Чемпионы как символы времени

КОРОЛИ

Весной будущего года выйдет в свет 1-й том новой книги Гарри Каспарова «Мои великие предшественники». Это будет уникальный трехтомный труд о борьбе вокруг мирового шахматного Олимпа, о судьбах и творчестве великих игроков, а по сути — история развития шахмат с давних времен до наших дней.

Книга написана 13-м чемпионом мира совместно с шахматным мастером и журналистом Дмитрием Плисецким, который и подготовил данную публикацию специально для «Советского спорта».

Давно хотел написать книгу о новой и новейшей истории шахмат. Причем, уйдя от традиционного подхода, показать их непрерывный прогресс через творчество чемпионов мира. Ибо именно эта элитная группа суперигроков (всего 14 за 116 лет!) внесла в шахматы наибольший вклад: чтобы завоевать высший титул, необходимо было превзойти лучшего из лучших, открыть нечто новое, застать врасплох опытнейшего и талантливейшего соперника.

Согласно официальной легенде, медленная военная игра наподобие шахмат зародилась почти две тысячи лет назад в Индии и, понемногу видоизменяясь, прошла бесконечно длинный путь через юг Средней Азии, Персию и страны Арабского Востока — к Пиренейскому полуострову. Впрочем, европейцам «индийская» версия происхождения шахмат стала известна лишь в конце ХI века. С достоверностью можно утверждать лишь одно: современные шахматы возникли в ХV веке в Средиземноморье. И это уже чисто европейское изобретение — интеллектуальная игра, моделирующая психологическую войну.

Лучшие шахматные мастера каждой эпохи были тесно связаны с ценностями того общества, в котором они жили и творили. Все изменения культурного, политического и психологического фона отражались на стиле и идеях их игры. Эта глубинная связь прослеживается издалека. Разве не закономерно, что в эпоху Возрождения, в ХV — ХVII веках, они наиболее бурно развивались в Испании и Италии? Разве случайно первым маэстро, попытавшимся создать теорию позиционной игры, стал живший в эпоху Просвещения и философии рационализма великий Франсуа Андре Филидор (кстати, известный композитор и друг Дидро)? А вспомним лозунг, провозглашенный им в середине ХVII века: «Пешки — душа шахматной партии!» Разве тут не слышны отголоски грядущей Великой французской революции?!

Позже, в первой половине ХIХ века, в полном соответствии с геополитической реальностью шахматы были ареной сражений между лучшими игроками Англии и Франции: Мак-Доннель — Лабурдоннэ, Стаунтон — Сент-Аман… В середине столетия мировым лидером стал выдающийся шахматный романтик Адольф Андерсен. Его стиль — безоглядная атака на короля, с головокружительными жертвами, олицетворяющими торжество духа над материей (вполне характерно для образованного немца, не чуждого идеям Гегеля и Шопенгауэра).

Вспомним и яркий взлет американского супергения Пола Морфи, за пару лет (1857 — 1859) покорившего и Новый, и Старый Свет. Он явил миру гремучую смесь прагматизма, агрессивности и точного расчета — качеств, позволивших Америке совершить мощный рывок во второй половине ХIХ века.

Лондонский международный турнир 1883 года заинтриговал публику: кто же все-таки самый сильный — Вильгельм Стейниц или Иоганн Герман Цукерторт? И в 1886-м (только после кончины Морфи!) они встретились в официальном матче за титул «Champion of the World». Так и возник этот титул — плод общественного признания результата матча между двумя сильнейшими шахматистами планеты. Пройдясь по списку четырнадцати чемпионов мира, мы опять-таки обнаружим неразрывную связь шахмат с окружающей жизнью.

Вильгельм Стейниц (чемпион мира 1886 — 1894)

Фактически он доминировал в шахматах с начала 1870 годов. Стейниц был ярым приверженцем научного метода, который мог, по его мнению, стать ключом к решению любых проблем, возникающих на шахматной доске. Он первым разложил позицию на составные элементы, выделил ее наиболее существенные признаки и провозгласил общие принципы стратегии. Это было великое открытие, поворотный пункт шахматной истории! Но на практике Стейниц нередко переоценивал значение созданной им теории позиционной игры и чересчур полагался на отвлеченные принципы. Что ж, он был истинным сыном своего материалистического времени, когда господствовала наивная вера во всемогущество науки и в неизбежность скорого окончательного познания всех процессов, происходящих в природе.

