Прицел Макаровой. 18-летняя надежда сборной остановилась в полушаге от пьедестала Евро-2011
ФИГУРНОЕ КАТАНИЕ
НЕЗНАКОМАЯ ЗВЕЗДА
Если твои родители брали медали на Олимпиаде и дважды побеждали в Европе в парном катании, то тройной тулуп тебе с рождения привычнее пеленок. Любимое творение Ларисы Селезневой и Олега Макарова – Ксения Макарова – вернулась в Питер из Штатов, чтобы побеждать за Россию.
Маленькую Ксюшу родители увезли из Питера в Штаты 10 лет назад. Макарова-младшая усиленно тренировалась все эти годы и, получив предложение выступать за родину, долго не раздумывала. И достойно представила страну на Евро-2011.
А месяцем раньше, после чемпионата России-2010 в Саранске, семья твердо решила: Ксения возвращаться в Америку не будет! Из столицы Мордовии всей семьей отправились в Питер. Там вместе с директором академии выбирали тренера. Когда Евгения Рукавицына вызвали в кабинет директора – это стало сюрпризом и для нового наставника, и для бывшего.
ПРОСТИ, ОЧКАРИК!
– На пути в Питер вы с отцом отправляли прежнему тренеру Виктору Петренко эсэмэски. Он не отвечал. Чем закончилась та история?
– После Саранска семья Петренко уехала отдыхать. Дозвонились через неделю. Нина и Витя мне сказали: «Будет нужна помощь – всегда можешь обратиться к нам».
– Какие у вас воспоминания о переезде в 8 лет из Питера в Штаты?
– Дача в Барышево. У меня там были кролики. Их растили, чтобы съесть. Но у меня был один любимый. Его звали Очкарик – белый, а вокруг глаз два черных пятна. Когда мы уезжали в Америку, бабушка сказала, что Очкарика кому-то отдали. Много позже мама рассказала: папа с дедушкой его съели.
– Вас поставили на лед в Санкт-Петербурге?
– В пять лет в «Юбилейном». Я упала – было больно, холодно. И я сказала родителям: «Не хочу кататься».
Девочку водили на гимнастику. Ей нравились упражнения с мячиком. Но там ее били по попе. Заявляли, что пятая точка великовата для этого вида спорта. Вновь встала на коньки она в восемь лет. А начала нормально кататься только в четырнадцать. У Олега Макарова была мечта – поставить дочь в пару. Но девочка вымахала до 170 сантиметров. Достаточно высокого и мощного партнера родители для Ксюши не нашли…
– …А потом был четверной сальхов, перелом ноги и порванные ахиллы…
– Каталась через боль, – вспоминает Ксения. – Уколы не помогали: отталкиваешься правой ногой или прыгаешь – и сразу больно. Но сальхов я все равно пробовала делать этим летом.
– Почему Джонни Вейр, с которым вы тренировались в Америке, прозвал вас «Русской королевой»?
– Джонни обожает Россию. Он рассказывал мне о ней больше, чем я ему. Увидев меня, он воскликнул: «Русская королева!» И вслед за Джонни все стали называть меня «дива».
– Вы могли стать фотомоделью…
– Мне это все говорят. В американской школе я помогала друзьям, моделировала вещи, которые они шьют. В конце года устраивали показ. У нас можно брать дополнительные классы, чтобы определить, кем мы хотим стать. Я выбрала криминалистику. Я не боюсь изучать убийства. После Олимпиады в Сочи собираюсь поступать на криминалиста.
ПОДЗЕМКА И ПЛОВ
В Штатах талантливой фигуристке уже выдали форму сборной Америки, а также деньги на подготовку. Она официально была включена в состав юниорской сборной США. Макарова должна была ехать в Канаду на турнир. Но сломала ногу. Кофта и штаны, которые прислали из федерации, до сих пор лежат у Ксюши дома. А деньги она… положила в банк. Говорит об этом, смущенно смеясь.
– Американцы считают, что отапливать катки – дорогое удовольствие. Вы в России после Америки отогрелись?
– Очень! Здесь так тепло! Я узнала, что на катке в Питере – пятнадцать градусов тепла! На катке в Нью-Джерси было минус пять, и в Швейцарии на чемпионате Европы оказалось очень холодно. В Америке на катке я надевала три кофты. А с таким весом очень сложно прыгать.
– Там вы час ехали до катка на машине…
– А здесь – час на метро. Но мне в метро интересней! Родители папы живут в пяти минутах от нашей питерской квартиры. Вечером, когда я возвращаюсь к себе, бабушка Людмила Сергеевна уже ждет меня с ужином. На старый Новый год она сделала плов – и он мне так понравился, что я почти целую неделю каждый день его ела. На выходных мы гуляем, ходим в музеи – и мне рассказывают про Россию. Бабушка до 16 лет занималась гимнастикой, а потом получила травму спины и выучилась, как и дедушка, на инженера. Она знает много интересного из истории разных стран.
– Какую фразу вы чаще всего произносите на обоих языках?
– Я все время говорю: «Хорошо». Потому что я знаю, что все будет хорошо, если я буду продолжать улыбаться. У меня в Америке остался бойфренд. Нам пока по восемнадцать лет, жениться рановато. Он – мой одноклассник. Увлекается греблей на каноэ, хочет открыть свое дело.
– Какую самую дорогую вещь вы захватили с собой из Америки?
– Компьютер, подаренный бабушкой – маминой мамой. Она умерла два года назад. Не буду его менять еще года четыре, пока не сломается. По «скайпу» все время разговариваю с родителями и друзьями.
– В Берн вы повезли произвольную программу Петренко, которую сравнивали с конькобежным спортом: «От одного борта до другого на дикой скорости: мужчина-одиночник к середине такой программы высунул бы язык»…
– Я ее много катала – и привыкла. Уставала сильно. К Берну мы ее чуть поменяли. Теперь есть растанцовка, чтобы отдохнуть. И в целом она намного легче. Не по элементам – по картинке.
Мама в Берн не приезжала: нельзя снимать брата со школы. А папа был с израильской парой, которую он тренирует. Он захватил в Берн мои учебники: оттуда надо было улетать в Америку, сдавать экзамены…
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Ксения МАКАРОВА
Родилась 20 декабря 1992 года в Санкт-Петербурге, в семье бронзовых призеров Олимпиады-84 Ларисы Селезневой и Олега Макарова.
До 2008 года успешно выступала в чемпионатах США по фигурному катанию в разных возрастных категориях.
В сезоне-2009/10 стала чемпионкой России, а в январе 2010-го заняла 9-е место на дебютном для нее чемпионате Европы. На первенстве мира поднялась на восьмую позицию.
Тренировалась у Галины Змиевской, Виктора Петренко, сейчас – у Евгения Рукавицына.
