Владимир Познер: Спортсмены в Думе у меня вызывают иронию...

Знаменитый телеведущий рассказал о своем отношении к спорту и спортсменам.

«Советский спорт»! – голос Владимира Владимировича был весел. – Много лет я покупал вашу газету с настоящим религиозным чувством. Очень любил. Да, я готов поговорить о спорте...

Мы встретились в аккуратном ресторанчике «Жеральдин», который является семейным бизнесом Познеров. Гуру нашего ТВ пришел в спортивном костюме «Бруклин». Он только что закончил играть в теннис.

Ди Маджо – лучший человек

– Владимир Владимирович, вы сами-то болельщик?
– Наверное, нет. Очень давно, в Америке, когда я рос, то именно болел за бейсбольную команду «Нью-Йорк Янкиз», потому что там играл великий Джо Ди Маджо. И я считал, что это лучший человек в мире. И продолжаю так считать. Когда я переехал, то долгое время болел за ЦДСА. Мне очень нравились Бобров, Никаноров. А когда начал работать в АПН, мы были шефами московского «Торпедо». С Ворониным, Шустиковым, Кавазашвили... Конечно, я за них болел. Помню Стрельцова, уже вышедшего из лагеря. Грузного, немолодого. И я поражался его потрясающему видению поля, как он пас отдавал – ювелирно, точно.

– Сейчас  не за кого болеть?
– Как можно болеть, если за лондонский «Арсенал» играют всего два англичанина? Ну какой же это «Арсенал»? Трудно болеть за команды, которые состоят из нанятых игроков со всего мира. Им платят большущие деньги… И те, у кого много денег, всегда наверху. Да, такой игрок, как Месси, вызывает восхищение. «Барселона» в момент ее расцвета, голландцы с Круиффом, их тотальный футбол. Я болею не за команду, а за спорт.

– Сейчас результаты вы находите в Интернете?
– Да, Интернет. Я захожу на Yahoo Sports и нахожу там все, что меня интересует. Но когда мне попадается спортивная газета, скажем, «Советский спорт», я ее читаю. Я очень люблю спортивную журналистику. Но такую, настоящую. Когда люди понимают и разбираются. Есть и всегда были блестящие совершенно журналисты, которые пишут о спорте. Помню, был такой политобозреватель на Гостелерадио СССР Игорь Фесуненко. Как он писал о бразильском футболе! Это было намного лучше его политических репортажей. Но, конечно, с появлением Интернета люди стали хуже писать. И жаль...

«Советский спорт» выписывал, я читал его каждый день. В советское время это была единственная газета, которая не врала. Конечно, это была патриотическая газета в советском понимании… Но все-таки в ней было меньше квасного ура-ура. По-разному было, конечно. Я, например, не очень любил Николая Николаевича Озерова, как ни странно. Все эти его «Такой хоккей нам не нужен»… А потом наши все поехали в НХЛ – и он оказался нужен… Играешь лучше – и хорошо. И не важно, в какую сторону дует ветер.

Победа страны ни о чем не говорит

– Есть мнение, что в Америке больше идут на шоу, а в Европе именно болеют за своих.
– Ну, недаром же есть слово «болеть». Все-таки по идее болеть плохо. Лучше быть здоровым. В Америке это называется «фэнз», это никакого отношения не имеет к болению. Насколько я знаю, в Америке не бывает драк на стадионах. В отличие от Европы, где боление может переходить врукопашную.

– В Европе боление часто отдает национализмом. Об этом много немцы говорили во время чемпионата мира-2006, который проходил в Германии.
– К сожалению, спорт давно стал участвовать в политике. Когда проходили ежегодные легкоатлетические матчи СССР – США, то, конечно, победа той или иной страны как бы являлась доказательством преимущества строя. И вообще спорт весь перешел в это. Флаги, гимны... Я-то считаю, что это абсолютно неправильно. Немцы очень долго стеснялись даже болеть за свои команды и размахивать флагами, потому что сразу им напоминали времена нацизма. И в 2006 году это вышло наружу. И поскольку это было впервые после длительного времени, конечно, это приобрело некоторую не очень благоприятную окраску.

– С таким отношением к спорту можно что-то сделать?
– Не знаю. В 1936 году на Олимпийских играх в Берлине в неофициальном командном зачете победила фашистская Германия. Это что-то говорит о превосходстве фашизма? Это все ерунда. Или победа Китая в Пекине.

