Премьерный выход. «ССФ» рассказывает о футбольной и политической жизни Кахабера Каладзе
КАХА КАЛАДЗЕ. Как говаривала героиня фильма «Осенний марафон», Ленинград – город маленький. Добавлю: Тбилиси – тем паче. Еще из Москвы начал созваниваться с Кахой, пытаясь условиться о встрече. Никак не могли определиться со временем и местом. А тут захожу в модный тбилисский бар на проспекте Руставели, глядь: за соседним столиком – Каха собственной персоной. Автоматически поздоровался и почувствовал, как за моей спиной напряглись два дюжих охранника. Куда же без них? Ведь Каладзе более не футболист – вице-премьер правительства Грузии…
ГРУЗИНСКАЯ МЕЧТА
– Как прикажете обращаться – Каха или Кахабер Карлович?
– Лучше по имени, хотя приходится привыкать, люди все чаще зовут по отчеству. После парламентских выборов выступаю в новом для себя качестве политика. Пока не вполне освоился, но стараюсь.
– Грузинская мечта сбылась?
– Так назывался избирательный блок Бидзины Иванишвили, в списках которого я шел под первым номером. Мы обещали народу выиграть выборы, и сделали это. Теперь надо выполнять обязательства.
– Не слишком резко сменили род деятельности, Каха?
– Да, еще в мае я играл в Серии А за генуэзский «Дженоа», а в октябре стал вице-
премьером правительства Грузии и министром энергетики. Проблема есть, но мне нравится то, чем сейчас занимаюсь.
– У вас ни специального образования, ни опыта работы во властных структурах… Что вы в этом, извините, смыслите? От быстрого набора высоты кессонная болезнь случается.
– Учусь на ходу, стараясь не делать резких движений. Сказать, почему вы меня лишь ночью нашли? Днем ездил в Панкисское ущелье, был на электростанции. Как бизнесмена энергетика меня давно интересовала.
Верно, к карьере политика себя не готовил, но обстоятельства так сложились. Люди в Грузии жили хуже и хуже, я не мог на это спокойно смотреть. 7 октября прошлого года Бидзина Иванишвили заявил о создании политической партии. Я решил присоединиться, о чем и написал в открытом письме. Мне позвонили и предложили встретиться.
– Прежде вы виделись?
– Ни разу. Познакомились позже, сблизились. Средний сын Бидзины даже стал крестным Кахи, моего младшего. Бера Иванишвили – хороший, талантливый парень, музыкант, очень популярный в Грузии певец-рэпер. Но речь не о нем, а об отце. Я много слышал об этом человеке, о том, сколько он делает для Грузии. Все в нашей стране знали о старшем Иванишвили, но почти никто его не видел. Он избегал публичности, не давал интервью, не появлялся в общественных местах.
– Миллиардер-загадка!
– У господина Иванишвили были иные приоритеты. Достаточно сказать, что на благотворительность он пожертвовал около 2,5 млрд лари.
– Сколько это в пересчете на твердую валюту?
– Примерно 1,5 млрд долларов. Бидзина – настоящий меценат: никогда не афишировал помощь, не старался заработать на этом очки, наоборот, просил, чтобы его участие оставалось в секрете. Поэтому я и сказал о готовности поддержать Иванишвили. Народ разуверился во власти, не доверял прежним политикам, нужны были новые лица, готовые изменить жизнь людей в лучшую сторону.
КАПИТАЛ И АРСЕНАЛ
– Но лично у вас, Каха, все и так складывалось неплохо.
– Да, я 12 лет прожил в Италии, долго выступал за один из сильнейших футбольных клубов мира, прилично зарабатывал. Чего еще желать? Мой контракт с «Дженоа» действовал до лета 2013 года, я и сейчас мог бы играть, но заявил о завершении карьеры.
– Потеряли деньги?
– И весьма немалые.
– Сколько?
– Моя годовая зарплата в Генуе составляла 2 млн евро…
– Но ведь у вас в Грузии зависла более значительная сумма?
