Гарри Каспаров: Сегодня я первый!
ПЕРСОНА ГРАТА
Первая часть нашей беседы с сильнейшим шахматистом планеты, 13-м чемпионом мира, Гарри Каспаровым была опубликована в предыдущем номере приложения «Шахматы». А сейчас предлагаем вашему вниманию материал, в котором этот потрясающий человек дает свою оценку происходящему в шахматном мире.
О ЛУЧШЕМ ИГРОКЕ
Вот вам сценка пятидневной давности. Элиста, Сити-холл, помещение музея шахмат. Гарри Каспаров, находящийся в столице Калмыкии по приглашению президента ФИДЕ Кирсана Илюмжинова, проходит мимо доски, на которой выставлена какая-то позиция. Бросает на нее мимолетный взгляд и идет дальше. Секунд десять Гарри не говорит ни слова. «Красивая задачка, — произносит вдруг он. – Редкая конструкция, мат в два хода с жертвой ладьи». — «Когда же вы успели запомнить позицию?» – спрашиваю я. —«Да так, знаете ли, привычка».
Чуть позже мы продолжаем разговор.
Н.К.: Кто лучший на сегодняшний день шахматист мира?
Г.К. (задумчиво, тщательно подбирая слова). Тот, кто лучше всех играет в шахматы.
— Иными словами…
— Если вы взглянете на результаты всех последних крупных турниров, то поймете, что лучшим остается игрок по фамилии Каспаров.
— Есть по крайней мере еще один претендент на это почетное звание — Владимир Крамник, обыгравший вас два года назад в матче в Лондоне.
— Он мог бы быть лучшим, если после той победы выиграл хотя бы два подряд серьезных турнира. Вейк-Ан-Зее или Линарес, например. Но этого не случилось.
О ФИШЕРЕ И СТАЛАКТИТАХ
— Кажется, Фишер в свое время утверждал, что он является игроком номер один. Номеров два, три, четыре просто не существует — так велика разница в классе между ним и остальными игроками.
— Последние шесть лет я работаю над капитальным трудом, посвященным бывшим чемпионам мира. Назвал его так: «Мои великие предшественники». Так вот, делая вывод из колоссальной проделанной работы, могу утверждать: Фишер был первым, причем со значительным опережением, только среди игроков своего поколения. Он громил всех подряд, потому что играл в шахматы будущего. Но к 1975 году, например, когда должен был состояться очередной матч за первенство мира, он уже не был сильнее своего соперника – Анатолия Карпова. Потому что Карпов не только понял стиль Фишера — творчески переработал и развил его. При этом не остановился на достигнутом. На мой взгляд, в 1975 году он имел прекрасные шансы победить Фишера. Далее у Карпова было два пика формы – 1974—1975 годы и конец 80-х. Более того, Анатолий Евгеньевич оставался среди лучших до конца 90-х. Этому он обязан своему постоянному умению меняться и приспосабливаться к новым реалиям. То же умение помогло Ботвиннику быть лидером в 40-е—50-е годы, хотя творческий заряд, идеи шли в большей степени от других великих игроков – Смыслова, Таля, Петросяна, Бронштейна, Геллера. По-настоящему доминировал среди шахматистов своего времени только второй чемпион мира – Эмануил Ласкер. Он, правда, играл немного, но зато всегда по делу.
— Вы тоже меняетесь с годами?
— Конечно, а иначе не смог бы 17 лет подряд быть на вершине шахматного Олимпа. Мой тренер Юрий Дохоян придумал специальное ругательное слово: «засталактить». То есть успокоиться, перестать расти и заржаветь. Так вот, если бы я позволил себе «засталактить», то меня давно уже сожрали бы молодые и амбициозные игроки из нового поколения шахматистов. И это чуть было не произошло! Но когда я проиграл матч Крамнику, то сказал сам себе: «Друг мой, тебе 37 лет. Пора учиться играть в шахматы заново». Кажется, у меня получилось. Твердо знаю: пока я двигаюсь вперед, то имею все шансы по-прежнему оставаться впереди планеты всей.
— Это и есть тот рецепт, благодаря которому вы по-прежнему являетесь сильнейшим в мире?