Унитарное государство с населением в миллиард триста миллионов человек, гигантские деньги. Вот они и вытащили Олимпийские игры. Это ни о чем не говорит, кроме того, что в определенных странах, где все решается только наверху и никто не может сказать «нет», есть возможность все бросить для достижения цели. Все-таки и телевизор, и даже печатные СМИ очень увлекаются этой патриотической жилкой. По-моему, это никуда не уйдет. Но на Олимпийских играх не должно быть подсчета медалей по странам. И Кубертен говорил об этом.

– Вам понравилось открытие Игр в Сочи?
– Да. Блестяще! Я был в абсолютном восхищении от того, насколько это было блестяще сделано, причем с настоящей идеей.

– Как вы относитесь к помпезным шоу?
– Вообще я не люблю. Но Олимпийские игры – это какое-то особое явление. Помпезность тоже разная бывает. Скажем, китайская церемония была помпезной. Английская – нет. Но это шоу – конечно. Так и должно быть. У нас мне не сильно понравились талисманы – катающиеся медведи и так далее. Да, симпатичные звери. Но это мне напомнило немножко детский аттракцион, не на уровне всего остального.

Кличко не большой боксер

– Как вы относитесь к тому, что по завершении карьеры наши чемпионы становятся депутатами, политическими деятелями?
– С иронией, скажем так. Я понимаю, что спортсмен может стать политическим деятелем. Есть отдельно взятые тому примеры. Но это – исключение, конечно. А когда их привлекают, чтобы потом получить голоса или пропихивая с их помощью какие-то законы, то лично у меня это вызывает огромное сомнение. Когда такие люди, как Роднина, выступают с политическими речами… Я к этому отношусь с иронией, скажем так.

– Как интервьюер вы чувствуете, что спортсмены – это особые люди?
– Смотря о ком идет речь. Вот был у меня Кличко. Он тогда, довольно давно, собирался баллотироваться в мэры Киева от партии «Удар». Сейчас скажу вещь, которая вызовет, вероятно, дикое недовольство, но я не считаю его не то чтобы великим, а даже большим боксером. То есть он большой физически, но боксер… Я знаю многих, кто сделал бы из него мартышку. Просто сейчас нет никого в тяжелом весе. Кличко не показался мне интересным. Но мне было любопытно. Был у меня Третьяк. Очень толковый человек. С ним можно разговаривать на разные темы. Валуева у меня в гостях не было, а вот с Александром Карелиным я встречался. Он просто умница, с великолепным чувством юмора.

– Большая беда спорта – допинг. Для многих он просто убил спорт...
– C вами согласен. Я говорил с человеком, который возглавляет одну из федераций. Не могу назвать, кто это, – это сугубо между нами. Он мне сказал: имей в виду, для того чтобы побеждать в любом виде спорта сегодня, без допинга не обойтись. Он говорил о личных видах. Мне бы не хотелось ему верить. Но результаты сегодня – запредельные. Победить допинг будет очень сложно. Новые препараты, новые средства их обнаружения, потом новые препараты... Идет соревнование не людей, а веществ. Получается, побеждает тот, у кого препарат более удачный? Это никуда не годится.

Джесси Оуэнс в 1936 году в тяжелой шипованной обуви по гаревой дорожке пробежал стометровку за 10,2. Причем питался тем же, чем и сегрегированные в Америке чернокожие. Я думаю, за сколько бы он пробежал сегодня? За восемь, что ли? (Мировой рекорд в беге на 100 метров сегодня принадлежит Усэйну Болту – 9,58 секунды.)

– И что делать, по-вашему?
– Только один выход – дисквалифицировать на всю жизнь. Жесточайшим образом. Не сажать, конечно. Но вот поймали тебя один раз – все, закончился спорт.

– Для меня главное разочарование – Ленс Армстронг. Вы бы хотели видеть его в своей программе?
– Семикратный чемпион – какой он чемпион? Жулик он! Я бы с удовольствием, только он не придет никогда в жизни. Я не вижу, зачем ему это.

– Оправдаться.
– А как он может оправдаться? Он попытался, пришел к Опре Уинфри, покаялся. Стало еще хуже. Мне интересно, как человек к этому приходит. Он же понимает, что он делает. И вот его чествуют. У него скребет вообще что-то, он же понимает, что на самом деле это не он победил?

