Ласкер – второй шахматный король
МЭТРЫ
Из новой книги Гарри Каспарова «Мои великие предшественники», выходящей весной этого года в московском издательстве «РИПОЛ КЛАССИК». Газетный вариант. Продолжение. Начало см. «Советский спорт» от 19 декабря 2002 г. и 16 января 2003 г.
Эмануил Ласкер (24.12.1868 – 11.01.1941) владел короной дольше всех – 27 лет, и вряд ли этот рекорд будет когда-либо превзойден. Это был широко образованный человек, доктор философии и математики, автор научных работ и книг, в том числе знаменитого «Учебника шахматной игры» и даже историко-философской драмы.
Мудрость, могучий интеллект, глубокая вера в себя и, конечно, огромный природный дар позволили Ласкеру успешно сражаться с сильнейшими шахматистами мира почти до 68 лет! До него история не знала таких примеров, да и после на ум приходят лишь имена Смыслова и Корчного...
Ласкер был наряду с Таррашем прямым наследником позиционной теории Стейница. Но, удивительно глубоко понимая законы шахматной борьбы, он пошел дальше. Об этом хорошо сказал Ботвинник: «Поразительно, что при такой длительной и блестящей шахматной карьере Ласкер в общей сложности играл мало... Это свидетельствует о том, что он был не только практиком, но и исследователем шахмат. Когда он не играл, он думал (не все большие мастера на это способны), готовился к соревнованиям и добивался успеха. Пожалуй, именно Ласкер был первым среди больших мастеров, кто понял значение подготовки к соревнованиям; до него, конечно, шахматы изучали, но вообще, а конкретно (непосредственно к данному турниру) готовиться еще не умели... Подготовке Ласкера содействовала его шахматная универсальность. Он не имел «вкуса», не имел «стиля», он все делал одинаково сильно, одинаково хорошо – в защите и атаке, в спокойных позициях и бурных осложнениях, в миттельшпиле и эндшпиле. Поэтому главной целью его подготовки было изучение особенностей стиля партнера. Ласкер всегда старался создать на доске такую ситуацию, в которой партнер чувствовал бы себя неуверенно... Он в совершенстве знал своих партнеров, их достоинства и слабости. Ласкер был великим психологом...»
Он выступал за шахматный профессионализм и за «объединение шахматного мира в деятельную организацию» (наподобие ФИДЕ или Ассоциации гроссмейстеров). Предлагал ввести авторское право мастеров на текст сыгранных партий, видя в этом материальную базу профессионализма; правда, ныне эта идея, горячо отстаиваемая гроссмейстером Свешниковым, вряд ли осуществима...
ПУТЬ К ПРИЗНАНИЮ
Его первым международным турниром был Амстердам-1889: 1. Берн – 7 из 8; 2. Ласкер – 6 и т.д. Здесь 20-летнему мастеру из Берлина посчастливилось осуществить одну из своих красивейших комбинаций.
Амстердам, 1889
15. Сh7+! Крh7 16. Фh5+ Крg8 17. Сg7!! Подобная жертва двух слонов кряду – патент Ласкера. Современные компьютерные программы находят эту комбинацию с пугающей быстротой – за считанные секунды!
17... Крg7 (на 17... f5 есть выбор между 18. Лf3 и 18. Сe5, а на 17... f6 – между 18. Лf3 и 18. Сh6) 18. Фg4+ Крh7 19. Лf3 e5 20. Лh3+ Фh6 21. Лh6+ Крh6 22. Фd7! Сf6 23. Фb7, и белые выиграли.
Через год будущий чемпион посетил берега туманного Альбиона и вскоре, как 30 лет назад Стейниц и 20 – Цукерторт, надолго переселился в Лондон. Ставки там были повыше, манил и еще не совсем утраченный ореол шахматной столицы мира...
В 1893 году у пожилого Стейница было три реальных соперника в борьбе за трон: маститые Чигорин и Тарраш, а также набирающий силу Ласкер. Успехи последнего были еще скромны. Понимая, что для борьбы за мировую корону их пока недостаточно, Ласкер вызвал на матч Тарраша. Но тот ответил, что примет вызов, лишь когда «молодой человек» займет 1-е место в крупном международном турнире, и пояснил свой отказ следующим образом: «Поскольку в мире сейчас несколько шахматистов, превосходящих своими успехами английские победы Ласкера, я поступил бы по отношению к ним несправедливо. Если Ласкеру хотелось испытать свой класс игры, ему не следовало уклоняться от участия в дрезденском турнире...»