– Сначала проблем не было, а потом возникло недопонимание с государством. Несколько лет назад я учредил компанию «Кала Капитал», которая должна была заниматься несколькими бизнес-проектами, в том числе строительством в районе Авлабари мини-города «Арсенал Сити». Там планировалось возвести ряд правительственных зданий, жилые дома, рестораны, отель, развлекательный центр с кинотеатрами. Мы за 38 млн долларов купили 80 га земли в Тбилиси. Почти половину суммы перечислили сразу, а основной платеж приходился на сентябрь 2008 года.
Но в августе случилась война в Южной Осетии, обстановка в регионе резко ухудшилась, многие инвесторы предпочли не рисковать и вышли из проекта. Мы попросили отсрочить выплату на два-три года, чтобы найти средства. Нам отказали.
– Поначалу вы же ладили с президентом Саакашвили. Он лично благословил запуск вашей компании…
– В 2003‑м, когда Миша пришел к власти, его многие поддержали, поверив, что он хочет перемен к лучшему. У меня и с ним были хорошие отношения, и с бывшим премьер-министром Зурабом Ногаидели. Но затем люди стали отворачиваться от Миши, увидев, что его слова расходятся с делами...
За границей меня часто спрашивали о Грузии, и я всегда честно отвечал. Говорил о положительных изменениях, но не стеснялся критиковать недостатки. В Тбилиси это не всем нравилось. Тут хотели, чтобы я и на черное говорил, будто это белое. Не могу так, меня по-другому воспитали. Начались проблемы…
Потом выяснилось, что 15 га проданной нам земли по документам принадлежат Грузинской православной церкви, их нельзя было выставлять на торги. Мы решили обратиться в Лондонский арбитражный суд, после чего официальные структуры предложили начать переговоры. Им было невыгодно международное разбирательство, поскольку наша сторона действовала строго по закону.
ДОГОВОРНЯКИ И ЗАКАЗУХА
– Словом, ваш приход в политику не связан с желанием поправить дела в бизнесе?
– Нет, банк «Прогресс», который мы открыли в 2007‑м, работает до сих пор, с ним все в порядке.
– Его же у вас отобрать хотели?
– Тема возникла в минувшем августе, когда я активно включился в предвыборную кампанию. Власть всеми способами боролась с оппозицией, ни перед чем не останавливалась. Заморозили мои банковские счета, арестовали дома, машины... Якобы для погашения долгов, а на самом деле создавали неудобства, хотели жизнь отравить.
Бомбили по полной программе. Распускали слухи о моих связях с грузинскими ворами, с итальянской мафией, с какими-то наркоторговцами. Якобы я даже был замешан в сдаче матчей в Серии А.
– В составе «Милана»?
– Уже в «Дженоа».
– Ну да, под подозрение попал и перешедший в «Зенит» Кришито, пропустив из-за этого чемпионат Европы.
– Я играл с Доменико и не сомневался, что обвинения в его адрес останутся недоказанными. Полная ерунда! Обычная история для Италии. Знаете, как там бывает? Шум поднимается на ровном месте. Кому-то что-то показалось, журналисты написали – и понеслось…
Мои оппоненты в Грузии постарались воспользоваться случаем и подверстать меня к скандалу. Ничего не вышло, но нервы потрепали. Сначала писали гадости в газетах, потом повторяли их по телевизору. Грязная пропаганда во всей красе!
Против Бидзины Иванишвили действовали еще жестче: лишили грузинского гражданства, насчитали штрафов на 80 млн лари – почти 45 млн долларов. Он спорить не стал, заплатил.
В конце августа в Грузию прилетели депутаты Европарламента, посмотрели на происходящее и сказали, что события напоминают времена сталинизма. Власть сразу включила задний ход, ослабила на нас давление.
– Не пожалели, что ввязались в эту историю, Каха?
