Евгений Плющенко: Как бы ни было тошно и больно...
ФИГУРНОЕ КАТАНИЕ
Когда ты знаешь, что тебя любят и ТАК любят, можно пойти на все. И через все пройти. И через тошно, и через больно, и через мириады любых других человеческих не могу.
Меня очень тронуло то, как любят Женю Плющенко его поклонницы. После первого своего проката на Рублевке он простоял с ними около часа.
Не отрекаются любя. И Плющенко, ни разу не пожаловавшись ни мимикой, ни словом на боль в ноге.
– Женя, а если мы будем кричать перед вашим выходом девиз вашей первой татуировки – «Дорогу осилит идущий», вы не будете против?
– Отличная идея, – серьезно поддержал Плющенко. – Буду только за!
– А вам не мешают сосредоточиться наши крики?
– Да ну что вы?! Если бы вы знали, как они меня вдохновляют.
– А вот Артур Гачинский жаловался, что из-за этого порой срывает прыжки.
Плющенко делает политкорректную паузу, намекая тем самым на молодость Артура.
– Артур – хороший спортсмен. У него большое будущее.
– А почему у вас на новой татуировке только имя жены и нет имени сына?
– Егора я впишу вместе с детками, которые родятся у нас с Яной.
«ЛЕТОМ ПЕРЕЖИЛ КАТАСТРОФУ»
Я без раздражения на задержку дождалась, пока Женя, сфотографировавшись и наговорив на видеокамеры все, о чем его спрашивали и просили, сел рядом со мной на опустевших трибунах «Катка.Ру».
– Женя, ваше выступление до последнего оставалось под вопросом. Были сомнения, стоит ли выносить себя на суд публики?
– Нет-нет. Мы с федерацией приняли решение, когда были закрытые прокаты в Новогорске. Все обговорив, мы приняли решение, что я буду кататься в двух показательных выступлениях… Для меня это тоже в общем-то прокаты, только я катаю показательный номер со сложными элементами, с прыжками в 3,5, с тройными. Попытался четверной сделать, но сделал лишь тройной.
– Что помешало?
– Помешало, наверное, долгое время «некатания» на публике. Все-таки пять месяцев я не выступал, была операция, и это забывается. Забываются вот эти чувства!
– Но это же приятное волнение?
– Конечно, приятное. В следующий раз попытаюсь сделать четверной.
– У вас некоторое время назад была операция. Насколько она была необходима? По-моему, под нож стоит ложиться только тогда, когда совсем нет альтернативы.
– Я прожил с этой проблемой лет, наверное, пять. Не решался делать операцию на левом колене. Мениск. Но так как я смотрю на три года вперед, собираюсь оставаться в большом спорте до 2014 года, то понял, что нужно делать операцию сейчас. Мне удалили часть мениска, но заживает, честно говоря, все плохо. Очень медленно и тяжело идет восстановление. Но ничего, через боль прыгаю сложные элементы. Поставлены новые программы. И произвольная, и короткая. Просто нужно еще шлифовать и шлифовать.
– Что дается сейчас тяжелее всего?
– Все!
– И тем не менее?
– Летом было безумно тяжело. Летом была катастрофа. Потому что начинал втягиваться, и ОФП, и хореография, и работа на льду. И выглядело это примерно так: два дня потренировался… все! Мышцы забиты, все болит. И несколько раз я хотел заканчивать. Думал, что надо бросить эту слишком смелую идею, не тот возраст, не те мышцы, боли невыносимые. Но – ничего! Через эту черту я перешагнул. Спасибо моему тренеру, Алексею Николаевичу Мишину, Балыкину Виталию. Это мой личный специалист по физподготовке. И моей жене, которая меня постоянно поддерживает…
– Кто из них вас особенно хорошо встряхнул?
– Несколько моментов было… практически патовых. И вспышки отчаяния, и чувство безнадежности. Руки опускались – ничего не мог. Уходил с тренировки. Готов был прямо из Новогорска уезжать в Петербург с вещами. Кататься в шоу, в показательных выступлениях. Ну, шоу – это шоу. Там нет такой работы на износ, как перед большими турнирами, которую, как мне показалось летом, я уже не выдерживаю ни морально, ни физически.
А кто встряхнул особенно ощутимо… Да каждый по-своему. Мне говорили: «Жень, а как ты хотел?! Через месяц после операции прыгать четверные?! Успокойся!». И понемногу, слушая их, понимая, что они правы, я почувствовал: мне элементарно не хватает мудрости и терпения.
– Про четверные, наверное, скорее Профессор вам внушал, а жена нашла другие слова.