Тарраш предпочел сыграть «матч претендентов» с Чигориным (+9–9=4). А что было делать отвергнутому Ласкеру с его амбициями? Больших турниров не предвиделось, и летом 1893-го он отправился на гастроли в Америку, где выиграл матчи у Шовальтера (+6–2=2) и других американских и кубинских мастеров, а затем взял 1-й приз на турнире в Нью-Йорке, набрав 13 из 13. Это уже впечатляло. В августе, когда Тарраш с Чигориным еще только готовились к своему матчу, Ласкер, не мешкая, послал вызов Стейницу. И чемпион принял вызов, ибо никогда не уклонялся от боя!
Матч Стейниц – Ласкер проходил с 15 марта по 26 мая 1894 года в Нью-Йорке, Филадельфии и Монреале. Играли, как уже повелось, до 10 побед, с контролем по 2 часа на первые 30 ходов и дальше по часу на 15. Гонорар победителю составлял 2250 долларов, побежденному – 750. Чемпион в случае поражения имел право на матч-реванш.
В начале матча соперники дважды обменялись тяжелыми ударами, затем были две боевые ничьи – 3:3. Переломной стала потрясающая по своему накалу и драматизму 7-я партия. В ней, балансируя на краю пропасти, молодой Ласкер продемонстрировал те качества, которые позволили ему потом так долго удерживать корону чемпиона мира. В трудной позиции он сумел поставить перед соперником сложнейшие проблемы, характерные для уровня шахмат второй половины XX века (наподобие тех, что ставил перед сильнейшими соперниками Таль или, скажем, Широв). Ласкер намного опередил свое время, и трудно винить Стейница за ошибки: он боролся что есть сил, находясь под непрерывной страшной атакой. Именно потому, что эта необычайно напряженная партия опередила свое время, она осталась недооцененной: современники попросту не могли понять, что же в ней произошло...
Поражение надломило Стейница: после этого он проиграл еще четыре партии кряду! Судьба матча была предрешена, и его монреальская часть лишь установила окончательный счет: +10–5=4 в пользу Ласкера. Проиграв последнюю, 19-ю партию, Стейниц с трудом, опираясь на свою палку, поднялся с кресла, провозгласил троекратное «ура» за нового «всемирного шахматного короля» и тотчас... уселся играть в карты с друзьями.
Хотя Ласкер одержал убедительную победу, шахматный мир не спешил признать его настоящим чемпионом: многие объясняли поражение Стейница его преклонным возрастом и болезненным состоянием. Прошелся на сей счет и Тарраш (выигравший четвертый международный турнир подряд): «Заключительные партии матча вызывают лишь глубокое сожаление. Если в первых партиях уже не видно обычной силы старого маэстро, то дальнейшие все более и более напоминают последние партии Цукерторта, который на закате жизни совершенно утратил присущие ему силу, изобретательность, инициативу, уверенность...»
АМЕРИКАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ
Прояснить обстановку на шахматном Олимпе был призван Гастингс-1895 – крупнейший турнир XIX века. Как писала пресса, «одно то, что среди участников турнира находится четырехзвездие Ласкер – Стейниц – Тарраш – Чигорин, придает ему историческое значение». Однако внезапно в борьбу корифеев вмешался молодой американец Гарри Нельсон Пильсбери (1872 – 1906). Выиграв три заключительные партии, он занял 1-е место, опередив все грозное «четырехзвездие»! Чигорин отстал на пол-очка, Ласкер – на очко, Тарраш и Стейниц – и того больше...
Таким образом, Гастингс-1895 не прояснил, а еще больше запутал ситуацию: чемпиону мира не удалось доказать свое превосходство, к тому же возник новый претендент. «Пильсбери – гениальный шахматист, и его игра полна глубоких идей, но лучше всех, на мой взгляд, играл знаменитый русский маэстро Чигорин, – заявил Тарраш, ядовито добавив: – Третий призер Ласкер впервые доказал, что он тоже очень сильный игрок. Все его предыдущие успехи были чересчур раздуты беспримерной рекламой...»
