«Спросил бы главу IBU, когда уже выйду на старт». Откровения чемпиона России по биатлону
Удмуртский биатлонист, чемпион России 2023 года и бронзовый призёр чемпионата России 2024 года Ильназ Мухамедзянов в эксклюзивном интервью «Советскому спорту» заявил, что готов выступать на Кубке мира в нейтральном статусе и будет только рад конкуренции со стороны Александра Большунова. Он также отдал должное комментатору Дмитрию Губерниеву и рассказал о жизни с супругой Анастасией Кайшевой, биатлонисткой и младшей сестрой Ульяны Нигматуллиной.
«Рад, что в России есть такой биатлонист, как Латыпов»
– Как отдыхаете после сезона? Чем занимаетесь?
– У биатлонистов нет отдыха как такового, в межсезонье мы просто начинаем чуть меньше тренироваться. Если летом и зимой у нас две-три, иногда четыре тренировки в день, то весной их количество сокращается до одной. Мы всё равно выполняем работу, бегаем, прыгаем, плаваем, крутим велосипед. Отдых – чисто номинальный.
В это межсезонье мы с женой съездили в Казань, погуляли, насладились городом и тёплой погодой – тогда она ещё была тёплой, вкусно покушали. Сейчас уже всё: я начал тренироваться, делаю по две полноценные тренировки. С утра это стрельба в тире полтора-два часа, а вечером функциональная работа.
Сейчас команда находится в Санкт-Петербурге, но я остался в Ижевске, потому что мне нужен доступ к оружейникам, чтобы я мог в любой момент приехать к мастерам и что-то поправить в своей винтовке. К команде я присоединюсь в конце мая на сборах в Сочи, там продолжим целенаправленно готовиться к сезону.
– В этом сезоне вы стали обладателем «Малого хрустального глобуса» Кубка России в зачёте индивидуальных гонок. Что вы чувствовали, когда узнали, что выиграли зачёт?
– Перед стартом последней индивидуальной гонки я увидел «Малый хрустальный глобус» и подумал: «Красивый, но с моими результатами за него, наверное, бороться не получится». Выходил, чтобы сделать свою работу, и, к счастью, и функциональная часть, и стрельба позволили мне показать достаточно высокий результат. Было неожиданно, когда объявили, что я выиграл «Малый глобус». Была эйфория, я думал: «Неужели я смог этого добиться?» Это великолепно, испытываю только самые положительные эмоции.
– Ожидали ли вы в начале сезона, что получите «Малый хрустальный глобус»? Может быть, как-то настраивали себя на это?
– Я входил в сезон с мыслями о том, чтобы побороться за Кубок России. В планах был высокий результат в общем зачёте, но здоровье не позволило включиться с самых первых стартов. После первой части сезона, которая выдалась не совсем удачной, я чуть-чуть успокоился и понял, что нужно поработать, чтобы выйти из тяжёлого состояния, в котором я находился, чтобы в остатке сезона показать, на что я действительно способен. Хорошо, что всё сложилось так, как сложилось.
– Не было ощущения недосказанности из-за того, что победитель в зачёте определялся по итогам двух, а не трёх гонок?
– Биатлон – зимний вид спорта на открытом воздухе. Никто не ожидал, что у нас из-за 40-градусных морозов выпадет целый этап, который должен был пройти в декабре в Тюмени. Нужно было выходить из сложившейся ситуации. Никакого сожаления нет, у нас по ходу сезона было больше 30 гонок. Индивидуалка – одной больше, одной меньше, она не меняет картину общего ощущения соревнований. Мы выступали в 30 гонках и показывали максимум.
– Какие гонки сезона запомнились больше всего?
– Самые неожиданные и замечательные гонки были в Златоусте, где проходила Спартакиада сильнейших. В целом моё самое любимое место, где проходят соревнования, – мой родной Ижевск, поэтому с ним тяжело сравниться любым другим стадионам, но Златоусту удалось приблизиться. Там были великолепные атмосфера и организация. Это достаточно новый регион для биатлона, и, конечно, я не ожидал увидеть столько болельщиков, которые приходят на стадион за час-полтора до начала гонки. Это очень удивило и вдохновило, хочется вернуться снова.