— Есть и другие секреты. Внутренняя убежденность в том, что я должен быть лучшим. Режим, постоянная работа на износ. В свое время мы с мамой придумали формулу успешной работы над шахматами. На сборах, например, я занимаюсь 5—6 часов в день и обязательно трачу 1,5—2 часа на физическую подготовку. Уверен, что в соревнованиях по подтягиваниям и отжиманиям я обыграю большинство молодых гроссмейстеров мира. Но во время турнира, когда надо экономить нервную энергию, все немного по-другому. Формула, придуманная 25 лет назад, претерпевала за годы изменения, но в целом не слишком менялась.
О ЛЕНИВОМ АНАНДЕ И РАСТУЩЕМ РАДЖАБОВЕ
— Как вы представляете сегодняшнюю табель о рангах?
— О номере один мы уже поговорили. Второй сегодня скорее всего Крамник. Но он играет в последнее время мало, и очень сложно прогнозировать, как он выступит в серьезном турнире. Вообще у Крамника гигантский потенциал, который, на мой взгляд, он не всегда использует в полной мере. Идем дальше. На третью позицию могут претендовать сразу три игрока – Леко, Топалов и Пономарев. Сознательно не включил в этот список Виши Ананда, который, конечно, сохраняет свою огромную практическую силу, но, кажется, совсем обленился после своей победы на первенстве мира-2000.
— За кем, на ваш взгляд, будущее шахмат?
— Пока есть три игрока, каждый из которых может при определенном стечении обстоятельств стать первым. Руслан Пономарев в хорошей форме крайне опасен. Другой вопрос в том, что его последние результаты не столь высоки, как, может быть, надеялись его поклонники. У Александра Грищука большой потенциал, не уступающий потенциалу Пономарева. Но за последний год Грищук резкого броска вперед не совершил. Теймуру Раджабову есть куда расти в классических шахматах. Остальные шахматисты могут блестяще сыграть один турнир или матч, но в целом стабильных результатов не демонстрируют.
О ТУРНИРЕ В ДОРТМУНДЕ И ЛЕКО
— Что изменилось после турнира в Дортмунде, который, как известно, завершился победой венгра Петера Леко?
— Теперь вместо непонятного коллективного претендента на участие в цикле появился один-единственный. Вот, пожалуй, и все. В целом все было закономерно и в финал пробились наиболее достойные из участников. Удивило, правда, то, что игроки, которые так любят рассуждать о правах шахматистов, согласились играть без выходных. Но вольному воля. В итоге более всего от этого пострадал Топалов, которому явно не хватило сил в финальном матче. Я бы не стал утверждать, что в ином случае он обязательно одолел бы Леко, но по крайней мере у него были бы неплохие шансы сделать это. Что же до Петера, то он играл, как всегда, практично и сильно прибавил во второй половине турнира.
— Бытует мнение, что Леко представляет собой ухудшенную копию Владимира Крамника.
— Крамник и Леко – похожие по стилю игроки. Они – ярчайшие представители философской шахматной школы защитников, которые верят, что ничья – это закономерный результат партии при правильной игре обоих соперников. При этом венгр даже «посуше» россиянина, но это не означает, что хуже. Просто Леко логически развил Володин стиль игры на «задней линии», что-то при этом приобретя, что-то потеряв. Отмечу, что подход соперников к шахматам не исключает уверенной их игры в сложных позициях.
— То есть игра не будет вестись в одни «лековские» ворота?
— Чего ради? Вспомните: до сих пор Крамнику не удалось выиграть у Петера ни одной партии с классическим контролем времени. Правда, меня настораживает, что у нас нет никакой информации о предстоящем матче. У Леко и Крамника общий менеджер, а он решил отложить все объявления до ноября. Нам сообщают то, что считают нужным, не более. Что же, придется подождать.
О ПРАГЕ
Наш разговор прервался звонком на мобильный Каспарова. Повесив трубку, через несколько минут он сказал следующее:
— Это был состоятельный бизнесмен, организатор многих турниров 80-х, один из создателей Ассоциации гроссмейстеров, а ныне глава чешского «Телекома» Бессел Кок. Сейчас мы обсуждаем вариант проведения моего матча против Руслана Пономарева в Праге в мае будущего года. Единственное препятствие – чудовищное наводнение, которое нанесло городу серьезнейший урон. Впрочем, потенциальные организаторы по-прежнему сохраняют решимость провести наш матч.
