Взлетел, но не зажегся

НЕ ЧОКАЯСЬ

Кто-то из великих однажды сказал, что на надгробиях надо писать не то, кем человек был, а кем он мог стать. Золотая олимпийская медаль, полученная в 1988 году 23-летним центровым баскетбольной сборной СССР и ЦСКА Валерием Гоборовым, безусловно, не стала (как это ни парадоксально) вершиной его спортивной биографии. Напротив, она была лишь ее началом. Началом карьеры, которая обещала стать блестящей. Достойной, как утверждают некоторые специалисты, даже Зала баскетбольной славы НБА. Но, увы, фраза Воланда о том, что человек иногда смертен внезапно, в данном случае оказалась и уместной, и жестокой. Слишком жестокой…

Ранним утром 7 сентября 1989 года в Москве, на Калужской заставе, в автомобильной катастрофе погиб олимпийский чемпион по баскетболу Валерий Гоборов. При выходе из тоннеля «Жигули» седьмой модели, за рулем которых был сам Валерий, на огромной скорости врезались в бетонное дорожное ограждение недалеко от стелы-памятника Юрию Гагарину.

Когда бы смерть ни пришла — всегда рано. Но к Валерию Гоборову она пришла слишком рано во всех измерениях. Он ушел из жизни в 24 года, в предрассветное время, когда душа у людей почти не связана с телом, когда снятся самые таинственные сны и сердце замедляет свой ход. Присутствовавший при вскрытии врач баскетбольной сборной СССР и ЦСКА Василий Авраменко рассказывал потом, что он держал в руке огромное сильное сердце этого обладавшего железным здоровьем гиганта (при росте 215 см Валерий весил 120 кг), и оно не сокращалось. Это было неправдоподобно и страшно.

БЕНЕФИС НА ПОРОГЕ СМЕРТИ

В конце августа — начале сентября 1989 года в Испании состоялся крупный международный баскетбольный турнир, в котором приняла участие обновленная после Игр в Сеуле сборная СССР. К тому времени Арвидас Сабонис подписал контракт с испанским клубом «Форум» из Вальядолида, Александр Белостенный искал счастья в Германии, «возрастной» Виктор Панкрашкин впал в немилость тренеров, и 24-летний Валерий Гоборов впервые приехал на соревнования подобного ранга основным центровым сборной. Получив долгожданную главную роль, он творил чудеса на площадке, что называется, дорвался, превратив этот турнир в собственный бенефис.

В матче с «Форумом» под его ураганным напором не устоял даже Сабонис. Валерий, по словам очевидцев, затмил в этой встрече «великого Сабаса», полностью переиграв его как в атаке, так и под своим щитом. На дружеском банкете по случаю окончания турнира Арвидас во всеуслышание признал свое поражение в этой игре, отдав должное Валерию. Не поскупилась на восторженные отзывы об игре Гоборова и местная пресса (безусловно, знающая толк в баскетболе), что моментально сделало его «лакомым кусочком» для разного рода агентов и селекционеров от баскетбола, в том числе из НБА.

Это был звездный час Валерия, ставший, увы, его лебединой песней. За несколько дней до гибели Бог дал ему возможность если не полностью раскрыть свой талант, то, по крайней мере, показать многое, на что он был способен.

БЕЗ ТОРМОЗОВ    

Вечером шестого сентября сборная вернулась в Москву, где Гоборова встретили друзья, приехавшие в аэропорт на его собственных «Жигулях». Они-то и уговорили Валерия отметить, не заезжая домой, его испанский триумф, о котором, естественно, рассказали и наши СМИ. Это роковое, как впоследствии выяснилось, решение было сделано в состоянии эйфории, и потому оно легко объяснимо. Впереди — многообещающее будущее (жена Валерия Наталья сегодня утверждает, что после гибели супруга нашла в его сумке контракт, подписанный с одним из испанских клубов), за спиной — сильные крылья, выросшие, образно говоря, после блестящей игры против Сабониса. Так почему бы не выпить за это пару-тройку бокалов шампанского в компании обожающих тебя друзей?..