– Я отдавал отчет, что и зачем делаю. Мои слова могут показаться излишне громкими и пафосными, но я родился на этой земле и очень ее люблю. Да, мне хорошо жилось в Италии, у меня дом в Милане, тем не менее я не думал оформлять второе гражданство или остаться там навсегда.
Каждый год после окончания сезона в Серии А сразу возвращался в Тбилиси. Будете смеяться, летом я отдыхал не в Монако или на Сардинии, а ехал в Аджарию, в Батуми. Мне там нравится! Скучал по друзьям, по ребятам, с которыми вырос. Трудно объяснить словами, но грузину очень важен родной дом, его ничто не заменит.
ЖИЗНЬ ПОД ОХРАНОЙ
– Андрей Шевченко, ваш партнер по киевскому «Динамо» и «Милану», тоже пытался пойти в политику, правда, у него первый блин получился комом.
– Да, Шева участвовал в выборах в Верховную Раду, но его партия не преодолела барьер. Зная Андрея, могу предположить, что он не остановится на полпути, будет искать способы достижения цели. Ему важно понять, готов ли он всерьез заниматься политикой, поскольку это дело требует полной самоотдачи.
– Вы говорили с Андреем после выборов?
– Мы давно дружим и часто общаемся. Последний раз виделись месяца полтора назад в Киеве, куда я прилетал по делам. У меня там гостиница, сеть ресторанов, в которую входит штук пятнадцать заведений. Был еще ресторан «Джанино» в Милане, я создавал его с нуля, сделал самым популярным в городе, но потом продал.
– А на Евро на Украину выбирались?
– Честно сказать, даже по телевизору ни одной игры целиком не посмотрел. Захватил лишь второй тайм финала. Некогда было из-за избирательной кампании. Мы ездили по всей Грузии, старались дойти до каждого дома. За нами открыто следили, прослушивали телефоны, вскрывали электронную почту…
В случае поражения на выборах нас уни-чтожили бы. Наверняка!
– Пришлось бы уезжать из страны?
– Если бы выпустили. Всех, кто активно поддерживал «Грузинскую мечту», сразу бы арестовали. Не сомневаюсь! Прежняя власть держалась на грамотном пиаре для внешнего потребления и на страхе – для внутреннего. Тут был настоящий полицейский режим. Люди боялись, но на Западе этого не видели. Саакашвили сумел создать себе правильный образ за рубежом.
– А охрана у вас, Каха, когда появилась?
– Давно. После того как брата Левана похитили и убили.
– И в Италии ходили с телохранителями?
– Только когда прилетал в Грузию. Ребята работают со мной уже десять лет, стали за это время друзьями. У них есть разрешение на ношение оружия – все как положено.
– Реальные угрозы жизни возникали?
– По-настоящему нет, но провокации случались. Перед выборами нас задирали, драки подстраивали, камнями забрасывали. Во-о-от такими булыжниками! Но мы стояли твердо и победили. Саакашвили всех достал. В Грузии нет семьи, которой не коснулась бы его власть.
ЧЕРНЫЕ ДНИ
– Вы-то Левана потеряли при Шеварднадзе…
– Нам врали, что ищут, хотя брата уже не было в живых. Думаю, похитители не ожидали, что их поступок вызовет такую бурную реакцию во всем мире. Полиция, другие спецслужбы поднялись на ноги, вот преступники и испугались, попытались замести следы.
– А заплатить выкуп вы не пробовали?
– Мы много денег потратили тогда. Тысяч двести долларов, не меньше. Проблема в том, что на этом деле разные людишки хотели заработать, посредники. Было непонятно, кому именно давать.
– Старшего сына вы назвали в честь брата?
– Это самое малое, что мог сделать в память о нем. Гибель Левана – незаживающая рана нашей семьи.
– В какой-то момент вы даже угрожали отказаться от грузинского гражданства и участия в матчах национальной сборной. В знак протеста против бездействия властей.