Эмануил Ласкер (чемпион мира 1894 — 1921)

Уроженец Германии, доктор философии и математики, Ласкер первый и в то время единственный оценил значение психологических факторов борьбы. Будучи превосходным тактиком и стратегом, он вместе с тем сознавал, что искусство использовать недостатки партнера порой гораздо важнее, чем умение делать самые правильные ходы. Глубокое знание человеческой психологии и понимание относительной ценности шахматной стратегии помогали ему выигрывать почти все соревнования, в которых он участвовал, и сохранять титул чемпиона целых 27 лет. Абсолютный рекорд! Ну а кто были в те годы властителями дум? Конечно же, Эйнштейн и Фрейд! Как говорится, комментарии излишни…

Хосе Рауль Капабланка (чемпион мира 1921 — 1927)

«Шахматная машина» — так называли кубинского гения за чистоту его игрового стиля. Любимец публики, он был человеком утонченных манер и вел светский образ жизни. Великий Капа крушил соперников словно играючи, с восхитительной легкостью и изяществом. Подкупало и то, что своих блестящих побед он добивался, казалось, без подготовки и серьезной черновой работы над шахматами. А теперь вспомним то время — годы надежд и оптимизма, когда мир наслаждался тишиной и покоем после ужасов Первой мировой войны. Именно тогда начался глобальный экспорт американских культурных ценностей — от литературных бестселлеров до продукции Голливуда. Сюжеты с удачливыми героями, сверкающими ослепительными улыбками, и неизменным хеппи-эндом врачевали раны минувшей войны. И Капа, этакий светский лев и баловень судьбы, как нельзя лучше соответствовал духу времени.

Александр Алехин (чемпион мира 1927 — 1935, 1937 — 1946)

Выходец из богатой дворянской семьи — и вместе с тем первый чемпион Советской России! Еще до этого он хлебнул горя в лихую годину войн и революций. А потом были эмиграция во Францию, диплом доктора права, грандиозная битва с Капабланкой, годы странствий, побед и поражений, Вторая мировая война, турниры в оккупированной Европе, затем обвинения в сотрудничестве с нацистами и угроза дисквалификации... Стиль Алехина был воплощением психологической агрессии. Огромная предварительная подготовка, взрывная энергия за доской, маниакальное стремление добить противника вкупе с богатой комбинационной фантазией. Все это поразительным образом напоминает опустошительные войны, сотрясавшие Европу в первой половине ХХ века. Под занавес маятник жизни Алехина качнулся было обратно: новый советский чемпион Ботвинник официально вызвал его на матч за мировую корону. Однако король безвременно скончался, так и оставшись непобежденным.

Макс Эйве (чемпион мира 1935 — 1937)

Символ века научно-технической революции, начала эры атомной энергии и ЭВМ. Истовый последователь и популяризатор учения Стейница, «прагматик, изучивший в шахматах все, что было опубликовано», Эйве был также доктором математики и видным специалистом по электронике; одно время — председателем комиссии Евратома по шахматному программированию. Первым из шахматных королей стал президентом ФИДЕ (1970), не без влияния Ботвинника, считавшего, что «лишь шахматист, который был чемпионом мира, может понять важность устойчивых и справедливых правил проведения соревнований на первенство мира».

Михаил Ботвинник (чемпион мира 1948 — 1957, 1958 — 1960, 1961 — 1963)

С юных лет убежденный коммунист. Холодный, безжалостный стиль патриарха советской шахматной школы, основанный на глубокой дебютной и психологической подготовке, — это ли не символ мощи сталинского режима! Чтобы играть на высшем уровне, Ботвинник изучал шахматы весьма серьезно, научно и профессионально. Он был чемпионом в начальные годы холодной войны, когда спорт выходил на мировую политическую арену, превращаясь в инструмент идеологической борьбы между Востоком и Западом. Профессиональный же спорт тогда только зарождался, а наука втягивалась в атомные, космические и компьютерные игры. Напомню: Ботвинник был доктором технических наук и одним из пионеров шахматного программирования.

Василий Смыслов (чемпион мира 1957 — 1958)

Безусловный символ ранней оттепели, сравнительно «вегетарианской» эпохи. Смерть Сталина, ХХ съезд КПСС, начало реабилитации жертв репрессий, Всемирный фестиваль молодежи в Москве… На шахматный трон взошел мягкий, интеллигентный человек с красивым баритоном, мечтавший о карьере певца. Он не был коммунистом, а его глубокая религиозность как бы предвосхищала грядущее возрождение православия. Да и стиль игры Смыслова был куда более легким, воздушным по сравнению с ботвинниковским натиском танка. Эти гиганты сыграли между собой три матча! Увы, чемпионство Смыслова, в те годы явно сильнейшего шахматиста мира, оказалось недолгим: прежняя эпоха отступать не желала.