Русский? Значит, шахматист

– Вы любитель шахмат?
– Я, конечно, играю в шахматы, как Остап Бендер. Знал некоторых шахматистов. Я знал Михаила Таля, Марка Тайманова. Папа меня всегда развлекал рассказом о том, как он играл с Алехиным в Париже. Был русский клуб для эмигрантов, и мой папа довольно сильно играл в шахматы. Но вообще в баскетбол. Он пришел в клуб, ждал опаздывающих партнеров и просто сел читать газету. И какой-то лысоватый господин ему говорит: «Может, сыграем в шахматы, пока вы ждете?». Папа говорил: «Примерно через семь ходов я понял, что у меня все летит к чертовой матери». Но человек заметил: «Не переживайте». Он повернул доску, у папы оказались черные. Еще четыре хода – и совсем швах. Господин сказал: «Вы напрасно огорчаетесь». И еще раз поменял стороны. Когда уже совсем деморализованный мой папа сказал, что он не может, человек представился: «Ничего, давайте познакомимся. Алехин». Я к шахматам отношусь с большим почтением. Василий Аксенов написал потрясающий рассказ «Победа». О том, как в поезде едет гроссмейстер и какой-то жлоб, который играет в шахматы. Гроссмейстеру так не хочется с ним играть, но что делать. Начинают. И от каждого хода этого жлоба «несет отхожей ямой». Он не мог играть, он проиграл.

– Но вы играете?
– Даже с Карповым играл в Америке. У него был сеанс одновременной игры, вот и я тоже сел как журналист. Как они помнят все партии? Это, конечно, особые мозги. Причем не обязательно умные. Просто такая специфическая вещь. Я люблю шахматы. Когда оказываюсь среди американцев, то считаюсь русским. А раз русский, то здорово играет в шахматы. Потому что русские холодные, расчетливые. Но они так плохо играли, что я их обыгрывал (смеется). И говорил: «У вас есть Бобби Фишер – это не самый последний парень в смысле шахмат!».

– Ваш вид спорта – теннис? Ваш любимый теннисист?
– Вероятно, Федерер. Это что-то совершенно особенное.

– Он круче Сампраса?
– Я думаю, что мы никогда этого не узнаем. Но я думаю, что он посильнее Сампраса, он более разнообразный, он может больше, он более полный теннисист. Может быть, у него удар не такой, как у Сампраса, но при этом у него понимание игры.

– К женскому теннису как относитесь?
– Очень люблю. Пожалуй, лучшие в нем – Штеффи Граф и Навратилова. Вот они вдвоем. Уильямс, конечно, великая теннисистка, но я просто не люблю этот стиль. Хингис – умнейшая теннисистка. У нее не было данных, но она так видела площадку, она так понимала, что она делает! Тоже было приятно. Но, правда, когда Граф ее разделала под орех – я тоже получил удовольствие.

– Вы часто играете в теннис?
– Три раза в неделю. А когда отдыхаю, то каждый день. Полтора часа, один на один с тренером.

– У того же Аксенова есть великолепное определение удачи в любительском спорте. Попадание в баскетбольное кольцо он называл «маленьким триумфом». Вам важно выиграть?
– Когда-то, когда был пацаном, очень плохо проигрывал. Всегда дико злился. Виноват не я, а все остальные! К счастью, сумел от этого избавиться. Но бьюсь до конца. И для меня важно выиграть. Не понимаю, что такое играть и не хотеть выигрывать. Знаменитый американский университетский тренер по баскетболу говорил: «Побеждать – это не всё, побеждать – это единственное».

– Вы сейчас в костюме «Бруклина», который принадлежит Михаилу Прохорову. Как вы относитесь к играм олигархов, покупающих иностранные команды?
– Если бы я был англичанином, то мне было бы обидно, что моя любимая команда принадлежит арабскому шейху или русскому мультимиллиардеру. Это неправильно. Лучше всего, если бы мой клуб принадлежал болельщикам, которые бы поддерживали его деньгами. Но, видимо, это очень устаревший взгляд. Для олигархов это игрушка. Кроме того, это игрушка, которая приносит немало денег. Сейчас Прохоров продает «Бруклин Нетс», и это – выгодное дело.