– Что необходимо сделать за лето, чтобы обойти Латыпова в общем зачёте Кубка России в следующем сезоне?
– Мой камень преткновения – качество стрельбы и её скорость, и в этом году я решил, что буду делать максимальный упор на эти показатели. С тренерами мы уже обсудили, что нужно сделать, буду стараться развиваться в этом направлении. Эдик, безусловно, очень сильный, он талантливый спортсмен. Я рад, что в нашей стране есть такой биатлонист, с которым хочется соревноваться, сравниваться. Следующий сезон обещает быть интересным.
– А не боитесь, что Александр Большунов устанет всех обыгрывать в лыжных гонках и перейдёт в биатлон?
– Я буду только рад новой конкуренции: чем выше уровень соревнований, тем выше будет прогресс у остальных участников Кубка России и Кубка Содружества. В первую очередь я соревнуюсь с собой, и пока я не могу обыграть себя, способного максимально хладнокровно подходить к стартам и без устали бежать 20 км. Меня мотивирует, что я ещё не достиг своего максимума, а если в биатлон придёт кто-то другой, буду только рад.
«Губерниев провёл колоссальную работу. Низкий вам поклон, Дмитрий Викторович»
– Вы сейчас входите в элиту российского биатлона и стараетесь вести блог, но довольно редко появляетесь в СМИ. Вас узнают на улице?
– Да, на улице узнают, но у нас менталитет достаточно скромный, поэтому люди особо не любят подходить. Но потом я читаю комментарии в своём блоге, что, мол, мы вас видели, хотели поздороваться, но застеснялись. Или бывает, что я иногда иду по улице, мне навстречу кто-то идёт и начинает улыбаться – не здороваются, просто улыбка, – и я улыбаюсь в ответ и здороваюсь. Возможно, сейчас популярность биатлона не на таком уровне, как раньше, но народ всё равно интересуется и узнаёт.
– Насколько важно для современного спортсмена уметь давать интервью и общаться со СМИ?
– Я считаю, что в современном мире очень важно общаться со СМИ. Хочется показывать свою открытость, показывать, что я готов общаться на любые темы, что мне это интересно. Это и часть нашей работы: нас показывают по телевизору, у нас есть какая-то доля медийности, поэтому нужно общаться. Я всегда готов к интервью и беседам.
– Как относитесь к Веронике Степановой, которая прикладывает максимум усилий для того, чтобы о ней писали журналисты?
– Каждый работает в том ключе, который ему нравится. Если Вероника чувствует себя уверенно в этом, если это её подзаряжает, то я только рад. Она молодец, делает всё, чтобы поддерживать уровень медийности. Всё зависит от человека: есть интроверты, есть экстраверты, кому-то нравится транслировать всё, что он делает, кто-то ведёт более затворнический образ жизни. Всех можно понять.
– Кажется, что вы искренне общаетесь с подписчиками. Почему вам это интересно?
– Мне нравится популяризировать биатлон, рассказывать про его внутреннюю кухню, записывать свои мысли. Мне это интересно, поэтому стараюсь это делать. Не всегда получается часто вести блог, писать более развёрнутые тексты, но, когда я могу, стараюсь уделять этому время.
– Вы публикуете довольно много разборов биатлонной экипировки и спортивной составляющей биатлона. Кажется, что это немного перекликается с вашей курсовой о биатлонистах с левосторонней изготовкой. Вам нравится в целом исследовать биатлон с теоретической точки зрения?