Михаил Таль (чемпион мира 1960 — 1961)

Хотя его пребывание на Олимпе было рекордно кратким, Таль, несомненно, остался одной из ярчайших звезд в истории шахмат. Его дерзкий, рискованный стиль с ошеломляющими комбинациями и жертвами, его молодость, безудержный оптимизм и остроумие — все это отражало надежды советского общества, едва очнувшегося от мрака сталинизма и жадно вдохнувшего глоток свободы в хрущевскую оттепель. Таль стал чемпионом в 1960-м, но его искрометная игра покорила публику еще в 1956-м. Его победа над Ботвинником — триумф мятежного поэта над холодным материалистом-технарем (в 1951 году к этому был близок и Бронштейн, однако время еще не пришло). Но в состоявшемся через год матче-реванше молодой романтик не имел шансов на успех в борьбе с «оплотом коммунистической системы». Кстати, именно в 1961-м появились первые признаки окончания оттепели. Побеждали сторонники жесткой линии...

Тигран Петросян (чемпион мира 1963 — 1969)

Идеальный сын своего времени, пришедший на смену Ботвиннику. Это был период «раннего Брежнева», пора методичного закручивания гаек. Суд над Бродским, процесс Синявского и Даниэля, вторжение в Чехословакию, полное удушение свободы слова… Вера в коммунистические идеалы уменьшилась, ее место заняли конформизм, молчаливость, осторожность, осмотрительность. И Петросяну с его трудным детством, трезвой расчетливостью и огромным природным даром эти качества были присущи в полной мере.

Борис Спасский (чемпион мира 1969 — 1972)

Своего рода советский денди, мастер эффектной атаки, прирожденный актер шахматной сцены. Тоже величайший талант, но при этом смелый и независимый человек, известный своими колкими, нелицеприятными высказываниями. В отличие от иных знаменитостей никогда не льнул к власти, ничего у нее не выпрашивал и не пытался нажить на своем имени политический капитал. Диссидентское поведение Спасского, как и ряда видных деятелей науки и культуры, выражало растущую неприязнь постсталинского поколения советских людей к загнивающему режиму. Возникла новая волна эмиграции… В 1976-м вырвался на свободу и Спасский, женившись на француженке и переехав в пригород Парижа. Но красного флага и стипендии Спорткомитета СССР его лишили только после Линареса-83, где экс-чемпион занял 1-е место, опередив действующего чемпиона Карпова.

Роберт Джеймс Фишер (чемпион мира 1972 — 1975)

Самый беспокойный и неоднозначный чемпион. Добившись невиданных успехов, стал живой легендой. Энергичный стиль Фишера — стиль «убийцы за шахматной доской»: чудовищная целеустремленность, бешеный напор, сметающий все на своем пути… Гений-одиночка бросил вызов грозной советской шахматной школе — и, к восторгу Запада, победил! Он жестко и бескомпромиссно требовал улучшения условий игры, уважения к шахматам и шахматистам. Фишер модернизировал практически все аспекты древней игры и вполне мог бы осуществить ее перевод на профессиональные рельсы. Но из-за некоторых черт своего характера и крайнего индивидуализма он в конце концов стал затворником и выпал из поступательного процесса развития шахмат. Жаль, ибо вывести их на принципиально иной уровень мог тогда только Фишер — выдающийся современник «Битлз», хиппи и массовых волнений студенчества, требовавшего большей индивидуальной свободы...

Анатолий Карпов (чемпион мира 1975 — 1985)

Его могучий инстинкт выживания, помноженный на уникальное шахматное дарование, породил сверхпрочный сплав психологической изощренности Ласкера с безупречно-машинной техникой Капабланки. Любимец Брежнева, яркий символ «застоя» — последнего десятилетия режима, когда СССР вторгся в Афганистан, а партноменклатура, прячась за ширмой обветшалой идеологии, вовсю занималась личным обогащением. Как раз в эти годы Международная шахматная федерация (ФИДЕ) стала организацией, управляемой странами социалистического лагеря и третьего мира, а по сути — Советским Союзом и его чемпионом мира Анатолием Карповым. Коррупция, стагнация, цинизм и конформизм — типичные черты советской действительности в пору заката коммунистической эры. А Запад принял идею мирного сосуществования двух систем и был готов еще долгое время жить с двойными стандартами. Два матча за мировую корону между Карповым и Корчным (1978 и 1981) — прекрасная иллюстрация того периода. Корчной, даже став западным человеком и заручившись поддержкой свободного мира, не смог противостоять бездушной мощи советской машины.