– Я должен был заставить ответственных за расследование активнее заниматься поисками брата. Все стояло на месте. Левана похитили 23 мая 2001 года. Через неделю закончился чемпионат Италии, и я сразу прилетел в Тбилиси, провел здесь все лето…
Преступники пробовали скрыться в России, Швейцарии и Франции, в 2006‑м их поймали и осудили на 25 лет. Долго еще сидеть… Но, думаю, те четверо – лишь исполнители, а наверняка были и заказчики. Точка в этом деле еще не поставлена.
– Сменим тему, Каха... Понятно, вам сейчас не до футбола, тем не менее профилактически спрошу: назад дороги нет?
– Исключено! Видите, уже живот появился, за полгода поправился на семь килограммов.
– Хачапури?
– Плюс мцвади, шашлычок… Еда вкусная, режим неправильный: приезжаю в министерство к десяти часам утра, весь день провожу в делах, переговорах, встречах, поездках, ужинаю поздно вечером, почти не тренируюсь… Перемены в образе жизни сказываются. В лучшем случае раз в две недели удается выбраться с друзьями на стадион.
– Чувство недосказанности осталось после ухода из большого спорта?
– На клубном уровне добился всего, о чем только можно мечтать. Дважды выигрывал Лигу чемпионов и Суперкубок Европы, побеждал в первенствах трех стран – Италии, Грузии и Украины. В принципе, мог и дальше оставаться в «Милане», но после травмы хотел не на скамье запасных сидеть, а больше играть, поэтому перешел в «Дженоа».
Каждое утро мотался на тренировки в Геную, дважды в день по полтора часа проводил за рулем, зато в первый же сезон набрал кондиции и вошел в число лучших защитников Серии А. Я ведь продолжал выступать за сборную, оставался ее капитаном и был обязан поддерживать форму, чтобы не подводить коллег и тренера. Единственное сожаление, что с национальной командой так и не удалось поучаствовать в крупном турнире. Не судьба…
Ну и, конечно, два автогола в матче с итальянской сборной в 2009 году отдают болью в сердце.
– Камикаладзе.
– Нашлись шутники, острившие на эту тему, но их было мало. Меня почти никто не ругал, умные люди понимали, что это страшное невезение, роковое стечение обстоятельств.
– Сильно переживали тогда?
– Очень! Такого никогда не случалось, я даже на тренировках ни разу не забивал в свои ворота, тем более в официальной игре. Публично извинился перед болельщиками, перед всей Грузией.
– Зато с тем дублем вы, наверное, в книгу рекордов попали?
– Нет, в Англии и Германии два футболиста умудрились сделать хет-трики. Правда, не в матчах за сборную…
ПОСЛЕДНЕЕ ПРОСТИ
– А в Грузии сейчас есть футбол?
– Внутренний чемпионат очень слабый, проводить его тяжело. Я и не вспомню, когда в последний раз на матчи ходил. Даже не тянет. Нет инфраструктуры, надо создавать все с нуля. И детские школы, и базы, и стадионы.
– Вы же вроде пытались учредить академию?
– Мне не дали. В Самтредиа заломили такую сумму за землю, где я хотел сделать новое футбольное поле, что волосы дыбом встали. Просили полмиллиона лари, хотя красная цена – раз в десять меньше. Потом мы узнали, что это место арендовал бывший депутат – там паслись его коровы. Зачем ему детская спортшкола?!
В Тбилиси – похожая история… Но не хочу жаловаться. Что тогда не получилось, сейчас сделаем. Я своего добьюсь!
Нет, мальчишки не разлюбили футбол, вот только с ними надо постоянно работать, тренировать, а потом сделать так, чтобы они остались дома, в Грузии. В 16–17 лет любой способный юноша стремится заключить контракт с иностранным клубом и укатить за границу. В принципе, это объяснимо. Там настоящие деньги. Один парень может прокормить всю семью. Но если все уедут, кто здесь будет играть?
– С кем-то из партнеров поддерживаете отношения?
