванию. Мы с приятелем начали дурачиться, он побежал на трибуны, я за ним. Тяжеленная стеклянная дверь в коридоре давно уже не закрывалась, коробка была сломана. Но я зачем-то решил ее закрыть, приподнял и захлопнул с силой. Стекло треснуло, упало острым краем прямо на правую кисть, и разрубило ее словно гильотиной. Рана была настолько широкой, что я смог увидеть все внутренности. 

- Какой ужас!
- Тогда был популярен фильм «Терминатор». Я заглянул внутрь своей руки, как Арнольд Шварценеггер в этом знаменитом фильме, и попытался пошевелить пальцами, но они остались неподвижны, зато как у робота там шевелились отрубленные сухожилия.

- Кто-то пришел на помощь?
- Я завернул руку полотенцем и побежал в медпункт. Кровь хлестала ручьем. Побледневшие врачи перетянули руку жгутом и повезли в больницу. Повезло с хирургом. Это был Сергей Есихин, мой ангел, с которым мы подружились. Жаль, что он вскоре умер, прямо во время операции. Тогда был серьезный дефицит с саморассасывающимися нитками, но у Сергея были свои. Это было чудо. Несколько часов напряженной ювелирной работы - он сумел сшить сухожилия и сосуды, зашил рану. На следующий день я встал на весы – оказалось, потерял четыре килограмма. Сказались стресс, плюс потеря крови. 

- Сколько оставалось до Олимпиады?
- Два месяца, а до отбора - неделя. Но Анатолий Колесов, который был руководителем советской делегации на Играх в Сеуле, принял решение включить меня в олимпийскую сборную без отбора. Я был сильнее всех на голову в стране. Колесов поверил, что я восстановлюсь до Игр. Кстати, Володя Сальников тоже не прошел отбор, не сумел показать норматив, но Колесов настоял на его включении в олимпийскую команду. И Володя не подвел – выиграл в Корее золото на 1500 м кролем.

- Но как с такой рукой плавать?
- На предолимпийском сборе в Цахкадзоре поначалу плавал на ногах с пакетом на руке. Затем стал включать руки. Но пальцы почти не гнулись, рана заживал плохо, постоянно гнила, несмотря на усилия врачей, которые ее каждый раз обрабатывали.

«КАНАДЕЦ БИЛСЯ ГОЛОВОЙ О СТЕНКУ, ЗАТЕМ РАЗДАВИЛ НАУШНИКИ»

- В Сеуле в предварительном заплыве я показал третий результат и вышел в финал на 100 м брассом.

- С больной рукой?
- В тот год я очень много работал и эта работа не пошла бесследно. Был запас. В предвариловке победил канадец Виктор Дэвис. Чемпион мира, олимпийский чемпион Лос-Анджелеса и мировой рекордсмен на 200 м брассом. Его судьба сложилась трагично: в 1989-м его убили в Монреале. Он заступился за женщину, которую оскорбили два негодяя. Дело было в баре, но там они испугались на Виктора лезть. Что немудрено – под метр девяносто мускулистый парень, красавец. Подонки дождались Виктора на стоянке и сбили его машиной. Когда Дэвис умер, его мать разрешила пересадить сердце сына другому человеку. Не знаю, жив ли тот счастливчик сейчас, но знаю точно, что он сумел прожить затем с новым «олимпийским мотором» более десяти лет.

- Однако история…
-  В финале кроме здоровяка Дэвиса из фаворитов были еще венгр Кароли Гюттлер, очень сильный итальянец Джовани Минервини плюс чемпион мира англичанин Эдриан Мурхаус. Но перед этим произошла история. Сидим мы в комнате формирования заплывов и готовимся к финалу. На моем стуле табличка с №3, она означает номер дорожки. Я уже размялся, жду старта. Зашел офицер и объявил, что до нашего заплыва осталось 5 минут. Готовность номер один. Через пять мучительных минут тот же офицер зашел и заявил, что нужно еще подождать. А через 10 минут заплыв отложили снова. И тут мой друг Дэвис, который, раскачиваясь на стуле все это время, слушал музыку, не выдержал – начал биться головой об стенку, потом с воплями бросил на пол свои наушники и раздавил их ногой.

- Такие задержки сильно выбивают из колеи?
- Бедолагу Дэвиса точно выбили. На финише он был лишь четвертым. Там  еще был фальстарт на старте. Боковым зрением я увидел, что итальянец заваливается в воду, поэтому прыгать не стал. Почти все остальные попадали в бассейн.

- Больше фальстартов не было?
- Нет. После сигнала стартера я немедленно улетел на дистанцию, отлично сделал скольжение и вышел из-под воды дальше всех метра на два. Затем понесся как сумасшедший. На первом отрезке был впереди лучшего из погони на полторы секунды, показав по ходу результат выше мирового рекорда для дистанции 50 метров. На повороте успел заметить, что мои конкуренты только подплывают к бортику. Ну, думаю, чума!

