У кого был крест на руке? В морге больницы им. Соловьева в Ярославле опознают погибших

Всю ночь со среды на четверг к моргу больницы им. Соловьева подъезжали родственники погибших хоккеистов. Небольшой группой стояли следователи в штатском. Время от времени, снимая на ходу прилипающие к рукам перчатки, выходили покурить патологоанатомы. В ожоговом корпусе, куда привезли единственного выжившего при крушении игрока «Локо» Александра Галимова, бледно-голубым свечением обозначены несколько окон.
У ворот, сдерживаемых полицейскими, дежурят двое болельщиков.
– Галимов… умер несколько часов назад... – горько и убежденно произносит один из них. К счастью, тут же выясняется: это неправда. Саша жив. Но, как часто бывает, просачиваются из-за ворот самые разные слухи. Один опровергает другой, а следом третий…
Незадолго до полуночи в морг приезжал президент «Локомотива» Юрий Яковлев. Глава клуба решился сам опознать легионеров. Их родителей ждали в Ярославле утром четверга.
«Вы не помните, у кого из ребят на руке был крест? – молодой следователь в длинной черной кожаной куртке с блокнотом в руках аккуратно расспрашивает двух девушек. Те пытаются вспомнить. Неуверенно смотрят друг на друга. Но, похоже, не могут.
Здесь никто не плачет. А телекамеры и слепящий глаза свет вызывают гневную реакцию: «Прекратите! Что вам здесь нужно?!». Такую реакцию сейчас можно понять...
«Многие родственники уже здесь. Но вводить их в зал пока не разрешено, – говорит врач «скорой помощи», только что вышедший оттуда, где слышится скрежетание металлических каталок. – Это страшно. Очень. Пока следователи выясняют у них приметы, по которым можно узнать погибших, расспрашивают, во что они были одеты. Чтобы потом подвести их сразу к телу, которое по приметам больше всего похоже на того или иного мальчика».  
«Мы думали, что опознание начнется утром. Но на том, чтобы сделать это прямо сейчас, ночью, настояли семьи игроков. Не знаю почему... Пока в морге больницы им. Соловьева находятся 25 тел. Двадцать из них в достаточно нормальном состоянии. А пятеро… – это просто обгоревшие фрагменты, – рассказывает один из психологов МЧС, прилетевших из Москвы поздно вечером в среду. – Мы работаем здесь с родными игроков. Реакция на эту страшную трагедию может быть совершенно разной, начиная от вспышек немотивированной агрессии и заканчивая безразличным, отрешенным состоянием. Начальник нашей группы по очереди будет вводить членов семей в зал, где находятся тела. Это делается очень осторожно. Человека нужно подготовить к тому, что ему предстоит увидеть. Они держатся очень мужественно. Срывов мы не видели... Может быть, потому, что осознание случившегося придет позже. Порой это происходит на следующий день. Иногда через несколько недель, месяцев».
Около двух часов ночи начинается дождь. Растянув посреди проезжей части знамя с символикой «Локомотива», к больнице движется толпа. У них есть только знамя, но больше нет ни шарфов, ни маек. Все оставлено на мемориалах у арены «Локомотива»:
«Зачем они нам? Ведь ребят больше нет... Один Саша остался. Только бы он выжил...».