«БЫЛО СТРАШНО…» Жесткие откровения омоновца, спасшего подростков на Манежке
СОБЫТИЕ ДНЯ. БЕСПОРЯДКИ В МОСКВЕ
РАЗГОВОР О ГЛАВНОМ
Вчера исполнилось девять дней со дня смерти Егора Свиридова, убийство которого всколыхнуло фанатское сообщество и вылилось в субботний погром на Манежной площади.
Мы с Максимом стоим на том самом месте, где девять дней назад был убит фанат «Спартака» Егор Свиридов. Остановка, у которой все произошло, завешана фанатскими шарфами, завалена цветами. В сугроб воткнута початая бутылка водки – сегодня утром фанаты поминали погибшего. Горит свеча, пламя которой дрожит на ветру.
Максим поеживается от мороза. А может, от воспоминаний.
– Недавно приехал из командировки на Северный Кавказ. Там смерть – дело куда более привычное, чем в Москве, – говорит он. – Прекрасно понимаю переживания тех ребят, которые потеряли здесь друга. А для кого-то, наверное, он был братом, сыном, мужем… Но когда эта обида и горе выливаются в агрессию, в погромы и избиения невинных – это ненормально. Наказывать надо тех, кто виноват. А чем виноваты мальчишки, которых мы защищали на Манежной площади? Скажите, чем?
Старший сержант Максим Максимов – боец ОМОНа.
«ОТДАЙТЕ ИХ НАМ!»
…Три дня назад он был старшим патруля, охранявшего порядок на Манежной площади. Информация о грядущем митинге в ГУВД имелась заранее – весь московский ОМОН (а это около 2000 человек) был мобилизован.
С Максимом дежурили еще трое – Максим Пилипков, Александр Вдовиченко, Александр Чернышов.
– Толпа начала собираться ближе к обеду, – рассказывает Максимов. – Сначала просто крики, лозунги. Но чем больше народу – тем громче раздавались голоса. В какой-то момент мы увидели, что все ринулись к перилам, под которыми расположен Макдоналдс. Там внизу, практически перед ним, избивали детей.
– Когда мы спустились, нападавшие бросились врассыпную, – после пятисекундной паузы продолжает Максим. – Но, увидев, что у нас нет никаких спецсредств, просто голые руки, начали возвращаться. Избитые ребята были в шоке, один уже потерял сознание. Мы взвалили его на себя и понесли в сторону «скорой помощи», стоявшей около Манежа. Но она оказалась закрыта. Тогда просто поставили ребят у машины, а сами закрыли их спинами, заняли круговую оборону.
– У нападавших были какие-то футбольные знаки отличия?
– Вы имеете в виду фанатские «розы»? У кого-то – да. Многие были в капюшонах и закрывали лица, в том числе клубными шарфами. А некоторые ничего не закрывали и совершенно этого не стеснялись. Возможно, потому, что были, как бы это сказать… не совсем трезвыми…
– Фанаты вели себя агрессивно?
– Фанаты… Вы знаете, сам я футболом интересуюсь мало, но у меня хватает друзей-фанатов. Я совершенно нормально с ними общаюсь. И не верю, что они способны на что-то подобное. Такой «футбол» – это страшно.Здесь корни проблемы, наверное, глубже. Но это уже не мне комментировать.
Так вот, нападавшие сначала держались поодаль. Когда их было человек двадцать. Но толпа все прибывала и прибывала. И люди начали чувствовать себя героями. Нас практически прижали к «скорой». Удары посыпались со всех сторон. Как и призывы выдать ребят для расправы: «Они русских режут, а вы их защищаете! Отдайте их нам!»
ЗАРУБКА НА ВСЮ ЖИЗНЬ
– Знаете, – прерывает сам себя Максим, – вот они говорят: кавказцы – звери. Но сами-то как себя ведут?! Дети-то тут при чем? Ребята, как я потом прочитал в Интернете, просто отмечали в Макдоналдсе день рождения. А вышли – и попали под «замес».
Про новогоднюю елку, которые «митингующие» разобрали до арматуры, я и не говорю. Это так, мелочи, по сравнению с избиением…
– На вас тоже с арматурой нападали?
– Кажется, нет. Я не видел. Хотя Сашка Чернышов говорит: было что-то такое. Хорошо, мы в зимней одежде – она удары смягчала. Но все равно двое теперь на больничном. Максим Пилипков так по голове получил, что шапка слетела. Так ее и не нашли. Да и я до сих пор чей-то удар ногой в живот помню.
– Страшно было?
– Ну да… Больше не за себя – за детей. Им тоже доставалось, несмотря на нашу защиту. Того, кто был без сознания, даже отбили сначала. Пришлось его под «скорую» затолкать. Там хоть какая-то безопасность.
То, что было после страшной субботы, Максимов вспоминает с трудом. Извиняется:
– Сплю мало, дни сливаются в один. Работа, работа, работа… Вчера вот выходной планировал, договорился с девушкой встретиться. А в обед подняли по тревоге, снова отправили на Манежку. Хорошо, обошлось без инцидентов.
– Подходили к тому месту, где пришлось защищать мальчишек?
– Подходил. Обычное место, никаких следов не осталось. Только в памяти – зарубка на всю жизнь…
ЧЕЛОВЕК НА ПОСТУ
…Прохожие останавливаются перед остановкой. Замирают на несколько секунд, идут дальше.
Мы тоже уходим, оставляя Максима на посту. Он и дальше будет охранять здесь порядок. И если понадобится – защищать людей. Независимо от того, какой они национальности.