- Осталось только удержать отрыв…
- Именно, но… Мозг — главный потребитель кислорода. Я начал в этот момент думать. Думать человеческими словами, а этого категорически делать нельзя. Доплыв до 75 метров, нужно было ускориться на финише, я замельтешил, в глазах у меня потемнело, ноги утонули и я практически остановился. Помню вкус крови во рту и конвульсии по всему телу. У меня было несколько опытов таких финишей за карьеру — результат всегда оказывался отвратительным. Когда коснулся бортика, боялся взглянуть на табло, но вдруг увидел, что я третий! Меня «сожрали» на последнем гребке англичанин и венгр. Потом сто раз пересматривал запись заплыва и не понимал, как я мог им проиграть, ведь на отрезке 99 метров я еще лидировал. Интересно, что моего тренера Владимира Станиславовича Радомского, который сидел на трибуне, метров за 15 до финиша начали поздравлять с олимпийским золотом.

- Что сказал тренер после заплыва?
- В «Советском спорте» тогда вышла статья под заголовком «Бронза ценою в золото». Тренер был счастлив за меня. Я ничего не стал ему объяснять, мы оба были просто счастливы. В той ситуации и 3-место казалось чудом.

А вот через четыре года на Олимпиаде в Барселоне, с запасом победив в предварительном заплыве, я был сильнее всех уже на две головы. Но Владимира Станиславовича тогда в Испанию не взяли, он смотрел мой предварительный заплыв по телевизору. Он надеялся, что я точно выиграю, поэтому пошел в магазин, купить пива, чтобы тут же и обмыть. Но когда вернулся, понял, что забыл дома ключи, а дверь захлопнул. Финал Владимир Станиславович посмотреть не смог, а я финишировал только шестым. Знаете,  ведь действительно есть такая штука: тренер даже на расстоянии помогает.

«САБОНИС СКАЗАЛ БИРЮКОВУ: «ВОТ НЕ УЕХАЛ БЫ ИЗ СССР…»

- Какие блага полагались за бронзу?
- Мне вручили медаль «За трудовую доблесть». Перед этим я уже был кавалером медали «За трудовое отличие», победив на «Дружбе-84» (соревнования для спортсменов Соцстран были организованы, как альтернатива Олимпиаде-84. — Прим. ред.).

- Медали вручали уже в Москве. В Сеуле должны были выдать премии в долларах?
- Премия за третье место была 900 долларов, я завоевал две бронзы – вторую в комбинированной эстафете. Купил видеодвойку, стоила она в районе 600 долларов. И еще маме песцовую шубу от Pierre Cardin за 1000 баксов. Настоящий капиталистический шик!

- Как разобрались, где все это купить в Сеуле?
- Там есть торговая улица, Итайвон называется, где можно было купить все, от часов до трусов. Например, кроссовки «Nike» или «Converse» по 7 долларов. Я взял пять пар. Одну пару в Москве продал за 200 рублей, так потом с женой на эти деньги в Сочи целую неделю отдыхали!

- Что-то везли на продажу в Сеул?
- За границу - всегда черную икру. Знаете, такая классическая стеклянная банка весом 113 граммов. В СССР она стоила 5 рублей 50 копеек, французы  покупали по 100 франков, это примерно 15 долларов.

Еще в цене были кубинские сигары «Ромео и Джульета», они у нас стоили 10 рублей за пачку. Их англичане брали по 10 фунтов. Но чтобы такой бизнес сделать, нужно было знать клиентов. Кто часто ездил, тот и обрастал клиентурой. Если просто привезти икру, а тем более сигары, куда это потом девать? Не пойдешь же на улицу продавать.

- Как вы провозили сигары и икру?
- Сигары можно было провозить без ограничения. А вот икру - по две банки. Но были ребята, которые делали патронташ, в него входило 10 банок, обматывались им. Тогда в Шереметьево проверяли только сумки, личного досмотра не было. Но я так не рисковал. Обычно на деньги, вырученные за икру, мог купить пару джинсов – себе и брату. Что-нибудь родителям и обязательно фирменный сухой корм с названием «Frolik» для своей собаки Леси. Она его обожала. 

• - В Сеуле наши баскетболисты шумно отмечали победу. Вы это застали?

- Мы там с Вовкой Сальниковым подружились с баскетболистами. Помню, засунул ногу в шлепанцы Сабониса и вспомнил время, когда еще был маленьким и примерял ботинки отца – они были как в стране великанов.

Баскетболисты - ребята просто невероятные. А как они пили! Мы с Сальниковым - рюмочками, а они – стаканами. И ничего – держались наравне с нами. К нам заглянул на огонек бывший советский баскетболист, уехавший в Испанию, Хосе Бирюков. Сабонис его обнимает и басит дружелюбно: «Лопух! Не уехал бы из Советского Союза, был бы сейчас олимпийским чемпионом!»

- По возвращении в Москву вам должны были еще рублями что-то выплатить?
- 4000 рублей за золото, 2000 – за серебро и по тысячи – за бронзу. Еще дали талон на румынскую стенку. Через год вручили талон на «девятку». В 1989-м я купил ее за свои кровные 8000 рублей. За забором магазина она стоила уже 15 кусков. До этого меня папа возил на своей «копеечке». Тогда же, помню, позвонили из ЦСКА: «Есть талон на «Жигули» шестерку. Будешь брать?» Но у меня почему-то в голове сидело, что советский человек не может иметь в собственности две машины. «Так, вроде бы нельзя», - сказал я не уверенно. Они и обрадовались: «Не хочешь? Ну и ладно».