Александр Поветкин: Хочу, чтобы мир был. Мир - это самое главное

Известный российский боксер, обладатель титула WBC Silver вспомнил свой первый зал, не смог вспомнить свой первый спарринг и совсем чуть-чуть поговорил о войне и мире.

Александр Поветкин появляется на публике слишком редко для самого популярного боксера России. Он не очень любит давать интервью, не любит длинных ответов и громких слов. Вокруг Поветкина зона комфорта, зона безопасности и зона работы. Он кажется стал еще крупнее, чем был в бою с Такамом, и не покидает ощущение, что поло одного известного бренда может просто не справиться с ответственностью и уступить напору широчайших (во всех смыслах мышц) и затрещать. Но в субботу Поветкин появился там, где было слишком много Олимпийских чемпионов по боксу, чтобы обойтись без него. Один из героев сборной, которая передала пост как раз таки поколению Поветкина открывал свой зал на юге Москвы. Андрей Курнявка соперничал в покрое костюма лишь с Александром Лебзяком, который появился чуть ли ни позднее всех, и показал чудеса перемещений. Через минуту он уже сидел по правую руку от Поветкина.

Курнявка долгое время был первым номером сборной СССР в своем весе, но, когда не стало Союза не стало и союза с новым тренером, боксер не попал на Олимпиаду 1992-го. Теперь в школе «Кимберли Лэнд», открытой при содействии боксера, мало у кого останутся шансы остаться за бортом. В секцию бокса будут брать детей в возрасте от четырех лет, а работать с ними обещают тренера элитного уровня. Поветкин залом бокса остался доволен:

- Глядя на такое огромное помещение, свой зал вспоминаете?

- Я еще в родном Курске занимался в «Спартаке» и этот зал до сих пор там существует. Ремонт сделали, так что в общем-то там сейчас тоже неплохо. Тем более что нужно для боксера? Ринг, мешки и снаряды.

‑ Что здесь нравится?

‑ Отличный центр единоборств, хорошо, что одновременно взрослые и дети могут заниматься.

‑ Что-то бы добавили сюда?

‑ Мешков побольше бы повесил, возможно, и зеркала нужно сделать, чтобы смотреть со стороны, как у тебя получаются движения.

‑ В роли тренера себя готовы представить?

‑ Надо пробовать, в принципе представить можно, но нужно пытаться. Иногда могу с детьми позаниматься, показать что-то, но именно как тренера, специалиста, даже не знаю, никогда этим не занимался.

‑ Нет ощущения, что дети из 70-х были пожестче, чем сегодняшние?

‑ Разница была в том, что раньше родители сами отдавали в бокс и борьбу и все условия были. А сейчас есть мнение, что ребенок в единоборствах дурачком станет. А опыт показывает, что все совсем наоборот. Те, кто на улице растут, рядом с наркотиками и алкоголем, как раз и ведут себя как дурачки. А те, кто приходит в зал... вот мы только что общались с Борисом Николаевичем Лагутиным - читает стихи, прекрасный, образованный человек. Александр Борисович Лебзяк, Андрей Курнявка - нормальные ребята. Никогда слабого не обидят, а, скорее всего, и заступятся.

‑ Самое нелюбимое упражнение из детства?

‑ Мне не нравилось, когда тренера говорил перед зеркалом школу бокса отрабатывать.

‑ Первый спарринг помните?

‑ Если честно нет. Первые соревнования помню, помню, что волновался очень, переживал. Потом уже стал привыкать, стал чувствовать волнение, стал понимать, каким оно должно быть и как делать, чтобы оно тебя не сожгло всего. Это как стих учить. Учишь правильно, выходишь ‑ видишь толпа людей и все забываешь. Наверное, нужно ко всему спокойнее относиться. Заводить себя надо уже когда идешь на ринг.

‑ Давайте уходить из прошлого. Бой с Такамом: мы вас видели сразу после него, вы были всем довольны. Утром болело что-нибудь?

‑ Нормально себя чувствовал, даже не могу сказать, что что-то болело?

‑ Сейчас муссируется тема допинга, вам важно знать, что ваш соперник чист, узнавали ли результаты допинг-тестов того же Такама?

‑ Да ну, ерунда, я об этом даже не думаю. Да, большой, значит накачался, никаких подобных мыслей нет.

‑ Как Новый год встречали?

‑ Спокойно, дома с женой. Потом Ваня Кирпа заходил, посидели, попили чай, позапускали салюты и спать легли. Спокойный трезвый новый год.

‑ Перед боем с Кличко вы сошлись во мнении на пресс-конферецнии, что Украина и Россия два братских народа. Какие мысли вызывает все происходящее сейчас?

‑ Печально, что два братских народа, хотя мне даже и разделять их не хочется, вдруг стали врагами. Формально.

Получилось так, что людей убедили в том, что они сейчас правильно поступают... Я вот не понимаю, как можно убедить, что Бандера был героем. Еще ведь ветераны живы. Я сам не видел, но Денис Лебедев рассказывал, что в книжках у детей написано, что Курскую дугу выиграли американцы. Мне обидно, что даже у нас такие вещи стали говорить. Хотя в Америке считают, что американцы выиграли Великую войну. Так ведь окажется, что мы на стороне немцев воевали. А по ситуации на Украине, я бы просто хотел, чтобы мир был. Мир это самое главное.