Виши Ананд: Надо, чтобы правила ФИДЕ не застигали врасплох
Индийский гроссмейстер Вишванатан Ананд этой осенью стал чемпионом мира по шахматам, выиграв турнир в Мехико. В интервью «Газете» он рассказал о своем детстве и карьере, а также о впечатлениях от прошедшего чемпионата.
- Я услышала красивую легенду о маленьком умном мальчике, который во время матча Карпов - Корчной находился в Багио вместе с родителями. Однажды после одной особенно интересной партии мальчик сказал: «Когда-нибудь я тоже стану чемпионом мира!» Что же было на самом деле?
- Да, это почти правда, но не совсем. Я действительно был в Багио, даже играл в том же самом помещении, что и Карпов с Корчным, но только через месяц после завершения матча. Тогда родители предложили мне поехать в Багио, и мы действительно поехали туда на экскурсию.
- А как насчет другой легенды? В свое время в Индии по телевидению проводилась шахматная викторина. Один мальчик присылал ответы на все вопросы и каждый раз выигрывал книжку, а затем забрал все 10 книжек. Это правда?
- Это уже абсолютная правда. В семь-восемь лет я очень любил решать шахматные головоломки. Каждый день я смотрел передачи и записывал их на видео, а вечером, найдя решение, отсылал письмо на телевидение. При этом я правильно решал абсолютно все задания. После каждого тура викторины меня приглашали в студию и предлагали выбрать одну книжку. Так продолжалось более двух месяцев, пока наконец ведущая программы не сказала мне: «Ладно, хорошо, забирай все книги сразу: ты ведь все равно решишь все задачи и их заберешь. Но за это больше никогда не участвуй в наших конкурсах!»
- Оказался ли этот чемпионат наиболее важным соревнованием в вашей карьере?
- Безусловно, это наиболее важный для меня турнир. Я однажды уже выигрывал чемпионат мира по нокаут-системе. Это было в Дели и Тегеране в 2000-м, но в Москве (всего через год) проиграл титул и долгих шесть лет был лишен возможности хотя бы попытаться взять реванш. После этого первый нормальный чемпионат прошел в Сан-Луисе, но там я очень плохо стартовал, и победу одержал Веселин Топалов. В прошлом году определился абсолютный чемпион мира, а теперь в Мехико мне представилась возможность стать им. И это фантастически здорово!
- Вы никогда не теряли веры в то, что станете чемпионом мира? Что вы чувствовали, когда срывались переговоры с Каспаровым, когда ФИДЕ меняла правила проведения чемпионатов, когда в Праге вас даже не пригласили участвовать в запланированных объединительных матчах?
- Я всегда сохранял надежду. Я не отчаивался просто потому, что я люблю шахматы и получаю удовольствие от самого творчества, от самой игры - в этом состоит суть, в этом квинтэссенция моего поведения. Я просто играл в турнирах, много работал, получал от этого удовольствие, но самое главное - я понял, что когда появляются возможности - проводятся турниры, матчи, то именно к этому моменту надо подойти в наилучшей форме. Надо, чтобы новые возможности не застигали тебя врасплох. На этот раз все было замечательно, и напряженная работа дала результаты.
- Как вы относитесь к новому циклу ФИДЕ и всем принятым недавно решениям?
- Вначале, то есть год назад, когда появился проект, я попытался вникнуть в новые правила ФИДЕ, но эти правила меня так раздражали, что я решил вовсе не думать о них и сосредоточиться исключительно на подготовке к Мексике. Знаете, постоянные изменения в правилах ФИДЕ очень удивляют. Особенно неприятно, что все эти положения взялись словно бы ниоткуда, приняты без обсуждений. Ты привыкаешь к одним правилам, настраиваешься, но неожиданно завтра могут появиться совсем другие. Это все разочаровывает. Я думаю, что новые правила никуда не годятся, а тот турнирный формат, по которому мы играли в Мехико, просто замечательный. На сцене одновременно играют восемь лучших шахматистов мира, это четыре пары, и в каждом туре одна-две партии обязательно окажутся очень интересными и привлекательными для зрителей. Увы, мы все время хаотично мечемся из стороны в сторону. Честно говоря, я до сих пор не вполне понимаю, как устроен цикл 2009 года. Слишком скучно читать и разбираться в устройстве этой системы, для меня намного интереснее играть в шахматы и изучать московский вариант славянской защиты.
- Внесите тогда ясность относительно вашего предусмотренного правилами ФИДЕ матча с Владимиром Крамником.
- Для меня самым важным было выиграть чемпионат мира. И о возможном матче с Крамником я почти не думал. Но это позор, что ФИДЕ так щедро раздает привилегии. Сейчас я обдумываю план моих действий.
- Как вы полагаете, отчего российские гроссмейстеры выступили на чемпионате столь неудачно?
- Да, с одной стороны, это сюрприз. Морозевич и Свидлер хорошо сыграли в Сан-Луисе, а теперь провалились. С другой стороны, в таком турнире, как чемпионат мира, кто-то должен был сыграть неудачно. Так случилось, что неудачно выступили именно они. Я думаю, что у Александра Грищука были большие проблемы с черным цветом, он набрал всего лишь одно очко из семи! Это очень больно, это, конечно, ему очень повредило. Ну а Александр Морозевич проиграл Владимиру Крамнику важнейшую партию на старте, и, видимо, это поражение выбило его из седла. Между тем Морозевич играет просто фантастически вне зависимости от того, выступает он хорошо или плохо, а его партии невероятно интересно смотреть. В этом смысле я его очень уважаю. Но в таком тяжелом турнире кто-то должен был проиграть. Есть еще одна любопытная деталь: три самых старших шахматиста чемпионата заняли три первых места. Это я, Владимир Крамник и Борис Гельфанд. Думаю, опыт в чемпионатах мира дает о себе знать.
- Можно ли вас сравнивать c Владимиром Крамником?
- У нас с ним разные стили. Крамник умеет хорошо играть яркие позиции, но, как и Каспаров, он ученик Ботвинника, и у него ботвинниковский подход, восприятие игры. Я же достаточно долго варился в собственном соку, до всего доходил сам, сам разбирался в шахматах и обретал свое видение игры. В определенном смысле мои шахматы более естественны, более натуральны, я просто вышел из другой системы координат. Не знаю, связано ли с его «ботвинниковским прошлым» то обстоятельство, что, умея в шахматах практически все, Крамник при малейшей возможности подсушивает игру, тогда как я, напротив, почти всегда оставляю в позиции живинку.
- Каково ваше отношение к антикомпьютерному контролю и контролю за бумажными шпаргалками?
- Да, должен быть контроль. С бумагой еще ничего, ведь, имея шпаргалку, надо хотя бы знать вариант, который играешь. Конечно, не должно быть такой ситуации, что доверие - это единственная гарантия информационной безопасности, но, с другой стороны, электронные чипы становятся все меньше и меньше, и скоро придет время, когда чипы можно будет спрятать в одежде. Но пока можно проверять наличие сотовых телефонов, мини-компьютеров. Да, жесткий контроль необходим.