– С Гогиашвили, Амисулашвили, Иа-швили… Из итальянцев – с Гаттузо, Пирло, Мальдини, Амброзини, Индзаги – словом, практически со всеми, с кем провел десять лет в «Милане».
– В Лиге чемпионов, наверное, за «россонери» болеете?
– Конечно. Правда, не думаю, что в этом сезоне команда выиграет что-то весомое, слишком неровно пока выступает.
– Как итальянские друзья отреагировали на ваше вице-премьерство?
– Поздравительные СМС прислали. Когда заявил, что ухожу из футбола, никто не поверил, решили, что шучу, прикалываюсь. Тридцать четыре года для защитника в Италии – не возраст. Оказалось, все всерьез…
– О том, чтобы остаться в футболе тренером, не думали?
– Это точно не мое.
– Шевченко предлагали возглавить сборную Украины. На ваш взгляд, потянул бы?
– Он сразу отказался, значит, не чувствует готовности. Шева очень ответственный человек и старается не совершать необдуманных поступков.
– Андрей пообещал провести прощальный матч, но пока не определился с датой. А вы, Каха?
– Был вариант сыграть 13 сентября – в календаре сборной имелось окошко, да наши политические оппоненты воспротивились, не дали стадион. Якобы именно в этот день на поле проводились профилактические работы. Понятно, дело в ином. Команда Саакашвили побоялась, что мои проводы превратятся в пиар «Грузинской мечты».
– В общем-то, резон в их опасениях был.
– Ну да, я позвал бы футболистов «Милана» и киевского «Динамо», вместе с которыми выступал, матч наверняка привлек бы внимание мировой прессы, у ваших коллег появился бы лишний повод написать, что Каладзе идет на выборы с Иванишвили...
Теперь придется ждать весны, пока потеплеет. Может, и к лучшему. Будет время привести себя в форму, потренироваться и не ударить лицом в грязь.
АМНИСТИЯ И ДЕМЕТРАДЗЕ
– По Италии скучаете, Каха?
– Честно говоря, да. В последний раз был там в мае. Хочется встретиться с друзьями, погулять, посидеть в хорошем ресторане…
– Поднять бокал доброго вина.
– Нет-нет, спиртное я не употребляю.
– Странно. Не по-грузински. Какое застолье без выпивки и тостов?
– Такой я человек. Никогда не пил ни вина, ни пива. О более крепких напитках даже не говорю. Не тянет, организм не принимает. И сигареты не курю. Иногда могу побаловаться сигарой.
– Некоторые ваши российские коллеги предпочитают кальян.
– Почему нет, если это не мешает футболу? Надо лишь знать время и место. Я к подобным вещам равнодушен. А сейчас и некогда на забавы отвлекаться. Тяжелый период, работы очень много. Утром ухожу из дома – дети еще спят, ночью возвращаюсь – уже спят…
Но мы знаем, ради чего стараемся. Думаю, у нас все получится. Бог на нашей стороне. Главное, чтобы люди поверили в справедливость, а закон был един и для президента, и для рядового гражданина. При Саакашвили многие незаслуженно пострадали. Сейчас готовим большую амнистию, ближе к Новому году объявим.
– Деметрадзе под нее попадет?
– Думаю, да. Должен выйти на общих основаниях. Очень важно, чтобы никто не мог сказать, мол, Каладзе пришел к власти и помог другу освободиться. Создана специальная комиссия, куда входят представители официальных властей и оппозиции. Я к этому не имею отношения.
– А за что в итоге осудили Георгия? Вы разобрались?
– Якобы за какие-то воровские традиции… Дали шесть лет, почти половину срока он отсидел. На самом деле устроили показательный процесс. На примере популярного в народе и любимого болельщиками футболиста власть хотела продемонстрировать, что может посадить кого угодно. Как говорится, был бы человек, а статья найдется… Страх – вот главная цель!
К счастью, то время прошло и, надеюсь, больше не вернется. По крайней мере, сделаю все от меня зависящее, чтобы так и было. Для этого, собственно, и стал политиком…
Тбилиси – Москва