Гарри Каспаров (чемпион мира 1985 — 2000)

Собственный стиль видится мне как некий симбиоз стилей Алехина, Таля и Фишера. Я стал чемпионом в историческом 1985-м, в первый год горбачевской перестройки, за которой последовали распад СССР и кардинальное изменение карты мира. Над планетой пронеслись бури перемен, перевернувшие жизнь миллионов людей. Не мог выжить старый порядок и в шахматах. После ряда отчаянных попыток реанимации прошлого (еще три матча с Карповым!) они все же вырвались на новый путь и стремятся войти в число основных профессиональных видов спорта. Впрочем, многие перемены еще впереди — и в шахматном, да и во всем мире.

Владимир Крамник (чемпион мира 2000 — ?)

На рубеже ХХ — ХХI веков в России, как и на Западе, настало время прагматичного рынка и вопросов типа «Какова чистая прибыль вашей компании?» или «Вырос ли курс ваших акций?» И на шахматном Олимпе появился человек, олицетворяющий такой подход своим стилем игры и жизни. Чемпионский масштаб его таланта был заметен еще в начале 90-х, когда я настоял на включении Володи в олимпийскую команду России, но шахматный почерк обрел завершенность к нашему матчу 2000 года. Это верх прагматичности, причудливый синтез игрового психологизма Ласкера, глубокой дебютной подготовки Ботвинника и необычайной цепкости Карпова — сборник его партий был настольной книгой Крамника.

Поистине знаковой для истории шахмат стала Прага — город, где в мае 1836 года родился первый чемпион мира Стейниц, а в мае 2002 года президент ФИДЕ Кирсан Илюмжинов подписал вместе с 13-м и 14-м чемпионами «Резолюцию об объединении шахматного мира». Тем самым подведена черта под историческим спором о том, кому принадлежат права на титул «Champion of the World»: в итоге объединения единственным правообладателем и единственной организацией, проводящей официальные чемпионаты мира, остается ФИДЕ. Это серьезная, но необходимая уступка со стороны чемпионов: сегодня не видно иного способа привлечь в шахматы деньги крупных корпораций и обеспечить достойную жизнь сотням профессионалов.

На очереди создание динамичной системы розыгрыша первенства мира — двухгодичного цикла, состоящего из квалификационного нокаут-турнира, четвертьфинальных и полуфинальных матчей претендентов и матча на первенство мира из 12 партий; причем чемпион будет вступать в борьбу уже с полуфинала, а впоследствии даже с четвертьфинала.

По всей видимости, прежняя значимость и символичность титула «Champion of the World» уходит в прошлое. Что поделаешь: стремительное ускорение темпа жизни, всеобщая компьютеризация и коммерциализация оказывают огромное влияние и на шахматы. Их развитие вступает в новую стадию — практической реализации накопленных идей, и во главу угла поставлен спортивный элемент. Возможно, мой матч с Крамником (Лондон, 2000) был последним, внесшим серьезные коррективы в понимание игры…

Когда-то Таль справедливо заметил, что историю борьбы за мировое первенство создают не только чемпионы, но и те, кто составил им блестящую конкуренцию. И впрямь, кроме чемпионов мира есть еще одна небольшая элитная группа шахматистов, сыгравших огромную роль в развитии шахмат (некоторые из них были очень близки к высшему титулу и не завоевали его, быть может, лишь по неведомым нам причудам судьбы). Вспоминаются Цукерторт, Чигорин, Тарраш, Пильсбери, Шлехтер, Рубинштейн, Нимцович, Рети, Керес, Бронштейн, Геллер, Ларсен, Полугаевский, Корчной... Конечно, их судьбы также неотделимы от их времени, и я постараюсь хотя бы вкратце рассказать о каждом из этих шахматных великанов.

В «Моих великих предшественниках» вас ждет великолепная коллекция шедевров, созданных лучшими шахматистами мира и исследованных под микроскопом новейших компьютерных программ; отсюда — множество удивительных находок и откровений. Надеюсь, эта работа позволит яснее увидеть колоссальную эволюцию шахмат за последние два столетия, вполне сравнимую с научно-техническим прогрессом.

Надеюсь также, что моя книга заинтересует не только профессионалов и заядлых любителей шахмат, но и тех, кто еще не успел проникнуться глубокой любовью к этой древней, поистине королевской игре.