– Да, я этим живу, мне хочется в этом развиваться. Если возвращаться к теме моей дипломной работы, то нужно сказать, что биатлонисты с левосторонней изготовкой в России – явление достаточно редкое, у нас нет массы знаний, с которой можно работать, чтобы готовить спортсменов с такой особенностью. Материально-техническое обеспечение всех наших школ рассчитано на людей с правосторонней изготовкой, но доля спортсменов-левшей всё же не такая маленькая в разрезе всего мира, в них тоже нужно вкладывать деньги. В России часто возникает необходимость переучивать биатлонистов: они приходят в секцию детьми, начинают стрелять справа, а потом что-то не получается и нужно пробовать левую руку. Поэтому приходится переучиваться, и это, я считаю, отдельная проблема в современном российском спорте.
– А улучшается ли ситуация с левосторонней изготовкой от года к году?
– Когда я между сборами тренируюсь в Ижевске, вижу, что дети часто стреляют с левой стороны, что меня очень радует. Может быть, я своим примером показал, что не нужно ждать, когда человек достигнет каких-то результатов, когда у него появится запал соревноваться во взрослом возрасте, чтобы вложиться в него в плане левосторонней изготовки. У детей уже с самого детства нарабатывается база, и, конечно, это намного лучше, чем переучивать их.
– Считаете ли вы, что подобная близость биатлонистов к болельщикам через социальные сети может помочь биатлону в России сохранить свою популярность?
– Да, это играет важную роль. Для спортсменов гонок в календаре много, 30 штук – достаточно, чтобы соревноваться весь сезон. Однако для болельщиков, которые горят биатлоном, этого количества всё равно мало. Думаю, была бы их воля, спортсмены каждый день бы выступали. Важно заполнять медийное пространство своей личной жизнью, мыслями, тренировочным процессом, чтобы аудитория видела, что помимо гонок, которые длятся от 7,5 до 20 км, спортсмены выполняют колоссальный объём работы, тренируются, у них ещё есть время, чтобы сходить погулять.
– Дмитрий Губерниев – это главная звезда российского биатлона?
– Дмитрий Викторович делает, наверное, 70-80% работы по популяризации биатлона в нашей стране. Тяжело в мире найти такой уровень комментирования, чтобы с такой экспертностью, с такими воодушевлением и азартом говорить о гонках. Он, безусловно, провёл колоссальную работу, можно сказать только одно: «Низкий вам поклон, Дмитрий Викторович».
– «Матч ТВ» раз в год проводит «Гонку звёзд», где сильные биатлонисты выступают в паре с каким-то известным человеком. Кого бы вы взяли в пару? Может быть, того же Губерниева?
– Думаю, за Дмитрия Губерниева будет целая драка, чтобы взять его к себе в команду. Конечно, это очень интересно – соревноваться со звёздами, хотелось бы принять участие в таких шоу. Даже не задумывался о паре. Наверное, я посмотрю расклады и выберу самого сильного и медийного.
– Евгений Гараничев по окончании сезона завершил карьеру. Насколько это большая потеря для российского биатлона?
– Евгений – действительно очень сильный спортсмен, который завоевал много медалей для нашей страны. Я с понимаем отношусь к завершению карьеры: помимо спорта, есть ещё жизнь. У него двое детей, которых нужно воспитывать, им нужно уделять время. Неправильно здесь говорить о потере, потому что биатлон – живой организм: кто-то приходит, кто-то уходит. Уверен, что после того, как ушёл Гараничев, на замену ему придут двое не менее сильных и перспективных юниоров.
– Помните «шведский стояк» Гараничева, когда он во время эстафеты будто бы отключился во время стрельбы, начал приседать и в итоге потерял на рубеже две минуты? С вами когда-то происходило подобное?
– Это нормальное явление для каждого спортсмена. В пылу гоночного азарта иногда заигрываешься, и наступает момент, когда происходит ступор. К тому же, зная погоду, которая бывает в Швеции, где постоянные сильные ветра, с которыми очень тяжело справиться, нужно иметь очень большой опыт стрельбы в таких погодных условиях. Такие ситуации бывают у каждого, никто не застрахован. В моменте это было забавно, но любой может оказаться на месте Евгения.