– Да нет, все, кто со мной дружит, кто меня любит и кого я люблю, уже знают фигурное катание настолько… Жена, может быть, не владеет техникой четверных, поскольку это очень сложно. Но в чем суть моей ошибки, она поняла правильно. Я действительно сделал ошибку – начал форсировать. Хотел всего и сразу, а на деле только сильнее травмировал прооперированную ногу. И до сих пор чувствую последствия этой ненужной спешки.
«МЫ С ПРОФЕССОРОМ – ЛЮДИ АДЕКВАТНЫЕ»
– Откуда такое нетерпение? Вы, простите, не мальчик.
– Если ты чемпион, ты хочешь быть им всегда. Да и характер еще такой. Мне нужно все и сразу! Не принимаю ни полутонов, ни полумер. Но, как я уже говорил, никогда не поздно что-то понять. И сейчас все идет своим чередом – и пусть идет. Я все равно пашу. Но, если что-то не получилось, уже не вижу в этом трагедии. Говорю себе: «Ничего страшного! Сделаю на следующей тренировке!».
Душевные кризисы, срывы, которые я пережил летом, изменили меня. В меня было заложено с детства: «Ничего не откладывать на потом». Как бы ни было трудно и тошно – обязательно сделать на этой тренировке. Теперь же не вижу большого греха в том, чтобы передохнуть, не потренироваться раз, а на другой тренировке сделать всплеск. И я, и вся моя команда – мы смотрим на ситуацию, на мое сиюминутное самочувствие и, исходя из этого, действуем.
– Женя, вы не можете не задумываться и о том, что фигурное катание в ваше отсутствие сделало семимильный шаг вперед. Техническое вооружение Патрика Чана, установившего мировой рекорд по сумме баллов на последнем чемпионате мира, вас не деморализует?
– А что конкретно должно, по вашей логике, деморализовать меня при виде Чана? Мы все это делали с Ягудиным 10 лет назад, те же два четверных в одной программе. Патрик сделал один тройной аксель, а мы с Ягудиным делали два тройных акселя, в том числе и каскады. Патрик Чан нового ничего не показал. Ну не показал он нам новый какой-то четверной… лутц, например. Или новый четверной флип. Или четыре с половиной, или 4–4. Ну, так о чем говорить-то? Он не сделал комбинацию 4–3–3. Ее никто пока не сделал.
– Ну, 4–3 он прыгает здорово.
– Между 4–3 и 4–3–3 разница, извините, есть, и немаленькая.
– А вы-то сами сможете? Или «слабо», как мы порой говорили в детстве?
– Когда-то я прыгнул 4–3–3 первым и единственным в мире.
– Но сейчас? Слабо или не слабо?
– Поживем – увидим. Я пытаюсь и буду продолжать пытаться подойти к этому. Безусловно! Вообще вернуть то, что я мог прежде, – это, наверное, предел моих мечтаний. Этого будет достаточно. Два четверных прыгать будет уже, конечно, трудно. Но еще раз говорю: посмотрим. Если вернуться к Чану, то ничего сверхъестественного он на московском чемпионате мира не выдал. Он здорово откатался, с этим не спорю. На тот момент…
– И вы чувствуете в себе силы, по крайней мере потенциально, перекрыть его рекорд по сумме баллов? Или понятие «сумма баллов» – не то, на что вы ориентируетесь?
– Я ориентируюсь на свое катание. На ту работу, которую я должен выполнить. А судьи пусть занимаются своей работой и ставят мне оценки.
– Вы сказали, что попытаетесь подойти к своему прежнему, запредельному 4–3–3. Нужен ли этот риск? С больной ногой? Оправдан ли он?
– Оправдан. Еще бы нет! А нога не вечно будет болеть…
– Почему вы считаете этот риск оправданным? Лайсачек победил на Олимпиаде в Ванкувере без четверного прыжка. Что дало повод прославленному Элвису Стойко сделать в блоге запись: «Ночь, когда они убили фигурное катание». Получается, не убили?
– Я думаю, что сейчас все будут прыгать четверные прыжки. Посмотрите, в послеолимпийский сезон, когда страсти обычно утихают, большая часть фаворитов тем не менее шла на четверные. Нет такого, чтобы все отдали приоритет гладкому, чистому скольжению, и тем самым превратят фигурное катание в балет, перестав рисковать с четверными.
– Весной к нам в редакцию на прямую линию «Советского спорта» приходил тренер и хореограф Николай Морозов. И мы говорили, помимо всего прочего, о том, что если посмотреть с позиций сегодняшнего дня и сегодняшнего судейства великолепные, ставшие легендами программы Плющенко и Ягудина, то получается, что дорожки там – на первый уровень, вращения – на первый уровень. Это вы сможете изменить и преодолеть?
– А вы знаете, раньше у футболистов бутсы тоже были, как наши ботинки. А сейчас они весят 146 граммов. Но и я, и мой тренер – мы адекватные люди. Мы не живем вчерашним днем. Да, появились новые требования к дорожкам и вращениям. И у них теперь имеются уровни. Естественно, мы держим это в уме.
