Катя и пустота. Корреспонденты «Советского спорта» навестили Екатерину Юрьеву, тренирующуюся в пустынной Антерсельве
БИАТЛОН
СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖ
В минувший четверг Екатерина Юрьева присутствовала вместе с адвокатами, защищающими ее права в деле о дисквалификации, на пресс-конференции в Москве. Там было объявлено, что вместе с Альбиной Ахатовой чемпионка мира подает апелляцию в федеральный гражданский суд Швейцарии. Апелляция касается решения Международного спортивного суда (CAS), подтвердившего решение Международного союза биатлонистов (IBU) о двухгодичной дисквалификации спортсменок. Уже в пятницу Юрьева вернулась к тренировкам. Очередную тренировочную сессию она проводит в Антерсельве, где ее навестили корреспонденты «Советского спорта».
Идея заехать навестить Юрьеву между двумя этапами Кубка мира пришла нам в голову еще в Москве. Но где будет Катя в середине декабря? «В моем любимом месте, откуда я год назад уехала в желтой майке лидера Кубка мира», — гласило SMS-сообщение, полученное нами в воскресенье. Речь шла об Антерсельве, или Антхольце – кому удобнее называть высотный биатлонный комплекс на немецкий манер. Именно там Юрьева в январе уходящего года выиграла масс-старт и примерила на себя желтый бип лидера общего зачета Кубка мира. Как рукоплескал Кате стадион! Казалось, с гор сойдут лавины. И сама она улыбалась зрителям и яркому солнцу Антерсельвы. Место, где вырастают крылья, такое определение дала Ольга Медведцева. Там же их порой и обламывают. Это уже мнение Юрьевой. Ни зрители, ни сама Катя еще не знали в январе, что в IBU уже лежат бумаги на нее, а также на Альбину Ахатову и Дмитрия Ярошенко. Пройдет всего пара недель, и как обухом по голове – допинг!
«СЕРДЦЕ УЖЕ НЕ ЩЕМИТ»
Сейчас Катя улыбается редко. В отеле «СпортВилдгаль», где во время биатлонных соревнований жить приходится даже в подвальных помещениях, она – единственный постоялец. Хозяева навещают ее раз в сутки. Впрочем, Катю это не угнетает. Как не угнетает отсутствие рядом сервисеров, врачей, массажистов, тренеров – всех, кто еще год назад активно обеспечивал ее тренировочный и жизненный процесс. У нее нет здесь даже винтовки.
— Слишком много сложностей с вывозом оружия из России. Сборной-то сколько приходится бумаг оформлять. Вот 20-го закончится сбор, поеду домой – там проведу серию стрелковых тренировок. А тут катаюсь два раза в день на лыжах, да еще третью тренировку в тренажерном зале провожу.
— А почему решили тренироваться здесь, а не в России где-нибудь?
— Так в России сейчас в местах, где нормальные комплексы, морозы под 30. По деньгам то же самое выходит, но условия в Антерсельве лучше.
— А как же лыжи готовить?
— А никак. Привезла с собой несколько пар более или менее подготовленных. Покатаюсь на одной – сменю. Катят плохо, конечно, но если я сама себе начну мазать – это из каждого дня еще как минимум по часу будет украдено.
— Биатлон по телевизору смотрите?
— Смотрю.
— А сердце не щемит?
— Сейчас уже нет. В прошлом году не могла телевизор включать. Сейчас отлегло. Даже интересно стало наблюдать за спортсменами со стороны, замечать что-то новое, анализировать. Вообще в смысле духовной и теоретической подготовки год много дал.
«ПРАВДА ЕЩЕ ВОСТОРЖЕСТВУЕТ»
— С момента отсчета дисквалификации прошел уже год. Не появляется желание махнуть рукой на судебные тяжбы и готовиться уже к следующему сезону – в нем ведь можно будет выступать при любых раскладах?
— Так я ведь и готовлюсь – если смотреть на вещи прямо. Конечно, если произойдет вдруг что-то невероятное и в январе нам скажут: можете вернуться – есть еще надежда попытаться отобраться в Ванкувер. Но если ее исключить – это все равно не дает мне оснований сидеть на диване и ждать. Надо делом заниматься.
— А нет желания заняться чем-то параллельно: выучить язык, поступить на курсы?..
— Язык я самостоятельно и так изучаю, а на курсы… Серьезно заниматься я все равно не смогу, пока в моей жизни есть спорт.
— Сейчас раздаются голоса (и болельщики высказываются, и специалисты), мол, Юрьева ведет себя неправильно. Во время дисквалификации надо сидеть тише воды ниже травы и не показываться, а она появляется на публичных мероприятиях и вообще…
— Кому не нравится – пусть не смотрит. Я разве какой-нибудь закон нарушаю? Меня в тюрьму посадили или под домашний арест? Меня приглашают куда-то (в последний раз на конкурс барменов звали), потому что хотят видеть. Почему, если мне интересно мероприятие, я должна отказывать? Кроме того, хочу напомнить, что наша вина до сих пор оспаривается и позиция наша находит поддержку (пусть хотя бы моральную) в лице руководства СБР.
— Чем займете себя в ближайшее время?
— Вернусь 20-го в Россию. Встречу Новый год – мой любимый праздник. А потом буду работать дальше. Работать на лыжах, работать с винтовкой, работать ради своего честного имени. Я ведь совершенно уверена в том, что обвинение в отношении нас несостоятельно и правда рано или поздно восторжествует.
Звенящая тишина гор. Садящееся за перевал солнце. Катя выходит проводить нас – наш путь лежит в Словению, в расположение сборной. В ее команду, с которой ее разлучили. И вот стоит она теперь совсем одна, на пустой дороге, на фоне пустого отеля.
— Счастливой дороги, — на ее лице появляется такая знакомая всем улыбка. – Передавайте там всем привет.