«Важно помнить вкус успеха». Голос российского спорта – о резонансных событиях
«Вернёмся на международную арену более голодными до побед»
– Следите ли за Кубком мира по биатлону без россиян?
– Я слежу за отдельными гонками, потому что в них участвуют мои друзья, с которыми мы занимались ещё тут, в Ижевске: это Дмитрий Шамаев и Максим Макаров. Интересно следить за их успехами, но я не сижу у телевизора и не жду гонки с нетерпением, как раньше, такого уже нет. Захожу в протоколы соревнований, смотрю, как они выступили: если хорошо, я их поздравляю, если нет – тоже поздравляю, потому что они на Кубке мира.
– Было ли решение сменить сборную лучшим вариантом продолжения карьеры для Шамаева и Макарова?
– Я считаю, что они приняли правильное решение. В сборной России очень сильная конкуренция. Чтобы попасть в команду, нужно, чтобы сложились звёзды, а здесь ребятам сказали, мол, приходите к нам и 100% будете соревноваться на Кубке мира. Дмитрий Шамаев сейчас – серебряный призёр чемпионата Европы, Максим Макаров стабильно заезжает в топ-20 и топ-30 на Кубке мира. С Россией сделать это было бы очень тяжело. Они молодцы, я за них рад.
– А вы сами никогда не думали о смене спортивного гражданства? Может быть, вам предлагали такие варианты?
– Нет, предложений никаких не поступало. У меня здесь пока всё получается, я чувствую в себе силы и готовность конкурировать со всей элитой российского биатлона, поэтому нет мыслей о переходе.
– Можно ли сказать, что Йоханнес Бё – величайший в истории? Он уже опередил Бьорндалена и Фуркада?
– На каждого великого найдётся другой великий. Думаю, Йоханнес ещё не достиг тех результатов, которые показывал Уле-Эйнар Бьорндален. Может быть, по количеству медалей он и приблизился, но Бьорндален показывал великолепные результаты на протяжении очень большого промежутка своей спортивной карьеры, а Йоханнес Бё пока догнал всех за короткий отрезок времени, и хочется посмотреть, что будет дальше.
– Многие говорят, что мировой биатлон уже не тот и он теряет популярность из-за доминирования норвежцев. Что вы думаете об этом?
– Я не слежу за Кубком мира, но, судя по рассказам ребят о том, что творится на стадионах, когда проходят этапы, кажется, что всё равно людям интересно то, что происходит на трассе и на стрельбище. Отчасти, скорее всего, то, что выигрывают только норвежцы, вызывает скуку, но сама стадионная атмосфера, особенно по словам ребят о том, как там дребезжит земля, – это непередаваемые ощущения.
– Сейчас, когда вы закрепляетесь в составе основной сборной, российские биатлонисты отстранены от международных турниров. Есть ли у вас надежда, что в скором времени вы сможете попробовать свои силы на Кубке мира?
– Конечно, очень хочется там выступить, тем более я никогда раньше там не был. Хочу ощутить, что это такое, и верю, что рано или поздно нас допустят и мы будем во всеоружии.
– Как вы считаете, не будет ли российский биатлон деградировать в условиях исключительно внутренней конкуренции? Или, напротив, вы вернётесь более голодными?
– Думаю, мы вернёмся на международную арену более голодными до побед, но какое-то время будет нужно на адаптацию. Сейчас на Кубке мира отменили фторовую смазку, есть и психологическое давление из-за того, как будут иностранцы смотреть на россиян, и в целом из-за отношения Запада к России. Но я не думаю, что адаптация затянется надолго: как только границы откроют, мы уже через этап-два сможем бороться на равных со всеми мировыми лидерами.
– Министр спорта России этой весной предложил подумать о проведении матчевой встречи российских и норвежских лыжников. Как вы думаете, стоит ли организовать подобную встречу между биатлонистами?