О том, что произошло дальше, существует много версий, но сходятся они в одном: когда спустя какое-то время Валерий позвонил жене, чтобы сообщить ей о том, что долетел нормально, в ответ получил то, что, наверное, и должен был получить в такой ситуации — скандал. Более того, оставив дома сына, которому был год и три месяца, Наталья приехала туда, где находился супруг, и, как говорится, поставила жирную точку.

Потом нашлись люди, впрямую обвинившие Наталью в гибели мужа, но это, согласитесь, вряд ли является истиной в последней инстанции. Виноваты, наверное, были все участники этой трагической истории, включая и самого Валерия. Но сейчас мне меньше всего хочется искать виновных, тем более что никто из них не мог даже предположить, каким жестоким окажется наказание для всех.

Возвращаясь рано утром домой, не спавший и к тому же не вполне трезвый Валерий, скорее всего, заснул за рулем. Отсутствие тормозного следа на месте трагедии позволило кое-кому выдвинуть версию о самоубийстве, но она не выдерживает никакой критики хотя бы потому, что в тот момент в машине вместе с водителем находился еще один человек. Он умер в день похорон Валерия.

ОДНА ДОРОГА В РАЙ

Владимир Ткаченко:

— Не скажу, что в команде мы были близкими друзьями с Валерием. Он был на семь лет моложе меня и, естественно, больше общался со своими сверстниками. По этой же причине Валерий, понятно, не был душой команды, но его любили все за исключительную честность и порядочность.

Я помню, как он появился в ЦСКА (человека выше двух метров ростом невозможно не заметить). Поначалу тушевался, как все новички, но потом повзрослел, обрел уверенность и стал приносить ощутимую пользу команде. У него помимо роста были прекрасные данные для баскетбола: физическая мощь, высокая скорость, природная координация, мобильность, способность протаранить защиту и забить в единоборстве. Я уверен, что, не случись этой трагедии на Калужской заставе, Валерий был бы главным действующим лицом в наших баскетбольных командах на Олимпиадах в Барселоне и Атланте.

Василий Авраменко, многолетний врач баскетбольной сборной России и ЦСКА:

— В жизни Бог объединяет людей, имеющих одну дорогу в рай, и, наверное, не случайно самым близким для Валеры человеком в команде был Виктор Панкрашкин. Два центровых, два схожих во взглядах на жизнь человека, они практически на всех сборах и соревнованиях (включая Олимпийские игры в Сеуле) жили в одном гостиничном номере. Жили и дружили.

Через четыре года после гибели Валеры смертельно заболел Панкрашкин. Его, уже безнадежно больного, врачи выписали из больницы, и Витя умирал дома. Я часто навещал его и видел, как он таял буквально на глазах: за несколько дней от молодого 35-летнего человека ростом 2 метра 12 сантиметров остались кожа да кости. Однако последней, как известно, умирает надежда: я позвонил в Испанию Сабонису (он в то время был уже в «Реале»), потом в США Саше Волкову, который играл в НБА за «Атланту Хоукс», объяснил ситуацию. Они практически в один голос попросили меня немедленно найти в Европе лучшую клинику и отправить туда Панкра (так в команде называли Панкрашкина), гарантировав оплату всех расходов за проезд и лечение. Я тут же поехал к Виктору, чтобы сообщить ему об этом. Долго говорил о том, что Саба и Волчок готовы взять на себя все финансовые затраты, что в любой, даже самой безнадежной ситуации всегда остается шанс и за жизнь надо бороться, но в ответ услышал: «Нет, Василий Антонович, я не хочу. Если будете меня насильно увозить куда-то, я уйду раньше. Меня ждет Валера, он мне каждую ночь снится, и я уже готов к встрече с ним…» А где-то через неделю мне позвонила Оля, жена Виктора, и сообщила, что Витя умер. Его душа улетела в балконную дверь, которую он попросил открыть за несколько минут до смерти… 