Жаль, что четвертый призер Тарраш вскоре, сославшись на занятость по работе, уклонился от решительной схватки с конкурентами на матч-турнире в Петербурге (1895/96). Это было первое в истории состязание суперэлиты, своеобразный прототип матч-турнира на первенство мира 1948 года. Четверо сильнейших – Ласкер, Стейниц, Чигорин и Пильсбери – играли друг с другом по шесть партий. Надо ли говорить, какой авторитет и какие права приобретал в глазах шахматного мира победитель такого сражения?!
Первая половина петербургского матч-турнира вылилась в яростную гонку между Пильсбери и Ласкером. Лидерство захватил энергичный американец, обыгравший чемпиона мира и в первом, и во втором круге! После трех кругов у него было 6,5 из 9, у Ласкера – 5,5. И вот настал день четвертой встречи лидера с чемпионом мира – 4 января 1896 года. Выиграй Пильсбери – и он наверняка стал бы победителем матч-турнира и главным претендентом на первенство мира… Но случилось иначе.
Санкт-Петербург, 1895/96
17... Лc3!! Красивая, глубоко рассчитанная комбинация, которой и сегодня мог бы гордиться любой гроссмейстер. Такое не по зубам даже сильному компьютеру, тут нужны дополнительные мощности...
18. fe6. Пильсбери отказывается от 18. bc3, не желая переходить в унылый эндшпиль после 18... Фc3 19. Фf3! (19. fe6? Фb4+ и Лc8) 19… Фf3! 20. gf3 Сf5+ 21. Сd3 Сh3. А может, он сумел разглядеть тихий ход 18... Сd7!! – после 19. Фf3 Лc8 у черных решающая атака.
18... Лa3!! (соль комбинации – парадоксальная жертва ладьи) 19. ef7+? Необходимо было 19. ba3! Фb6+ 20. Крc2 Лc8+ 21. Крd2 Фd4+ 22. Крe1 (но не 22. Сd3? Лc2+!! 23. Крc2 Фb2+) 22... Фc3+ 23. Крe2 или 23. Лd2, добиваясь ничьей.
19... Лf7 20. ba3 Фb6+ 21. Сb5! (лучший шанс) 21... Фb5+ 22. Крa1 Лc7? Жаль! Затратив уйму энергии и творческих усилий, Ласкер в цейтноте упускает простой выигрыш: 22... Фc4! 23. Фg4 (23. Лd2 Фc3+) 23… Лe7! 24. Лhe1 Сd4+ 25. Фd4 Лe1 и т.д.
23. Лd2 Лc4 24. Лhd1? Ответный промах. К красивой ничьей вело 24. Лe1! Фa5! 25. Лe8+ Крh7 26. Фf5+ g6 27. Лe7+!! Сe7 28. Фf7+ Крh8 29. Фe8+ Крg7 30. Фe7+ с вечным шахом.
24... Лc3? Еще одна серьезная ошибка, не отмеченная комментаторами. Выигрывало 24... Фc6! 25. Крb1 Сg5 26. Фe2 Сd2 27. Фd2 Фd6.
25. Фf5 (заслуживало внимания 25. Лe1!? Фc4 26. Лe8+ Крh7 27. Фf5+ g6 28. Лe7+!, форсируя ничью) 25... Фc4 26. Крb2? Цейтнотная спешка Ласкера вывела Пильсбери из равновесия! А ведь 26. Крb1! Лa3 27. Лc1! ставило перед черными неприятные проблемы. Пара точных ходов – и шахматная история могла бы пойти другим путем...
26... Лa3!! Это какая-то мистика: и вторая ладья приносится в жертву на том же самом месте! Думаю, Пильсбери не верил своим глазам.
27. Фe6+ Крh7? Чисто выигрывало 27... Крh8! 28. Фe8+ (28. Крb1 Сd4) 28... Крh7 29. Крb1 (29. Крa3? Фc3+ 30. Крa4 a6) 29... Сd4 30. Фe2 Фb4+ и т.д.
28. Крa3?? Истерзанный ураганным натиском черных, Пильсбери идет королем под мат. Почему-то никто не указал спасительного 28. Фf5+! Крh8 29. Крb1! Лa2! 30. Лa2 Фb3+ 31. Крc1 Сg5+ 32. Лad2 Фc3+ 33. Фc2 Фa1+ 34. Фb1 Фc3+ с вечным шахом.