– Это было бы очень интересно, особенно в формате какой-нибудь шоу-гонки, когда всё проходит на маленьких кругах с большим количеством стрельбы. Это интересно даже не столько для спортсменов, сколько для популяризации биатлона у нас в стране.
– Доротея Вирер на днях сказала, что Россия – это важная страна для мирового биатлона. Как думаете, ждут ли иностранцы возвращения россиян?
– Не могу сказать за иностранных спортсменов, но мы очень хотим вернуться, окунуться в атмосферу Кубка мира, найти скорость и почувствовать тот накал страстей, который царит на европейских трассах. Думаю, мы скоро вернёмся и всё будет хорошо.
– Чувствуете ли вы интерес ваших товарищей, выступающих на Кубке мира, к внутренним российским соревнованиям?
– Да, они следят за всеми нашими стартами, поздравляют с успехами, поддерживают, когда что-то не получилось, спрашивают, что случилось, почему так. Постоянно держат руку на пульсе российского биатлона, и им тоже очень интересно смотреть, что происходит.
– А что насчёт выступления в нейтральном статусе? Если россиян допустят на международные турниры, согласитесь соревноваться без флага и гимна?
– Да, я хочу выступать на международных стартах. Спортивный век не такой долгий, хочется снова посоревноваться с сильнейшими биатлонистами. Ситуация в мире никогда не будет стабильной, всегда будет что-то вокруг происходить, но всё-таки моя жизнь – одна, и хочется выжать из неё максимум. Я буду готов, я хочу соревноваться и, думаю, скоро этого дождусь.
– В этом году пройдут летние Олимпийские игры, где небольшое число россиян выступит в качестве индивидуальных нейтральных атлетов. Будете ли болеть за наших ребят и считать их представителями России?
– Да, конечно. Нейтральный статус существует де-юре, чтобы сделать вид, что России нет. Все прекрасно понимают, что тот или иной спортсмен представляет сборную России, знают, откуда он. Это всё просто для галочки, нейтральный статус можно даже назвать самообманом. Все всё понимают.
– Если бы вы сейчас оказались с глазу на глаз с президентом IBU Олле Далином, что бы ему сказали?
– Здравствуйте, меня зовут Мухамедзянов Ильназ. Я жду, когда уже выйду на старт.
– А Томасу Баху то же самое бы сказали?
– Если бы была возможность, да.
«Обращение в СМИ было криком души»
– По итогам зимнего сезона был составлен рейтинг зарплат, и на первом месте оказался фигурист Евгений Семененко. У него получилось заработать 6,5 млн рублей за один сезон. В первой десятке ещё пять фигуристов, а биатлонисты в самом конце. Как думаете, почему биатлонисты получают меньше?
– Думаю, здесь вопрос массовости. Биатлон тяжело считать массовым видом спорта. Чтобы начать им заниматься, нужно очень много факторов: лыжи, подготовленная трасса, стрельбище, винтовка. С ходу заняться биатлоном очень тяжело. Если сравнивать его с фигурным катанием, то, чтобы встать на коньки, больших ресурсов не нужно: можно пойти в ближайший прокат, получить коньки и тут же по катку покататься, а потом в тёплой раздевалке переодеться. Различие лишь в этом: биатлон – не такой популярный и массовый вид спорта, как то же фигурное катание.
– Практически ровно год назад в российском биатлоне разразился скандал по поводу лишения зарплат членов сборной России, в том числе с проблемами с зарплатой столкнулись и вы. Как тогда узнали, что у вас не будет ставки? Какие действия предприняли в первую очередь, чтобы прояснить ситуацию?
– В прошлом году проблема была в том, что мы, являясь членами сборной команды России, не были включены в пул зарплат. В первую очередь мы обратились к тренерам, потому что они – связные между спортсменами и руководством, чтобы узнать, что произошло. Тренеры сказали, что они не в курсе ситуации. Потом я уже сам подошёл к вице-президенту Союза биатлонистов России поговорить, и там тоже не получил, к сожалению, никакого внятного ответа. Криком души и последней инстанцией было обращение к СМИ, Евгений Емерхонов написал Дмитрию Занину, и мы стали решать проблему с этой помощью. Это очень помогло, сразу же все вопросы разрешились, и нас поставили на зарплату.