— Прага – почти судьбоносный город для истории современных шахмат. Там родился первый чемпион мира Вильгельм Стейниц, там состоится ваш матч с Русланом, там же были подписаны знаменитые майские соглашения об объединении шахматного мира. Как получилось, что такие антагонисты, как вы, президент ФИДЕ Кирсан Илюмжинов, Владимир Крамник и Анатолий Карпов, сумели найти консенсус и в итоге поставили подпись под одним документом?
— На деле мы с президентом ФИДЕ никогда не были и, надеюсь, не будем антагонистами. И я, и Илюмжинов всегда ставили своей задачей делать максимум возможного для процветания шахмат и повышения статуса игры во всем мире. Другой вопрос в том, что действовали разными методами. Но в какой-то момент стало ясно: вместе мы сильнее, чем по раздельности. И что если не произойдет объединения, то будущее шахматного мира может оказаться катастрофичным.
На деле предпосылки к объединительному соглашению зрели уже несколько лет, но только в этом году события начали развиваться в стремительном темпе. Все началось с трех писем – Александра Халифмана, моего и американца Ясера Сейравана, каждое из которых было опубликовано в прошлом году в Интернете. Халифман сформулировал проблемы, о которых не мог не задумываться ни один игрок в мире. Я написал свой материал, в котором акцентировал внимание на некоторых исторических моментах и констатировал, что дальнейший прогресс невозможен без согласованных действий со стороны шахматистов и функционеров. Наконец, Сейраван предложил свой план объединения шахматного мира. Это была компромиссная формула, которая, как предполагалось, должна была стать основой для диалога между всеми заинтересованными сторонами.
Естественно, предложение Сейравана вызвало волну откликов со стороны как профессионалов, так и любителей. К сожалению, дискуссия не была конструктивной. Каждый тянул одеяло на себя, каждый рассуждал о своих личных проблемах. В какой-то момент стало понятно: если не произойдет чего-то экстраординарного, суть идеи так и растворится в потоке слов. И тогда появилась мысль организовать на майском турнире в Праге встречу с участием всех заинтересованных сторон.
Сказано — сделано. Но тут встала другая проблема: все потенциальные участники встречи видели ее по-своему. Организатор пражского турнира Бессел Кок настаивал на ностальгически-идеалистическом подходе: пусть, мол, ведущие гроссмейстеры соберутся, выскажутся, а потом мы посмотрим, есть ли в этом какой-то смысл. Сейраван вполне справедливо утверждал, что без представителей ФИДЕ встреча будет носить чисто формальный характер. Но Крамнику не слишком-то нравился факт такой общей встречи. Короче говоря, к марту дело окончательно заглохло.
Пришлось по просьбе Ясера взять инициативу в свои руки. Я знал, что любая попытка действовать через штаб-квартиру ФИДЕ была обречена на неудачу. Во-первых, отняла бы массу времени, во-вторых, информация пришла бы в усеченном, если не искаженном виде. И было понятно, что только я могу выйти на президента ФИДЕ, никого другого он слушать просто не стал бы. Тогда при содействии бывшего президента РШФ Андрея Макарова я сам связался с Илюмжиновым.
— Какова была его реакция?
— Позитивная. Он, как и я понимал, что продолжение старого конфликта идет во вред делу. Каждый год Кирсан был вынужден тратить огромные средства на шахматы и они не давали никакой отдачи. А надежды ФИДЕ получить деньги корпоративных спонсоров, которые обещал экс-глава «ФИДЕ-коммерс» Артем Тарасов, увы, не оправдались. Был подписан контракт с одной из двух крупнейших компаний в области спортивного менеджмента — «Октагоном», но он не принес реальной выгоды. Плюс фактор каприза истории. На следующий день после первого нашего разговора Илюмжинов должен был улететь в Дубай, где начинался первый этап шахматного «Гран-при». Во время нашей беседы я говорил Кирсану о том, как опасно полагаться на деньги отдельных спонсоров и меценатов. И надо же: выступил в роли Кассандры! В Дубае организаторы не смогли обеспечить призовой фонд турнира, и Илюмжинову снова пришлось расплачиваться из собственного кармана. Рухнули последние надежды на помощь «Октагона», и после этого наши встречи с президентом стали еще более продуктивными.