28... Фc3+ 29. Крa4 b5+! (финальная точка) 30. Крb5 Фc4+ 31. Крa5 Сd8+, и белые сдались. Ласкер считал эту партию лучшей в своей карьере. Потрясающая драма, повлиявшая на судьбы обоих великих шахматистов!
Пильсбери был так убит горем, что потерпел еще пять поражений (!) и в итоге не занял даже 2-го места. По некоторым данным, именно тогда у него появились первые признаки болезни, которая десять лет спустя безвременно свела его в могилу. Писали, будто внезапный диагноз, поставленный как раз накануне роковой партии, поверг молодого маэстро в шок. Во всяком случае, сам он жаловался на сильные головные боли, бессонницу и невроз, из-за чего несколько его партий были перенесены на другие дни… Кто знает, как долго переживал Пильсбери тот трагический день в Петербурге, вспоминая упущенные шансы. Потом он, по меткому выражению одного из историков, всю оставшуюся жизнь безуспешно догонял Пильсбери образца 1895 года – и догнать не мог: он догонял себя, а Ласкер шел вперед…
Вдохновленный чемпион убедительно выиграл и петербургский матч-турнир, и супертурнир Нюрнберг-1896, и матч-реванш у Стейница (+10–2=5; Москва-1896/97), и Лондон-1899, и Париж-1900. Эти победы создали ему легендарную славу! Подтвердив свои королевские полномочия, Ласкер отошел от практических шахмат, всерьез занялся наукой и в 1902 году защитил докторскую диссертацию по философии, стал профессором математики.
ИСПЫТАНИЕ ПРИНЦИПОВ
Периодически напоминал о своей грозной силе и д-р Зигберт Тарраш (1862 – 1934). Разделив с Пильсбери победу в Вене-1898, он выиграл дополнительный матч за 1-й приз и вернул себе реноме претендента «номер один». Но вместо того чтобы добиваться матча за корону… на четыре года покинул шахматную сцену. Лишь после победы в Монте-Карло-1903 Тарраш послал вызов Ласкеру, и они даже подписали соглашение о матче, наметив его на осень 1904 года. Однако судьба распорядилась иначе: катаясь на коньках, претендент упал, получил серьезную травму, и ни о какой игре в течение долгого времени не могло быть и речи...
Силу Тарраша подтвердил и «турнир чемпионов» в Остенде-1907: 1. Тарраш – 12,5 из 20; 2. Шлехтер – 12 и т.д. В 1908 году Германскому шахматному союзу наконец удалось собрать средства на долгожданный матч за мировую корону Ласкер – Тарраш, и 17 августа в Дюссельдорфе при стечении чуть ли не двух тысяч зрителей противники вступили в бой. Играли до 8 побед; контроль – по часу на 15 ходов с откладыванием после 6 часов игры; призовой фонд – 6500 марок (4000 победителю и 2500 проигравшему) плюс экстрагонорар чемпиону (7500 марок).
Матч с Таррашем стал суровым испытанием творческих воззрений Ласкера. Его соперник являлся строгим блюстителем законов Стейница, настолько строгим, что позже критики Тарраша несправедливо называли его «догматиком». На самом деле Тарраш, будучи проповедником позиционной школы (хотя, как мы видели, блистал и комбинационным талантом), великолепным теоретиком, комментатором и литератором, внес неоценимый вклад в развитие шахмат. За доской он твердо отстаивал свои принципы: его идеалом была игра «по позиции», поиск объективно сильнейшего хода. Идеалом же Ласкера был ход, наиболее неприятный для данного партнера!
Поначалу матч обещал спортивную интригу: Ласкер выиграл 1-ю и 2-ю партии, Тарраш ответил эффектной победой в 3-й. Теперь многое зависело от того, кому из соперников удастся нанести следующий удар. И в этот момент была сыграна одна из самых знаменитых их партий, предрешившая исход матча.
Матч-1908, 4-я партия
22. b4 (и это сохраняет перевес, но жестче 22. c4! ab3 23. ab3, отключая ладью на c5 и обрекая черных на трудную оборону) 22... Лc4. Хотя ладья и в капкане, она оказывает постоянное давление на c3: такая уж теперь у нее работа!