СДАТЬ КОНЬКИ В МУЗЕЙ ЛЕГКО
– Мишин называет вас Шекспиром фигурного катания, поскольку Шекспир описал все известные человеческие чувства, а вы – все показали на льду. Остались ли еще белые пятна?
– Попали в точку. Мне очень тяжело подобрать образ. Вот как раз по этой причине! Безумно тяжело, безумно! И почему рассматривались образы сумасшедшего, скрипача, еврейский танец… Они тоже уже где-то были… Но после долгих творческих поисков, мук, радостей и больших сомнений я решил вернуться к старым образам, просто их видоизменив. Плющенко перекроить на новый лад очень сложно, фигурка уже слеплена. Вот добавить новые движения, новый танец – это да.
– Вы уверены, что никогда не пожалеете о том, что решились на второе возвращение?
– Сдать коньки в музей легко. Это можно сделать в любую минуту. К этому все приходят. Мне хочется – попозже. Все-таки Олимпиада пройдет дома… А после Олимпиады пусть будут показательные выступления, шоу. Кроме того, у меня есть большая мечта: построить школу, а может быть, и академию Плющенко. С интернатом, где маленькие фигуристы будут жить, учиться и тренироваться. Возможно, с кем-нибудь из известных хоккеистов мы сделаем совместный проект, и в академии окажется еще хоккейная школа, а то и футбольная. Сам бы я хотел при этом тренировать, продолжать, словом, жить фигурным катанием.
– И вы готовы есть этот черствый хлеб детского тренера, в чем-то абсолютно неблагодарный, потому что лавры потом достаются другим? Готовы на короткую строчку мелким шрифтом в чужих биографиях: «Первый тренер – Евгений Плющенко»? Готовы проводить ночи на льду, как проводит их на льду Новогорска Николай Морозов?
– Конечно! Почему нет! Раз я говорю об этом, хочу этого, значит – все осознаю. Я люблю фигурное катание. Если б не любил, я бы не вернулся.
– Сыну вы не пожелали почему-то этой жизни…
– Отчего же, я пожелал ему этой жизни, только в хоккее. А за что не разлюбил… Вот сегодня я снова катался. Пережил этот кураж, этот адреналин. И еще я люблю фигурное катание за то, что оно не такое простое… Но когда что-то не получается, а потом приходит мгновение, когда ты сделаешь это… Вау! Это настолько круто!
– Вас часто видят на светских мероприятиях. Не кажется ли вам, что ваша цель – Олимпиада в Сочи – предполагает полную аскезу и монастырский устав?
– На светских вечеринках меня не видели уже больше полугода. Но в принципе я тут никакого криминала не вижу.
– Но разве светская жизнь может что-то дать уму и сердцу?
– Да в глубине души я как раз не любитель этого. Я не любитель клубов. Лет с 18 и примерно до 21 года я бродил-гулял по клубам. Мне тогда это нравилось, но давно прошло. Я лучше схожу в кино или в театр.
– «Белая гвардия» сейчас один из лучших спектаклей Москвы.
– Спасибо, меня как раз интересуют советы на эту тему, поспрашиваю знакомых, друзей и что-то выберу.
– Женя, вы себе когда-нибудь врете?
– Себе? (Немного удивленно). Себе – нет.
– Значит, не соврете и мне. Сможете ли вы пережить, если не станете в Сочи двукратным олимпийским чемпионам, не проклянете ли муки своего второго возвращения?
– Сто процентов – нет! Я был уже два раза на Олимпиадах вторым. Этот вопрос я себе уже задавал. И успел подумать над ответом. А ответ такой: «Ну и что будет, если я не смогу победить? Ну вот что будет-то?». Я хочу попробовать откататься на четвертой Олимпиаде. Никто этого не делал. А я хочу быть первым.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Евгений Викторович ПЛЮЩЕНКО
Родился 3 ноября 1983 года в Солнечном (Хабаровский край).
Титулы: олимпийский чемпион-2006, двукратный серебряный призер Олимпийских игр (2002, 2010), трехкратный чемпион мира, шестикратный чемпион Европы.
Первым в истории мужского одиночного катания выполнил комбинацию четверной тулуп – тройной тулуп – тройной риттбергер (на Кубке России-2002), вращение «бильманн», каскад тройной аксель – ойлер – тройной флип (2001).
Тренер: заслуженный тренер России, профессор Алексей Николаевич Мишин.
Алексей Мишин: Плющенко вернулся окончательно и бесповоротно
Евгений Плющенко: До чемпионата России выступлю на двух-трех соревнованиях внутри страны
Евгений Плющенко перенес операцию на колене