Десятого апреля на встрече с Сейраваном представители группы «Эйнштейн», которой принадлежит титул Крамника, внесли любопытное предложение по организации объединенного цикла. Изначально мы планировали начать новую жизнь, как говорится, с чистого листа. Крамник и компания предложили другой вариант: сначала провести два отборочных матча Каспаров – Пономарев и Крамник – победитель турнира в Дортмунде, а затем в ходе встречи победителей выявить нового чемпиона мира. Было важно, что именно эта сторона внесла такое предложение, ведь до тех пор были сомнения в том, что Крамник и его команда действительно заинтересованы в объединении шахматного мира.
Тем более неожиданным стал для нас пресс-релиз, появившийся за несколько дней до начала пражского турнира, в котором Крамник и «Эйнштейн» выражали озабоченность тем, что новый цикл ущемляет права некоторых игроков. Это создало нервозную обстановку, которая не могла не подействовать на всех заинтересованных участников. Мне перед тяжелейшим матчем с Иванчуком пришлось потратить вечер на переговоры с Бесселем, который отчаянно пытался согласовать со мной новую позицию Крамника. К очевидному, как вы сами понимаете, неудовольствию моего тренера Юры Дохояна. К сожалению, до самого конца турнира никакой ясности не появилось. С подачи Крамника было выдвинуто несколько других предложений, окончательно запутавших ситуацию. Шестого мая на общей встрече с представителями ФИДЕ Бессел в какой-то момент не выдержал: «Володя, или ты подписываешь соглашение в том виде, в каком оно есть, или мы снова разбегаемся по разным углам». В итоге документ был подписан.
— Каковы, на ваш взгляд, перспективы пражских соглашений?
— Все будет зависеть от каждого из нас. Все ли заинтересованы в мире, все ли хотят, чтобы шахматный мир был действительно единым? Крамник, например, через несколько дней после окончания переговоров заявил, что пражские соглашения – это не более чем протокол о намерениях. И нивелировал, таким образом, значение документа. Это очень опасно. Владимир утверждает, что готов играть в цикле, который должен определить единого чемпиона мира. Замечательно, но он выдвигает конкретные, трудновыполнимые условия: «Если ФИДЕ предоставит деньги, если сделает то-то и то-то…» Беда в том, что каждое из этих «если» может угробить весь процесс. Надо понимать, что мы сейчас впервые получили шанс привести в шахматы деньги крупных корпораций. Первое, что должны предоставить, – план календаря соревнований хотя бы на пять ближайших лет с подписями основных действующих лиц. Потому что ни одна крупная корпорация не будет работать по принципу «сначала дайте деньги, а уж потом мы представим бизнес-план». Им сначала нужно увидеть что-то конкретное, а уж потом они, может быть, вложат деньги в его развитие. Многие этого не понимают. Впрочем, шахматистам в принципе не присуще чувство ответственности за будущее профессиональных шахмат.
— Кто выиграл в результате пражских соглашений?
— Возможно, что все. Я не мог подступиться к корпоративным деньгам без ФИДЕ, но и ФИДЕ сталкивалось с такой же проблемой без Каспарова. Кроме того, я прекратил принципиальный спор о принадлежности звания чемпиона. Это был важный момент для ФИДЕ, а я понимал, что для дальнейшего движения необходима серьезная уступка. Наконец, у Крамника оставались проблемы с организацией своего цикла за звание чемпиона. Не имея ни моей репутации, ни особых результатов, он не мог бы долго в одиночку противостоять ФИДЕ.
В любом случае, моя личная точка зрения на события последних десяти лет будет отличаться от позиции ФИДЕ. Но теперь смутное время закончилось и в шахматах наступил пусть относительный, но порядок.
О МАДАМ ОЖЕ И «КОКА-КОЛЕ»
— Не так давно в шахматах появился еще один влиятельный человек – француженка сирийского происхождения мадам Оже, которая, кстати, финансировала турнир в Дортмунде.
— Да, финансовые возможности мадам Оже огромны. Она, дочь министра обороны Сирии, вдова крупнейшего торговца оружием на Ближнем Востоке, может позволить себе тратить серьезные средства на любое увлечение. Но насколько длительным окажется ее интерес к шахматам? Не знаю. Мадам Оже и сейчас продолжает выкладывать значительные суммы, несопоставимые, впрочем, с расходами, которые берет на себя президент ФИДЕ. Но суть дела в другом: меценатство в чистом его виде не решает проблем шахмат, оно только развращает самих шахматистов. Игроки теряют ощущение реальности. Сегодня меценат увлекается шахматами и платит сотни тысяч за турнир. Замечательно. А завтра он сделает выбор в пользу гольфа или кино. Что произойдет? Шахматисты в очередной раз останутся у разбитого корыта. Поэтому мы обязаны делать ставку на деньги крупных корпораций, таких, как «Пепси» или «Кока-кола», например. Подружимся ли мы с этими финансовыми монстрами? Не знаю. Но надо сделать все, чтобы подружились.