Что касается вообще оплаты труда, в моём регионе, в Удмуртии, сделали всё возможное, чтобы у нас она была достойной. Я очень благодарен Ивану Юрьевичу Черезову за то, что он занимался этим вопросом и достиг результатов. Это очень приятно, помогает и мотивирует тренироваться и готовиться дальше, не задумываясь о том, что будет завтра и как кормить семью.
– В мае 2023 года вы говорили, что лично тратите на экипировку около полумиллиона в год. Что-то изменилось после этого? Может быть, федерация стала больше помогать?
– В прошедшем сезоне нам выдали часть экипировки от Союза биатлонистов России: лыжи, ботинки, крепления. Экипировку выдают, но, к сожалению, её качество не всегда удовлетворяет потребности, чтобы показывать высокие результаты на соревнованиях. Поэтому приходится вкладывать свои деньги – призовые или зарплату.
«Всех в парламенты не трудоустроят». Дельные советы Губерниева российским спортсменам
Докупать приходится большее количество лыж, потому что мы не ограничиваемся двумя парами. В моём парке сейчас их больше 20, на каждую погоду отдельная пара. Экипировка СБР не закрывает всего диапазона погоды. Ещё важен вопрос качества: какие-то пары лыж нужно заказывать из Европы, искать возможности, чтобы увеличивать лыжный парк.
– А изменились ли за последние сезоны стоимость или качество экипировки? В СМИ в конце 2023 года много говорили о том, что с производством биатлонных патронов в России есть проблемы. На них жаловался и Антон Бабиков, например.
– К сожалению, российские производители пока не дотягивают до уровня, например, немецких заводов, которые изготавливают патроны. Но Союз биатлонистов России в прошлом году обеспечил нас необходимым количеством патронов, перед началом сезона каждому из спортсменов, включённых в состав сборной России, определили партии патронов, которые хорошо взаимодействуют с нашими винтовками. Весь сезон мы работали с ними, каких-либо проблем я не испытывал.
– Не было желания перейти в сборную другого региона, чтобы, может быть, получать большую зарплату или большее финансирование при подготовке? Или этот вопрос был снят ввиду получения ставки в сборной России?
– Я в своей спортивной карьере руководствуюсь правилом «где родился, там и пригодился». Выступать на соревнованиях в Ижевске, представляя Удмуртию, – это непередаваемые эмоции, когда ты бежишь, а родные трибуны поддерживают родного спортсмена. Это очень мотивирует и тепло отзывается в сердечке, ты чувствуешь: «Я местный спортсмен, представляю местную команду». Что касается финансирования, как я уже сказал, Иван Юрьевич провёл очень большую работу, чтобы у нас не было с этим проблем, поэтому и мыслей о переходе у меня не возникало.
– Вы несколько раз упомянули Ивана Черезова в нашем разговоре. Насколько он значимая фигура для вас?
– Иван Юрьевич – один из первых спортсменов элиты, которого я увидел вживую. Когда я ещё был юношей, у нас проходили сборы на базе Дворца детского и юношеского творчества в Ижевске, и тогда он с моим нынешним личным тренером Виктором Анатольевичем Чуриным приходил на встречу в формате пресс-конференции. Тогда Иван Юрьевич был моим кумиром в спорте, сейчас он мой начальник, пример и мотивация.
– Вы на той пресс-конференции задавали ему какие-то вопросы?
– Да, задавал. Как сейчас помню, что спросил, где ему было тяжелее – на Олимпиаде в Турине или в Ванкувере. Он ответил что-то в духе: «Это разные трассы, и там, и там было по-своему тяжело». А если говорить про самую трудную трассу, которая была в его карьере, он вроде назвал Южную Корею. В общем, встреча была очень интересной, я вышел оттуда очень заряженный на тренировки и после этого уже биатлон не забрасывал.
