Пилот «КАМАЗ-мастер» Андрей Каргинов: В пустыне Гоби мы ночевали под колесами

Победитель «Дакара-2014» Андрей Каргинов рассказал, как он провел три дня в пустыне Гоби и что помогло ему выиграть главный ралли-рейд планеты. 

Африка, Америка, пустыня Гоби

– В этом году вы поедете не на «Дакар», а на Africa Eco Race. Как принималось это решение?
– В последнее время «КАМАЗ-мастер» принимал участие в обеих гонках. Как мы видим и понимаем, трассы на них различаются. В Африке более классический для ралли-рейдов маршрут, поэтому мы поменялись местами с Антоном Шибаловым. Пять раз принимал участие в «Дакаре» на территории Южной Америки, все возможные трассы там уже видел. А в Африке был только в 2007-м в роли ночного механика, проехал весь маршрут в «техничке». Поэтому мне очень интересно проехать за рулем, испытать себя, испытать машину, ну и посмотреть, на что мы способны.

– Вы побеждали в «Дакаре-2014». Что можете посоветовать тем, кто выйдет на старт в этом году?
– Начинали все вместе, у нас нет такого, чтобы кто-то больше, кто-то меньше ездил. Антон Шибалов и в Южной Америке ездил. Единственное, что добавится на «Дакаре», так это высокогорье. Высокогорные спецучастки для человеческого организма немного сложнее, чем обычные. Ребята сейчас проходят интенсивную подготовку. Я думаю, что они отлично справятся со своей задачей. 

– Есть у вас какие-то приметы?
– Нет, ничего особенного нет. Просто нужно хорошо подготовиться самому и подготовить технику. Надо правильно настроиться на гонку. Это самое главное событие в году – мы живем от «Дакара» до «Дакара», как у нас говорят. Все, что мы делаем в течение года, направлено на победу в «Дакаре», поэтому нужна полная сосредоточенность. При движении на спецучастке имеет большое значение, когда ты сконцентрирован и собран.

– Случались ли на «Дакаре» какие-то интересные истории?
– В Южной Америке вообще приветливый и доброжелательный народ. Когда меняем колесо, они готовы чуть ли не без домкрата «КАМАЗ» поднять (улыбается). Но помощь посторонних запрещена, за нее может быть дисквалификация. «Дакар» на «Дакар» не похож, все они неповторимые и незабываемые, но ничего экстремального там не случалось. Зато в этом году на «Шелковом пути» приключения нас нашли.

– Тяжело пришлось?
– В китайских дюнах, пустыня Гоби, перевернулись на «КАМАЗе», и нас смогли поставить на колеса только тогда, когда после всех машин поехали так называемые «подметальщики» для оказания помощи пилотам. Добрались к месту старта только к утру, опять же через пустыню. Машина была сильно повреждена, но нам дали указание помочь другим участникам. В этот день был сложный песчаный спецучасток. Около семи экипажей джипов стояли в пустыне, и им требовалось помощь: и техническая, и физическая. Самое необходимое в таких ситуациях – это вода. Был очень жаркий день, и она уходила со страшной силой. Самый дальний экипаж стоял в сорока километрах от нас. Все семь машин объехали, оказали первоначальную помощь, дали воды, минимальный запас еды, чтобы люди были живы и здоровы.

Потом занялись технической помощью. Кого-то просто вытянули, машина забуксовала и не могла выехать. Кому-то подвезли запчасти со старта, помогли отремонтировать машину. Таким образом, мы провели второй день в пустыне. Ночевали около машины, прямо под колесом, грубо говоря. Ночью поднялась песчаная буря, и проснулись мы, занесенные песком. На третий день вытащили еще один джип. На исходе третьего дня смеркалось, на буксире вытащили «Хаммер». У него не крутились колеса, не вращался руль, все плохо было. Потихоньку выкарабкались с ним. Так вот, три дня провели в пустыне Гоби. За это время практически ничего не ели, в такую жару есть неохота, зато воды выпили годовой запас. Похудели на два размера после этого.

Икике, отпуск, GPS

– На трассе одновременно едут мотоциклы, джипы и грузовики. Кто кого пропускает?
– С мотоциклистами особая ситуация, на «Шелковом пути» их не было, на «Дакаре» они есть. Их выпускают на трассу немного раньше, рано утром. Иногда мы ложимся спать в два-три ночи, а они уже уезжают. Когда нагоняем их, то перестраховываемся, видим, что мотоцикл едет, и мы ему сигналим специальным прибором. У него загорается лампа и срабатывает звуковой зуммер о том, что его накатил грузовик. Он обязан нас пропустить. Если видим, что ему некуда уйти, сложные камни, допустим, проходит, то едем за ним и ждем, когда он съедет с дороги, чтобы это было не травмоопасно для него. Также они часто падают, нужно успеть затормозить в случае чего.

– С организаторами не возникает недопонимания?
– У нас известная команда, с нами считаются, к нам прислушиваются и уважают. Бывают случаи, когда ищут повод наказать или найти что-то у нас несоответствующее. Мы стараемся соблюдать регламент. Если ты не прав, лучше сразу это признать, все играют в одну игру. У нас бывает превышение скорости. Даже если на один километр превысил, сразу идет временной и денежный штраф.

