«С такими анализами не живут». Первое интервью Костомарова после ампутации конечностей

За драмой, связанной со здоровьем Романа Костомарова, с трепетом наблюдала вся страна. Не так давно у знаменитого фигуриста начался долгий и трудоёмкий процесс реабилитации после тяжёлой болезни. Потеряв несколько конечностей после ампутаций, фигурист не отчаялся и даже сумел вернуться на лёд.

Впервые после всего пережитого ужаса Роман дал большое интервью в эфире программы «Секрет на миллион» на НТВ. В нём олимпийский чемпион поделился подробностями своей ужасной болезни. Участие в программе приняли родные и близкие фигуриста, а также главврач Коммунарки.

Про попадание в больницу

Меня привезли в больницу, забрали телефон. Единственное, что я помню: много людей в палате. Я отчётливо помню, что два раза вставал в туалет. Больше ничего не помню. Я только знаю, что в плане лёгких мне становилось хуже.

Про ночные кошмары

Я видел сны, что я как будто под водой. Самый ужасный сон: я стою на даче, на дорожке. Стою в одежде, сам на себя смотрю. Меня кто-то снимает. Происходит такое, как со спичкой, которую сжигают. Я пеплом сверху вниз сгораю: шапка падает на ботинки. А потом через несколько секунд обратно возвращаюсь. Я понимаю, что меня кто-то снял. Когда я уже более-менее в нормальном состоянии был, я своей жене говорю: «Бусечка, посмотри. У меня там, в телефоне видео». А она-то всегда с телефоном и понимает, что никакого видео там нет. Наверное, я пережил встречу со смертью.

Про усугубивший болезнь поход в баню

Числа 8 января, когда мы закончили выступление, говорю Оксане, что мы соберёмся с друзьями — мы часто ходили в баню, купались в проруби. Вполне вероятно, что накопление моей болезни, её «забивание» обезболивающими ослабило иммунитет. Я попарился, залез в прорубь, поехал домой на такси. Кашлял, как из трубы, не мог откашляться. Дома это продолжалось, начало болеть в боку, я понимал, что это очень подозрительно.

Что было, когда осознал произошедшее

Я заплакал. Если бы я был в нормальном состоянии, то я бы, наверное, зарыдал, заорал. Если бы я был в состоянии как сейчас, наверное, может быть, даже и отказался. То, что случилось, это ужасно. Я просто заплакал и понял, что другого выхода нет, раз операция, значит операция.

Про ужас после ампутации

Понимал, что теперь никогда не буду кататься, да и вообще я сразу представил, как я буду жить в быту. Что на коньках даже в шоу карьера закончена. Я видел себя, видел этот ужас: ампутированные ноги и руки. Я не понимал, как зубы чистить, как что делать. Страшно на это было смотреть. Мне всегда было жалко людей, которые имели такие травмы. Было очень неприятно смотреть, как это выглядит.

Я не помню тех процессов, которые спасали мне жизнь. Я был в коме, куча препаратов в меня вливается, повсюду катетеры, кормление через нос, вены пропали - ничего не помню. Помню только страшные вещи - ампутирование. Тебя увозят, делают нарко, усыпление. Привозят - в отключке.

Там же ещё нельзя с этим переборщить. Один раз, когда меня вывели из наркоза, наверное, немного рано - я прям орал от боли, как будто режут прямо сейчас. Но потом мне, конечно, сделали укол, чтобы обездвижить ногу. Но физическая боль не сравнится с ментальной.

Про фантомные боли

Фантомные боли есть. Я чувствую ногу и пальцы. Не могу голеностопом пошевелить, берцовые мышцы были удалены. Иногда пальцы чешутся, которых нет. Как будто кулак загипсовали. Ночью переворачиваешься, пытаешься одеяло набросить, а набросить нечем.

Всё было вовремя сделано. Врачи сделали всё, чтобы я сейчас мог жить. Очень помогла партнёрша Таня Навка: меня перевезли в хорошую больницу. Мне грех жаловаться. Но морально это никак не облегчает. Спасает только то, что семья рядом, друзья, дети, заботящиеся обо мне. Особенно дочь: когда она видит, что я плачу, наказывает меня. Раз в два-три дня плачу. Все равно ещё лекарства пью, которые облегчают моё состояние.

Почему понадобились ещё операции?

Сначала ампутировали голеностопы, у тебя есть ещё поражения, допустим, на берцовых мышцах: то есть эта чернуха залезла ещё и туда. Стопы убрали две сразу, но потом их чистят, там открытые раны - ты просто смотришь и шокируешься.

Ну, то есть у тебя всё открыто: отрезано, здесь у тебя дыра, там у тебя просто кость торчит. Ты это видишь и просто не понимаешь, как из тебя не вытекает кровь. Хотя естественно, во время операции было потеряно много крови, в меня заливали дополнительно, чтобы она была.

Как дети встретили дома

Оксана пришла с утра и говорит: у меня для тебя сюрприз. Я вижу уже взрослую девочку, за эти полгода она так выросла. Сначала начали со звонков, потом видеозвонки - она очень переживала, боялась увидеть то, что не хочет видеть. В мае она уже сказала, что хочет к папе.

Сколько стоит рука

2 миллиона. Ещё самая дешёвая, российское производство. Иностранные – от 4 миллионов.