Душа у Валеры Гоборова была тоже такой же огромной, как и его рост. И талантлив он был от Бога. На Олимпиаде в Сеуле, конечно, не раскрылся, потому что там основная нагрузка в этом амплуа легла на Сабониса, которого подстраховывали более опытные, чем Гоборов, Белостенный и Панкрашкин, но через год на международном турнире в Испании Валера доказал, что у него было будущее великого игрока. Я нисколько не сомневаюсь в том, что впоследствии он мог не только попасть в НБА, но и быть там одним из лучших. Не зря ведь его называли наследником Сабониса…

Погиб он, конечно, нелепо, не справившись с управлением на развороте при выходе из тоннеля около памятника Гагарину. Машина от удара превратилась в лепешку, мотор весь ушел в салон, придавив Валеру. Пришлось работникам городской автоинспекции вызывать специальную бригаду, которая разрезала «семерку» — иначе достать из нее большого Валеру было невозможно.

Я потом разговаривал с врачами «скорой», и они мне сказали, что умер он не сразу: когда разрезали машину, в обморочном стоне произносил несвязные слова о том, что очень хочет жить. Увы, когда его привезли в ближайшую первую городскую больницу, помощь уже не понадобилась…

С ВЫСОТЫ СВОЕГО РОСТА  

Наталья Гоборова, жена Валерия:

— Познакомились мы с Валерой в Киеве. Я родилась там и выросла, а он приехал из Херсона, учился в спортивном интернате и играл в киевском СКА.

В 1985-м его, как игрока, подававшего большие надежды, перевели в Москву, в ЦСКА, и в этом же году, прилетев на новогодние праздники в Киев, Валера сделал мне предложение. Сразу после приезда в Москву мы расписались. Это, кстати, было не так просто, поскольку из-за постоянных разъездов Валеры нам трудно было «попасть» в сроки регистрации, установленные загсом. Ускорить процесс помог администратор ЦСКА Юрий Юрков, замечательный человек, которого в команде любили все за его постоянную готовность помогать игрокам и их семьям.

Свадьбу сыграли в ресторане гостиницы «Ленинградская». Валера купил мне шикарное белое американское платье со шлейфом, достать которое в то время в Москве было практически невозможно. Но после свадьбы пришлось его продать, поскольку надо было на что-то жить. Валера в тот момент залечивал серьезную травму позвоночника и был невыездным, я еще не работала, и тех 160 рублей, которые муж получал как прапорщик Советской армии, нам явно не хватало, тем более что семейная жизнь только начиналась.

Первые годы мы, образно говоря, строили семейное счастье на чужой территории. Собственного дома как такового не было. Сначала ЦСКА предоставил нам в Строгино небольшую комнату на восемь квадратных метров в трехкомнатной служебной квартире. А когда туда поселили более ценного на тот момент для команды игрока Александра Волкова с женой, нам предложили переехать в гостиницу ЦСКА с общим туалетом и душем в конце коридора. Потом была еще одна служебная двухкомнатная квартира в старом доме под снос, и наконец в 88-м году мы получили долгожданную собственную двухкомнатную квартиру на Малой Семеновской (где, к слову, я сейчас и живу вместе с сыном). К тому времени нас уже стало трое — в июле 88-го родился Олег. Когда, кстати, это случилось, Валеры не было в Москве: если не ошибаюсь, он находился с командой в Голландии. В роддом меня отвозил мой папа, он же послал Валере телеграмму о рождении сына. Через день «Советский спорт» написал о том, что Гоборов в Голландии заиграл с удвоенной силой, сняв последние вопросы по поводу своего участия в предстоящих Олимпийских играх.