23. g3 (если 23. Кb5?! Лd8 24. Лe3, то 24... d5!) 23... Лd8 (но не сразу 23... c5? из-за 24. Кb5) 24. Лe3? «Мной овладела неудачная идея жертвы ладьи, которую я ввиду цейтнота не успел как следует рассчитать» (Тарраш). Даже грубое 24. e5 de5 25. Лe5 давало белым некоторый плюс, а претендуя на большее, легко можно найти позиционную защиту от c7–c5: скажем, 24. a3!, и ладья на с4 запатована, а при 24... c5?! 25. Кb5 cb4 26. cb4 крайне слаба пешка d6.
24... c5 25. Кb5? Движимый страстным желанием наказать оппонента за нарушение шахматных законов, Тарраш «сходит с рельсов»! Примерное равновесие поддерживало как 25. Кc2 cb4 26. Кb4, так и 25. bc5! Лc5 26. Лb1 Кc4 27. Лd3 и Кc2–e3–d5.
25... cb4 26. Лd6? (трезвое 26. cb4! Лb4 27. Кc3 Лc8 28. Лed3 Лc6 29. a3 Лb3 30. Кe2 еще сохраняло возможности обороны) 26... Лd6 27. e5.
27... Лf4!! А вот и опровержение. Причем, по иронии судьбы, смертельный удар наносит хулиганка-ладья!
28. gf4 Фg6+ 29. Крh1?! (или 29. Крf1 Фb1+ 30. Лe1 Фd3+ 31. Фd3 Лd3 32. Крe2 Лh3 33. cb4 Кd5!) 29... Фb1+ 30. Крg2 Лd2+ 31. Лe2 Фa2 32. Лd2 Лd2+ 33. Крg3 a3!, и черные выиграли.
Обидное поражение подорвало уверенность Тарраша в своих силах, и он покатил матч под откос: безропотный проигрыш 5-й партии, упущенный явный выигрыш в эндшпиле 6-й, еще одно поражение в затяжной 7-й. И хотя потом было еще очень много борьбы, в итоге матч завершился убедительной победой Ласкера: +8–3=5. Как писал замечательный шахматный литератор Е. Зноско-Боровский, «ум, эрудиция, техника, талант Тарраша – все, чем расточительно наградила его судьба, оказались недостаточными при встрече с внутренней силой, провидческой интуицией, оригинальностью гения».
Следующий матч Ласкера за мировую корону с австрийцем Карлом Шлехтером (1874 – 1918) проходил в Вене и Берлине в начале 1910 года. Намечался матч из 30 партий, однако из-за финансовых затруднений их число – небывалый случай! – сократилось до десяти. Причем претенденту для завоевания титула необходимо было добиться перевеса в два очка; при его выигрыше со счетом 5,5:4,5 матч объявлялся... закончившимся вничью.
Это был труднейший матч Ласкера! Хотя чемпион доминировал в большинстве партий, Шлехтер оказался крепким орешком: будучи выдающимся последователем школы Стейница, знатоком дебютов, он играл с необычайным упорством, не поддаваясь на психологические уловки, и пробить его было очень непросто. Позже Ботвинник объяснял это тем, что «творчество Шлехтера было в какой-то мере безликим, и Ласкеру не к чему было прицепиться».
После девяти партий счет был 5:4 (+1=9) в пользу претендента. Фантастический миг шахматной истории: в последней, 10-й партии обоих соперников устраивала только победа. Это была грандиозная битва! Партия опередила свое время, и комментарии к ней, даже более поздние, зачастую не выдерживают критики: уж очень сложны и глубоки были возникавшие варианты. Чемпион мира сумел победить (в свои лучшие годы он всегда выигрывал решающие поединки: способность совершать такие подвиги как раз и отличает чемпионов). Матч завершился вничью – 5:5, и Ласкер отстоял титул.
ПЕТЕРБУРГСКИЙ СЧЕТ
Тем временем выросло новое поколение наследников Стейница, и самым ярким из них был гроссмейстер из Лодзи Акиба Рубинштейн (1882–1961). Огромное впечатление на шахматный мир произвело его выступление в крупном турнире в Петербурге-1909. Он стартовал 4 из 4, обыграв самого чемпиона мира! А в итоге увлекательной гонки Ласкер лишь с огромным трудом смог догнать нежданного конкурента и разделил с ним 1—2-е места. Ближайших преследователей они опередили на 3,5 очка! Стало ясно, что у России впервые после Чигорина появился реальнейший претендент на титул чемпиона мира.