Как жить дальше

Я поставил для себя цель к этому всему привыкнуть, максимально натренироваться, чтобы чувствовать себя уверенно, комфортно с тем, что я сейчас имею. А дальше жизнь покажет. Мы никто не знаем, что будет завтра, судя по тому, что произошло со мной: не то, что ждёшь, не то, что планируешь. Нужно жить сегодняшним днём. Конечно, планы нужно строить, и я их строю. Я надеюсь, что всё же выйду на лёд. Как будет получаться - я не знаю. Но я точно выйду. Это такая цель, которую я уверен, сделаю. Нужно жить дальше: как-то каким-то образом зарабатывать. Сейчас я многое слышу от людей, которые желают мне добра и видят меня, как человека-мотиватора, который может рассказывать людям о том, что не нужно сдаваться: путь преодоления, трудности - они по-любому будут в том или ином качестве. Жизнь такая штука, что, как бы всё ни было хорошо - жизнь тебе всё равно периодически даёт пощёчины, обрывы, овраги, через которые ты должен пройти - это неизбежно.

В программе приняла участие жена Костомарова Оксана Домнина, которая также раскрыла жуткие подробности болезни фигуриста.

Почему органы начали отказывать

Пневмония, плюс всё-таки поставили грипп - группы А. Анализ был ослаблен вообще: лейкоциты были 0, с такими анализами не живут, как мне сказали. У него в этот момент выстрелила очень страшная бактерия - гнойный стрептококк, который и дал поражение конечностей. Стечение обстоятельств. Соответственно, этот гнойный стрептококк дал сепсис. Лёгкие не справлялись, всё начало отказывать: почки, печень - только сердце билось.

Про шансы выжить

На тот момент мне, конечно, не говорили, что было 2% на выживание. Об этом я узнала только тогда, когда Роман стал уже приходить в себя, его вывели из комы. Меня старались подбадривать, настраивать на позитивный лад. Мне сказали, что то, что он выжил - чудо. Был собран консилиум врачей. Лечение вели не только врачи из Коммунарки, но и другие врачи тоже, и ни один не давал точно шанса. Кто-то даже говорил, зачем бороться, 48 часов уже.

Когда врачи заговорили об ампутации

На третий день. Мне сказали, что пальцы на ногах уже 100% не спасти. Мгновенно. 10-го вечером, 11-го уже были изменённые конечности. Помню, одна из главных медсестёр Елена Владимировна всё видела и говорит: как будто какой-то наплыв, всё чёрное на глазах становилось, всё пошло поражаться. Сутки какая-то смола съедает, угли, печка. Через день вроде стало отходить, но оно отошло до тех пор, что сейчас - остальное уже умерло. Может быть, это уже благодаря тому, что сработало ЭКМО, сработал иммунитет, что-то раз – и начало отходить. Но там, где уже всё было поражено так, что кровоснабжение уже не поступало, тут уже было ничего не спасти.

Об эмоциях, когда впервые увидела умирающие конечности мужа

Я, наверное, дня четыре боялась, не могла смотреть. Потом помню моменты, как я трогаю его руку, а пальцев уже как будто нет. Я доктору звоню, спрашиваю, а где пальцы, что вы сделали. Говорят: нет, мы без вашего разрешения не можем что-то делать. Пальцы просто высохли и изогнулись. То есть если ты трогаешь ладонь, то пальчики согнуты. Роман уже начал через несколько дней вытаскивать руки, и мне нужно было это увидеть. Когда он спал, я сама уже открыла и увидела. Одно дело, когда слышишь, а другое когда видишь, осознание того, что это неизбежно - приводит в большой шок. Я увидела чёрные высохшие пальцы, угли, высохшие косточки, уже не синяя, а просто чёрного цвета. И ты понимаешь, чтобы там ни кололи, уже невозможно.

Про ампутацию кистей

Сначала убрали правую, за левую долго боролись. Правую убрали через несколько дней после ног, потому что там уже вся часть была неживая. Если на левой оно было поверхностно, то на правой - она уже полностью некронизировалась. Никаких вариантов не было. А за левую боролись до последнего. И до сих пор борются за ладонь. Возможно, предстоит ещё операция: там всё открыто.

Также на несколько вопросов ответил главврач Коммунарки Денис Проценко.

О состоянии Романа при поступлении

Роман поступил к нам во второй половине 10 января, поступил переводом из другой больницы. Его состояние было не просто крайне тяжёлым, оно было критическим. Состояние ухудшалось практически с каждой минутой. На тот момент имелась пневмония, которая привела к сепсису и септическому шоку - а это самое тяжёлое, что может быть при инфекционных воспалительных заболеваниях. Это когда развивается полиорганная недостаточность - органы отказывают.

Почему органы отказывали

Организм - это универсальный механизм. Организм так реагирует на тяжёлую инфекцию. У Ромы был обычный грипп: с ним он ходил на работу, тяжело физически и эмоционально трудился, занялся самолечением. Это всё привело к тому, что та инфекция, с которой обычно справляется организм, привела к такому крайне тяжёлому течению заболевания. Мы понимали, что обычная вентиляция лёгких уже не справляется. Мы имели септический шок - крайняя степень проявления инфекционного заболевания. И в данной ситуации мы вынуждены были подключать ЭКМО, иначе мы бы потеряли Романа.

Почему начали чернеть части тела

Это сепсис. То есть страдала микроциркуляция - доставка крови органам, в частности к конечностям. Так организм отреагировал. Все попытки для спасения конечностей были предприняты. Но этого не удалось сделать. Болезнь оказалась сильнее. Лёгкие не работали, давления не было, почки тоже были под вопросом - всё было вкупе.

Про операции

Одноэтапно такие операции не делаются, тем более воспалительный инфекционный процесс продолжался - было опасно. В конечном итоге это уже были пластические операции по формированию культи. Всего было 16 операций. Практически каждую перевязку можно считать операцией. Сначала убрали то, что опасно для жизни. А дальше это всё было открыто, и смотрели, не пойдет ли дальше. Каждый день смотрели: если что-то чернело, сразу убирали, прочищали.