– Помимо Черезова, на каких спортсменов вы ориентировались в своей карьере?
– Конкретно таких спортсменов не было, хотелось почерпнуть какие-то сильные стороны то у одного, то у другого. Но такого, чтобы я конкретно за кого-то болел, чтобы кто-то был моим кумиром, не было, да и сейчас нет. Я стараюсь работать и соревноваться сам с собой, чтобы победить себя.
– А было желание переехать из Ижевска даже не ради сборной другого региона, а именно из личных планов? Если нет, то почему вам нравится жить в этом городе?
– Когда я был чуть помладше, конечно, было такое желание. Хотелось и в Москве попробовать пожить, и Питер мне нравится, и Казань – великолепный город. Но сейчас я понимаю, что чувствую себя максимально комфортно здесь. Чувствую, что могу здесь развиваться сам и развивать город и биатлон. Здесь ощущаю себя намного органичнее, чем в любом другом месте.
«Каминский очень сильно развился. Мы движемся вперёд»
– В этом межсезонье СБР отменил именные тренерские группы в сборной России и вернул концепцию основной и резервной сборных. Как вы относитесь к этому изменению? Будет такая система лучше или хуже для спортсменов?
– В этом решении, как у любой медали, есть две стороны. С одной стороны, концепция основы и резерва имеет место быть. Это система, которая была до появления именных групп, и она работала. С другой стороны, за бортом сборной осталось много сильных спортсменов. Думаю, СБР делает, что должен, экспериментирует. У меня никаких вопросов нет, я работаю с тем, что есть.
– Как вы относитесь к решению спортсменов тренироваться вне сборной? На этом продолжают настаивать Александр Логинов и Антон Бабиков, на самостоятельную подготовку ушёл и Карим Халили. Понимаете ли их позицию?
– Отчасти я их понимаю, потому что самостоятельный план подготовки – это гибкость, ты не зависишь от большого количества людей в команде, выполняешь именно ту дозу тренировок, которая нужна конкретно спортсмену в зависимости от состояния или погодных условий. Но опять же – есть плюсы и минусы, и, видимо, ребята, которые решились на такой шаг, видят больше плюсов, чем минусов.
– Основная сборная России будет тренироваться под руководством Каминского, с которым вы работали последние несколько сезонов. Что для вас лично изменилось в плане подготовки, когда вы перешли в группу Юрия Михайловича?
– Каждый тренер, когда приходит в команду, привносит что-то своё: новое видение, новые методики. Методики Юрия Михайловича оказались новыми по отношению ко всем, с которыми мы работали до этого, потому что он пришёл из лыжных гонок, где другой подход, другие скорости и техники. Очень интересно взаимодействовать с человеком, который видит всё чуть-чуть под другим углом, и работать тоже интересно.
– В чём сильные качества Каминского как тренера основной сборной России?
– У него новый план тренировок: если до него мы работали в одном направлении, сейчас всё чуть скорректировалось, и мы работаем больше на технику передвижения, на её вариативность. Всё это, конечно, идёт вкупе со стрельбой: Юрий Михайлович очень сильно развился в этом вопросе, он понимает все особенности биатлона. Я считаю, что мы движемся только вперёд.
«Жене-биатлонистке не нужно объяснять: «Да лыжи не катили…»
– Когда вы поняли, что Анастасия – та самая? Как между вами пробежала искра?
– Какого-то конкретного момента не было, всё происходило на протяжении большого количества времени. Мы с ней вместе уже больше семи или восьми лет – уже сбился со счёта, – и, оглядываясь назад, я не заметил, как прошло это время. Настя постоянно меняется, у неё появляются новые занятия и мысли. Очень приятно видеть, как она развивается, это подстёгивает и меня развиваться тоже. Я очень счастлив, что встретился с ней и что всё это с нами произошло.