Переломным в судьбе Рубинштейна стал крупный турнир в Сан-Себастьяне-1911, где дебютировал 22-летний Хосе Рауль Капабланка. Одаренный кубинец быстро захватил лидерство, а вот Акиба засиделся на старте. Однако за два тура до финиша он все же настиг лидера, блестяще обыграв его в личной встрече. И все же 1-е место досталось Капабланке: в следующем туре Рубинштейн не выиграл в один ход (!) у Шлехтера. Так на шахматной сцене появился новый, более удачливый претендент на мировую корону…
Капабланка тут же вызвал на матч Ласкера. Рубинштейн после серии блистательных турнирных побед в 1912 году сделал то же самое. Но переговоры с чемпионом мира явно затягивались. Безусловно, в ту пору матч «великого Акибы» с Ласкером был бы очень интересен, как несколько позже — но тоже до войны! — были бы интересны матчи Ласкера и Рубинштейна с Капабланкой. Увы, история распорядилась иначе.
Самым значительным шахматным событием тех лет стал турнир гроссмейстеров Петербург-1914 с участием Ласкера и обоих молодых претендентов на трон — Рубинштейна и Капабланки. Впервые три ведущие шахматные организации — России, Германии и Великобритании — договорились о том, что победитель турнира (если это будет не Ласкер) получит право сыграть матч за мировое первенство, более того – автоматически получит титул в случае «неявки» чемпиона! И Ласкер, удовлетворенный весомым экстрагонораром, с этим согласился, тем самым придав соревнованию необычайную интригу.
«Турнир претендентов» был не вполне справедлив, ибо занявший 2-е место вслед за чемпионом не получал вообще никаких прав. Несовершенной была и формула турнира: предварительный круговик при 11 участниках, а затем двухкруговой финал для первой пятерки... с зачетом предварительных результатов.
Исключительно нервная, напряженная борьба на первом этапе принесла печальную сенсацию: в заветную пятерку не попал Рубинштейн, выпустивший серьезный перевес против Капабланки, а затем «с горя» проигравший Ласкеру и Алехину. Выиграл же предварительный турнир Капабланка, на 1,5 очка опередив Ласкера с Таррашем и на 2 — Алехина с Маршаллом. Казалось, судьба 1-го места предопределена...
На старте финального турнира Ласкер сделал черными труднейшую 100-ходовую ничью с Капабланкой, а дальше стал творить чудеса! Сначала одержал три победы подряд, сократив отставание от кубинца до очка. Теперь многое, если не все, решала дуэль лидеров во втором круге. Эта партия с Капабланкой — одна из самых знаменитых в творчестве Ласкера. Он показал истинно чемпионский характер, выиграв «по заказу» у очень сильного, труднопробиваемого противника (до этого Капа шел без поражений!).
Санкт-Петербург, 1914
35.e5!! de5 (или 35...fe5 36.Кe4) 36.Кe4 Кd5 37.К6c5! Сc8 (37...Лc7 38.Кd6+) 38.Кd7 Сd7 39.Лh7 Лf8 40.Лa1! Крd8 41.Лa8+ Сc8 42.Кc5. Черные сдались.
«Капабланка был обескуражен. Обычно выдержанный, спокойный, улыбающийся, он на этот раз минуты две-три после капитуляции еще сидел за столиком, подперев руками голову» (из прессы). Психологический эффект от этого поражения был огромен. На следующий день кубинец «развалился» белыми в партии с Таррашем и в итоге отстал от Ласкера на пол-очка.
Бесценной наградой чемпиону за победу в турнире стало признание Тарраша: «Ласкер опять выдал великолепные партии. Он играл не «по правилам», в «сверхсовременном» стиле, остро на выигрыш. Ласкер сильно рисковал! Он бывал в тяжелом положении, но таков его стиль. Его противники играют объективно правильно и получают хорошие позиции, но, странным образом, Ласкер никогда не проигрывает. Никто не вправе упрекнуть его за искусство играть в таком стиле. Мы должны лишь снова и снова ему удивляться...»