– Как можно превысить? Там же блокировка стоит?
– Машина может при съезде с горки превысить или на разгоне в динамике. Когда быстро разгоняешься, можешь перескочить этот порог. А еще бывают ограничения по скорости в населенных пунктах или особо трудных местах. Подъехал к деревне, сбросил газ до 30 км/ч, всю деревню едешь с такой скоростью. Если спецучасток по дорогам общего пользования, то скорость не больше 90 км/ч. Стараемся меньше таких ошибок допускать, но всякое бывает.

– В деревнях по бокам трассы стоят болельщики?
– Аргентина, как и вся Латинская Америка, очень дружелюбная и гостеприимная. Такое впечатление, что дома едешь. Все радуются, поддерживают и кричат, свистят, всячески показывают свои эмоции. Фотографируют многие, воду со льдом чуть ли не на ходу в кабину закидывают. Никакого негатива, одни положительные эмоции. Видно, что людям это интересно. У них в это время праздники. Такое впечатление, что у них вся жизнь – выходной (улыбается). Сидят вдоль дорог на стульях, у них это позволительно, наблюдают и снимают гонку.

– А в бивуак местные не приходят?
– Нет, мы находимся на закрытых территориях. Людям без аккредитации туда нет допуска. Потому что если было бы открыто, мы бы гоняли оттуда местных жителей, а не ремонтировали бы машины. Перед бивуаком стоят тысячи зрителей, неимоверное количество. Дай им волю, и все пойдут внутрь. К счастью, такого не происходит.

– Как вы пришли в гонки?
– Как и все, через картинг. В восемь лет отец отвел меня в наш картинговый клуб. По сей день, если есть время, занимаюсь картингом. Мой отец до сих пор работает в клубе, хотя и на пенсии, сейчас занимается внуком, моим сыном. Как раз в этом году он стал чемпионом Татарстана по картингу в классе «микро», до девяти лет. Я же с техникой был всегда, всегда интересовали машины, чтобы как-то расти после картингового клуба, захотел попробовать себя в команде. По соседству с отделом ралли были кроссовые автомобили «Баги». С детства, когда ходил к папе на работу, видел, как живет и растет команда. Часто приходил помогать. Обучаясь в институте, проходил практику там.

– Не терялись никогда в пустыне?
– Бывает иногда сложная навигация. Мы делаем так, после поворота не петляем, едем одной дорогой, чтобы по своим же следам вернуться назад, к этой сложной развязке, и выйти из нее в правильном направлении. Блудили мы по молодости, когда только сели за руль, бывало такое. На чемпионате России со мной ехал штурман, который только учился. Гонка представляла собой овал, а в одном месте превращалась в «восьмерку», там тонкий перешеек метров пятьсот был. Заблудились, начали выбираться. Вдруг увидели спортивные машины, и подумали, что вернулись на трассу, встали за ними. Оказалось, что мы срезали половину круга. Тогда нам доходчиво объяснили, что, если ты не уверен, ничего не срезай, вернись на свое место и продолжи гонку в правильном направлении.

– Как организаторы следят за правильным прохождением трассы?
– Через каждые десять километров  есть контрольные точки, которые на GPS отмечаются в радиусе трех километров, а есть и радиусом девятьсот метров. У организаторов отображается, взял ты эту точку или не взял. За каждую непройденную контрольную точку налагается временной штраф размером в час. За один день их бывает от пятидесяти до ста. Ты также в GPS отслеживаешь, взялась точка или нет. Если не взялась, разворачиваешься и едешь ее брать. По приезде на бивуак все сканируется и отправляется организаторам.

– Какой самый памятный момент за пять «Дакаров»?
– Победный «Дакар-2014». В тот год гонка складывалась изначально не в нашу пользу, большую ее часть отставали. На второй день финишировал с температурой 39’4. Всю ночь врачи меня проверяли, шла речь уже о сходе с дистанции. Чагин сказал: «Все зависит от твоего решения». Я ответил, что буду дальше участвовать. Увезли в больницу, всю ночь пролежал под капельницами, температуру удалось сбить. Поставили диагноз – острый бронхит.

– И вы поехали?
– К утру вернулся, час-два поспал. Встал на следующий день, принял решение – буду ехать. Так сложилось, что через день я и спецучасток выиграл. Постепенно начал догонять, мы выбирались из группы отстающих. Запомнился переломный момент, финиш спецучастка в курортном чилийском городке Икике, на берегу Тихого океана. Очень сложный спецучасток с бездорожьем и тяжелыми дюнами. Финиш происходит при съезде с огромной дюны. Перед этапом в Икике мы проигрывали тридцать пять минут де Рою, на нем мы отыграли девятнадцать. После этого у всех затаилась надежда, что мы можем его обогнать. С этого дня начали прибавлять и заняли в итоге первое место.

– Психологический перелом произошел?
– И психологический, и физический. Видели, что время сократилось в два раза. Естественно, это дает заряд и внутренний толчок. Ты понимаешь, что у тебя есть запас, ты можешь выиграть. Естественно, где-то приходится рисковать. Тем не менее ехали на грани, но уверенно.

Материал подготовлен при поддержке генерального спонсора команды «КАМАЗ-мастер» банка ВТБ