Он очень хотел сына, любил его безумно, во многом, наверное, потому, что сам вырос без отца. Вернувшись в Москву, Валера прямо из Шереметьева поехал в какой-то подмосковный совхоз, купил там огромный букет из шестидесяти пяти роз и положил мне в постель…

Вообще цветы в нашем доме благодаря Валере были постоянно. Причем это были дорогие, шикарно оформленные букеты, которые он привозил мне из-за границы. Такие сегодня можно увидеть едва ли не в каждом московском цветочном киоске, а тогда их, как говорится, днем с огнем нельзя было здесь сыскать. А Валера мог где-нибудь в Париже, к удивлению более практичных товарищей, приобрести такой букет и привезти мне его подарок…

Это был просто замечательный человек, который не имел врагов. Несмотря на всю свою природную силу, старался ни с кем не конфликтовать. Если даже ему что-то не нравилось в поведении окружающих, подходил ко всему философски, с высоты своего роста и почти всегда советовался со мной, благо я была старше его на два года.

К большому, энергичному и быстроходному кораблю, как известно, всегда прилепляется огромное число ракушек, так и вокруг Валеры всегда крутилось много «друзей», которые буквально млели от того, что могли прикоснуться к телу олимпийского чемпиона, и в то же время без зазрения совести могли гулять в дорогих ресторанах за его счет. Я видела это и, естественно, всячески пыталась препятствовать, наживая, как вы догадываетесь, немало врагов. Но смерть Валеры проверила этих друзей на вшивость. Где они сейчас? Почему их абсолютно не волнует, как живет его семья и есть ли какие проблемы у его любимого сына? Кстати, Олег с каждым годом все больше и больше становится похожим на папу, причем не только внешне, но и движениями. Сейчас у него 190 сантиметров роста, и он пытается с переменными успехами заниматься баскетболом. Начал с секции в лицее, а потом с помощью Юркова перебрался в школу ЦСКА. Я очень надеюсь, что у него что-то получится, благо есть, как говорится, гены и прекрасный детский тренер Олег Ибрагимов, который проявляет к нему большое участие.

Что касается смерти Валеры, каких только разговоров и слухов о ней не было! Однажды в Киеве я услышала, что Валерия Гоборова убила собственная жена то ли ножом, то ли сковородкой. Мало того, несколько лет назад в одной едва ли не самой популярной городской газете Москвы появилась публикация о том, что Валерий был в разводе с женой, которая, стерва, не давала ему общаться с любимым сыном, и это явилось едва ли не главной причиной его гибели. Я не буду называть автора этой статьи, но хотела бы посоветовать ему (поскольку уверена, что он прочтет эти строки), чтобы впредь он проверял факты, о которых пишет, благо имеет слишком уважаемое имя в баскетболе, к мнению которого прислушиваются (мы с Валерием не разводились, и в то роковое утро он ехал к своему сыну). И если этот человек называет Гоборова своим учеником, то, наверное, должен с уважением относиться к женщине, которую Валера любил и которая отвечала ему взаимностью…

ИЗ ДОСЬЕ ГАЗЕТЫ «СОВЕТСКИЙ СПОРТ»

Гоборов Валерий Григорьевич. Родился 20 января 1965 года в Херсоне. Один из лучших центровых советского баскетбола конца 80-х годов. Рост 215 см. Заслуженный мастер спорта. Олимпийский чемпион 1988 г. Баскетбольную карьеру начал в команде СКА (Киев). С 1985 года – в ЦСКА. Чемпион СССР 1988 г. Серебряный призер 1985, 1986 и 1987 гг.

Погиб 7 сентября 1989 года в Москве.

ПОСТСКРИПТУМ

Похоронен Валерий Гоборов на Преображенском кладбище Москвы. Прекрасный памятник на могиле установили его партнеры по олимпийской команде 1988 года. На гранитных плитах уникальные фотографии Валерия, в которых вся его жизнь: дикая усталость под кольцом и счастье в предвкушении будущего…