– Каково это – быть мужем биатлонистки?
– Сначала это тяжело, потому что, помимо своего лыжного чехла, тебе приходится носить и чехол своей девушки, впоследствии жены (смеётся). Со временем всё перерастает в классное взаимопонимание: после гонки есть о чём поговорить, что обсудить. Не нужно объяснять: «Да лыжи не катили, я лёг на изготовку, патрон дал осечку», – она всё с полуслова понимает, и это дорогого стоит.
– Что изменилось в ваших отношениях после того, как вы поженились?
– Они как будто стали ещё глубже, мы стали лучше друг друга понимать. До этого было мнение, мол, зачем жениться, и так всё хорошо. А когда появились кольцо и штампик в паспорте, это нас ещё больше сблизило. Это сложно описать словами.
– Около недели назад ваша жена Анастасия сообщила о своей беременности. Расскажите, как вы узнали об этом? Какие эмоции испытали?
– Я узнал об этом ещё в январе, когда был перерыв между этапами. Я был дома, Настя собиралась на работу и рассказала мне о беременности. Сначала я был сонный, ничего не понимал, но потом как понял! (смеётся). До сих пор не отпускают эти чувства, и сейчас, когда ребёнок внутри неё развивается, уже пинается, это непередаваемые эмоции, которые окрыляют и придают сил.
– Какую предварительную дату рождения ставят врачи? Будет дополнительная мотивация перед сезоном?
– Ожидаем в сентябре. Это как раз тот период, когда можно будет уделить время жене и ребёнку в первый месяц, самый тяжёлый. Побуду с ними и начну входить в сезон, чтобы стараться бегать уже не только за себя и жену, но и за малыша.
– Может быть, даже пропустите первые старты, чтобы побыть с семьёй?
– Как говорится: «Человек предполагает, бог располагает». Не хочу пока ничего загадывать, буду действовать из сложившихся обстоятельств. Как известно, рождение – непредсказуемый момент, оно может быть и в начале, и в конце месяца, чуть раньше, чуть позже. Но однозначно мне бы хотелось в первый месяц быть рядом, помогать, поддерживать и делать всё возможное, чтобы облегчить жизнь своей жене.
– В этом сезоне на турниры после рождения ребёнка вернулась сестра вашей супруги Ульяна Нигматуллина. Общаетесь ли с ней во время турниров? Поддерживаете друг друга?
– Я частенько вечерами заходил к Ульяне и её мужу, чтобы попить чай или кофе и пообщаться с их дочерью Айной. Мы весь сезон ездили бок о бок. У нас великолепные отношения, мы поддерживаем друг друга. У Ульяны большой опыт, я спрашиваю у неё какие-то советы, уточняю, что делать в той или иной ситуации, она тоже иногда спрашивает, как бы я поступил.
– Ульяна рассказывала, что с ней по соревнованиям ездит её мама, которая помогает с ребёнком. Как будете делить внимание бабушки между двумя внуками-погодками?
– Помимо замечательной тёщи, у меня есть моя мама, которая очень любит детей (смеётся). Она уже с воодушевлением говорит: «Вы же мне дадите понянчиться с внуком?» – ждёт этого момента. Мы найдём способы. Справедливости ради Ульяна соревнуется, ездит на турниры, а у Насти более постоянная работа на одном месте, поэтому проблем быть не должно.
– У вас полностью биатлонная семья. Хотели бы вы, чтобы ваш ребёнок тоже стал биатлонистом? Или вы как человек, сам полностью погружённый в спорт, не хотели бы, чтобы ребёнок пошёл по вашим стопам?
– Я хочу, чтобы он вырос здоровым и счастливым человеком. Будет он связан с биатлоном или другим видом спорта или вообще не будет спортсменом – это уже второстепенный вопрос. Я сделаю всё, чтобы поддержать и помочь. Что он выберет – туда и пойдём.
