Чемпионка мира Анна Булыгина: Я не булочка!
СОБЫТИЕ ДНЯ. БИАТЛОН
ЧЕМПИОНАТ МИРА. ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС
Наш спецкор пообщался в Южной Корее с чемпионкой мира Анной Булыгиной.
Послеобеденный покой после гонки в номере корейской гостиницы. Номер делят три подруги по сборной России — Ольга Зайцева, Светлана Слепцова и Анна Булыгина. На столе три непохожих друг на друга букета – яркое воспоминание о цветочной церемонии чемпионата мира по биатлону. Пока Зайцева и Слепцова отдыхают в своих комнатах, чай неспешно заваривает счастливый талисман российской эстафетной сборной Аня Булыгина. Богатую копну рыжих волос Аня освободила от привычных косичек.
«Я НЕ РЫЖАЯ!»
— Анечка, правда, что рыжим везет не только на лыжне, но и по жизни?
— А я не рыжая, — размеренно и без обид, в такт своим манипуляциям с чайником, делится Булыгина. — Просто год назад после долгих экспериментов остановилась на этом цвете. Он показался оптимальным. Очень хотелось что-то в имидже поменять, чтобы побыстрее забыть травму, костыли, две операции на колене.
— Такие суровые подробности из жизни спортсменов остаются за кадром зрительского интереса к биатлону…
— Зато я их запомню на всю жизнь. Травма случилась в январе 2007-го. В Оберхофе во время падения на спуске. Не удержалась на повороте. Порвалась связка внутрисуставная, передняя крестообразная. Боль почувствовала, но в пылу гонки адекватно не ощущаешь простые болевые сигналы. Просто бежишь, как раненый зверь от охотников — быстрее, быстрее, только бы ноги унести… Тогда мысль промелькнула — может, сойти, но там огорожено все, а ближе к стадиону боль вроде поутихла.
Я добежала гонку, стартовала и на следующий день. Как врачи объяснили, передняя связка немного прижилась к задней. В общем, я большого дискомфорта не испытывала. Зато позднее произошел рецидив — порвались оба мениска в суставе. После второй травмы легла под нож. В июле 2007-го сделали две операции — сначала на менисках потом на связке.
«ОТКРОЮ НОТАРИАЛЬНУЮ КОНТОРУ»
— Долго восстанавливались?
— Фактически я пропустила сезон. Три недели передвигалась на костылях, не наступая на больную ногу. Самое страшное в той ситуации — состояние неопределенности: смогу ли я вернуться на прежний уровень? Боль не так сковывала, как страх человека, выпавшего из обоймы сборной России. Полтора месяца бездействовала, а потом начала кататься на роллерах классикой, боковые движения мне были противопоказаны. Над стрельбой больше работала. После четырех месяцев рвалась в бой, стала ходить коньком, что мне было категорически запрещено, но тренеры меня всячески сдерживали — выжидали полгода, предписанные на восстановление. А уже в январе 2008-го я вышла на старт. Результаты были слабые, но важно было вспомнить состояние гонки.
— В юношеском возрасте вы обыгрывали на дистанциях свою ровесницу немку Магдалену Нойнер, теперь соотношение сил резко изменилось?
— На юношеском чемпионате мира Нойнер выиграла спринт, а я следом у нее гонку преследования. Те две гонки мы шли ноздря в ноздрю. В то время мы были равны по силам. Не хочу ссылаться на свою травму, но по-прежнему считаю, что результаты сегодняшней Нойнер для меня — досягаемая высота. Ведь из одного теста люди сделаны.
— Еще вчера вы были за спиной лидеров нашей сборной. В Пьенчанге в одночасье жестокая ответственность за результат сборной легла на ваши девичьи плечи. Невыносимая ноша?
— Тяжело, конечно, но, если правильно все делать в тренировочном процессе, ты сам растешь, приходит взрослость. В этом плюс командной подготовки. Смотришь на старших подруг, берешь у них лучшее. Просто у кого-то рост происходит быстрее, а кто-то дольше впитывает. Но я упорная…
— В кого?
— Наверное, больше в папу. Родители у меня – тренеры в ДЮСШ по лыжным гонкам в Салехарде. Мама, правда, уже директором работает, а папа по-прежнему тренирует. Упорство и трудолюбие они мне привили. Но на лыжню не гнали. Я пробовала и в какие-то кружки ходить на танцы, гимнастикой занималась.
«ПОМЕНЯЮ ФАМИЛИЮ, ЧТОБ НЕ ДРАЗНИЛИСЬ»
— Правда, что у рожденных в Салехарде двойная закалка?
— Без этого в Салехарде нельзя. Там ведь и минус 50 градусов мороза – не редкость. Сейчас целый месяц минус 30 стоит. Но это тепло считается, почти что Сочи. В прошлом году из-за травмы приехала домой в феврале. Для меня шоком стали минус 35. Отвыкла я, когда замерзает все и моментом: руки, ноги, лицо. А там народ шубы не застегивает. В биатлоне, когда ниже 20 градусов, гонки отменяют...
— Если бы не это правило, были бы вне конкуренции на дистанции в такую стужу…
— Как сказать! Руки-то мерзнут, когда стреляешь. Пальцы один раз обморозишь, и потом в любой холод руки зябнут. У меня руки замороженные, прихватило разок, и теперь бегаю в варежках. Чувствительность пропадает. Надо чувствовать спуск курка, иначе срыв выстрела происходит. А с обмороженными руками это практически неизбежная ошибка.
— После чемпионата мира на родине вас будут носить на руках…
— Не люблю быть в центре внимания. Не люблю интервью никаких, свою жизнь выпячивать. Я Козерог, больше в скорлупке нравится находиться, оградившись от внешнего мира. И характеризовать себя не люблю… Я очень завишу от чужого мнения. Это мешает, но это есть.
— Ваше прозвище Булочка в команде сильно обижает?
— А меня так не называют — это журналисты придумали… Меня это не обижает, — как-то совсем по-детски возмущается Аня, похлопывая длинными ресничками. – Нет, никого из-за прозвища бить не буду. А я вот замуж выйду и фамилию поменяю, чтоб не дразнились, — показывает Анечка язычок.
«УЮТ ПРИМИРЯЕТ С КОЧЕВКОЙ»
— Вы создаете впечатление очень домашнего человека: в номере уют, чистота, цветы на столе, слова произносите, словно мурлыча, чай завариваете неспешно, будто дома у себя на кухне…
— А я домашняя и есть, хотя с 3-го класса езжу на сборы и соревнования. Что поделать, если жизнь такая кочевая? Тем не менее, когда приезжаю в гостиницу, где жить тебе ближайшую неделю, всегда стараюсь создать уют. Чтобы приятно было возвращаться в комнату после тренировки, просыпаться. Домашний уют примиряет с кочевкой. Я люблю цветы, здесь, в Корее, смотрите, какие они чудные, маленькие, живые, а в Антхольце дарили на подиуме какие-то искусственные шишечки, они даже не пахнут, — искренне сокрушается Аня.
— После того как у Максима Чудова судьи отняли золотую медаль чемпионата мира в Пьенчанге, именно вы нарисовали ему ночью плакат со словами поддержки…
— Я чувствую, когда друзьям надо обязательно помочь. Жаль, не могла найти нужные слова, чтобы поддержать в Корее Альбину Ахатову и Катю Юрьеву. Помню их подавленное состояние. Девочкам было тяжело. А я боялась, что наше сочувствие они неадекватно воспримут. Надеюсь, по приезде в Россию будем общаться, как раньше, очень тепло.