О СБОРНОЙ РОССИИ
— Что означает для вас предстоящий в Москве матч века, в котором сборная России будет противостоять команде лучших шахматистов мира?
— Это уникальное мероприятие, которое, если все пройдет хорошо, может вписать новую славную страницу в историю российского спорта. Судите сами: в каком еще виде спорта представители отдельной страны смогут на равных противостоять сборной мира? Пожалуй, американцы в баскетболе, потому что даже бразильская футбольная сборная будет обречена в серии серьезных поединков против лучших игроков мира. А в шахматах Россия имеет все шансы на победу. Ирония судьбы заключается в том, что только четыре из двенадцати игроков мира не являются выходцами из стран бывшего СССР.
— Считается, что сборной России не составит труда разгромить команду мира?
— Это опасная иллюзия. До отказа Топалова с Адамсом я полагал, что сборная мира имела некоторое преимущество. Сейчас у нас появились реальные шансы на победу. Все решают мелочи: кто будет лучше готов в данный момент времени, кто с каким настроением проснется в день матча. А решающую роль сыграет фактор настроя на победу.
– Будете выступать за национальную команду на предстоящей в октябре-ноябре Олимпиаде в Словении?
– Обязательно буду и считаю это своим долгом. После неудачи на командном чемпионате мира надо восстановить былую беспрерывную гегемонию России. Знаете, в моей коллекции есть 7 золотых олимпийских наград - 4 за СССР и три за Россию. У Петросяна таких наград было 9. Значит, у меня есть неплохие шансы побить этот рекорд.
О МАТЧЕ С КОМПЬЮТЕРОМ
В начале октября Гарри Каспаров сыграет третий свой матч против суперкомпьютера. На этот раз ему будет противостоять чемпион мира-2001 и 2002 среди шахматных программ – «Дип Джуниор».
– Понятно, что в будущем человечество не сможет на бороться с машиной. Но и сегодня мы имеем дело с безжалостным, хладнокровным убийцей, который не прощает ни малейшей ошибки. Чтобы обыграть компьютер необходимо все время быть на взводе, не позволяя себе не расслабляться ни на секунду. Пока у компьютера есть только одна слабость – отсутствие гибкости и непонимание позиций определенного типа. Собственно, наша подготовка на недавно завершившемся сборе в Хорватии сводилась к изучению партий компьютера и нахождению его слабых мест. Проблема в том, что программисты тоже не сидели сложа руки: каждый день они совершенствовали работу «Джуниора», каждый день вносили и будут вносить в его работу что-то новое и принципиально важное. Значит, в любом случае предстоит тяжелейшая борьба, исход которой совершенно неясен.
— А почему было решено провести матч в Иерусалиме?
— Как рассказал мне мэр Иерусалима, предстоящий матч – первое официальное соревнование, которое будет происходить в этом многострадальном городе. Судите сами: мог ли я отказаться от возможности оказать моральную поддержку израильтянам, которые в последнее время стали жертвами беспрецедентной компании террора. Несмотря ни на что, в Израиле продолжается жизнь, и успехи израильских программистов — наглядное свидетельство успешного развития хай-тека. Интересный момент: я пригласил приехать в Иерусалим многих шахматистов и бизнесменов, но получил отказ. Причем ни один не ответил честно «я боюсь!» Все вдруг оказывались страшно заняты в начале октября или у них неожиданно образовывались какие-то срочные планы. Самым искренним оказался Сейраван, который сказал мне прямо: «Я бы с радостью, но ни жена, ни мать меня не отпустят».
— Надеюсь, все пройдет без эксцессов и вам придется сражаться в Иерусалиме только за шахматной доской.
— Дай-то Бог!
ДОСЛОВНО
«Когда я проиграл матч Крамнику, то сказал сам себе: «Друг мой, тебе 37 лет. Пора учиться играть в шахматы заново».
КСТАТИ
Мадам Оже продолжает вкладывать какие-то деньги, несопоставимые, впрочем, с расходами, которые берет на себя Илюмжинов
Сколько потратите Вы?
