Плющенко сейчас сильнее, чем в Турине!
Вчера на катке «Москвич» завершилась серия предсезонных прокатов. Полные трибуны ждали олимпийского чемпиона Евгения Плющенко, почтившего в субботу своим присутствием каток в Одинцове. Но Женя, заявленный в последней разминке, на «Москвиче» не появился. Десятки глаз, когда выяснилось, что Плющенко не катается, стали следить за его наставником Алексеем Мишиным. Но тот был занят другим своим учеником, Артуром Гачинским, и на вопросительные взгляды не реагировал.
ЧЕРНОВИКОВ НЕ ПИШЕМ
Только после того как Артур откатался, Профессор развеял всеобщее недоумение.
– С Женей все в порядке! – бодро поскрипывая манжетами кожаной куртки, Алексей Николаевич удовлетворенным хлопком по плечу проводил Гачинского в раздевалку. – И у Артурчика, как вы заметили, все хорошо.
Он отлично подготовился к сезону. И я жду, что он меня порадует. А Женя не катается сегодня, так как в этом нет большого смысла. Мы показали, над чем работали все лето, на субботних прокатах в Одинцове. И вы все прекрасно видели. Мы же помним прекрасно всю его прошлогоднюю серию травм. Женя только-только из своих проблем вышел. У него все закачано, все подлечено. Но там, где это возможно, мы считаем необходимым поберечься.
– А люди пришли сюда специально «на Плющенко».
– Женю нельзя мерить общими мерками. Я постоянно вижу его тренировки, наполненные сложными элементами. Отрабатывая каждый из них, Плющенко тратит тонну нервов и усилий. Он отдается полностью! Мы, например, тренируемся в Петербурге: в понедельник – две тренировки и во вторник – две тренировки… А в среду – уже «пустой». У него такой накал, такая самоотдача, что она полностью Женю съедает. Так и здесь. Прокатать просто какой-то макет и что-то проверить – это не его. Если Плющенко выступает, то он выступает при 370 градусах по Фаренгейту! Если катается, то рвет аорту. Мы черновиков не пишем. А заставлять его рвать аорту в начале сезона два дня подряд… Зачем?! Будет еще серия спокойных выступлений, где он продолжит прокатывать свои программы скорее всего частями.
– Серия спокойных выступлений? Но вы отказались от этапов Гран-при…
– Это будут показательные выступления, где он исполнит сначала по кусочкам, затем половинами короткую и произвольную. Обе программы готовы. «Гитара» Зинчука. Это короткая программа, с ней особенных творческих переживаний у нас не было. С произвольной были. В какой-то мере мы еще в поиске. Сначала мы с Кендзи Миямото (японский хореограф. – Прим. ред.) поставили «Ромео и Джульетту». Но она не рвала аорту… Несмотря на то что программа сама по себе была хорошая и хореограф толковый, это не шло на победу. Женю как-то зацепило рондо каприччиозо Сен-Санса. Рондо на минуту получилось, а дальше все – затор. И мы решили включить еще «Умирающего лебедя» и «Данс Макабр» («Пляска смерти». – Прим. ред.). Странное сочетание. Хотя программа технологически хороша. Быстрое, энергичное начало, потом «Умирающий лебедь», а «Данс Макабр» – такой апофеоз, финал, с дрожащими струнами души… Смотрится очень хорошо. С этой программой нам очень помог хореограф Сережа Петухов. Но мы еще обратимся к одной замечательной женщине, профессору Санкт-Петербургской консерватории, которая всю жизнь посвятила изучению жизни и творчества Сен-Санса. Она, может быть, нам что-нибудь посоветует, чтобы мы выбрали правильный ключ. Для нас это нормальный ход работы. Мы так и «Нижинского» делали, изучая эскизы к его костюмам и все, что касалось его, Дягилева, «Русских сезонов» в Париже. Так мы подойдем и к Сен-Сансу.
Я хочу вам также сказать, что в такой физической кондиции, как сейчас, Женя Плющенко еще не был ни-ко-гда.
КАК СТАРОЕ ВИНО…
– Даже на Олимпиаде в Турине?!
– На тренировках он делает прекрасные серии тройных, четверных прыжков…
– В субботу, в Одинцове, сделал четверной сальхов.
– Это был скорее не сальхов, а удачная попытка. Но наряду с этим Женя исполняет великолепный четверной тулуп. И все на уровне лучших образцов всей своей исторической карьеры.
– Он все восстановил, все вспомнил за лето?
– Да. Таким он не был и в молодые годы. Я ставлю свою подпись под этим заявлением – а моей подписи можно верить. «Мои года, мое богатство», – поет Вахтанг Кикабидзе, а Женя – он как старое вино, он теперь совершенно не похож на «раннего Плющенко». У него все глубже. Серьезнее, выстраданнее…
А если вы мне зададите вопрос об Артуре Гачинском, то и он очень изменился по сравнению с прошлым сезоном. Они оба, на мой взгляд, очень выделяются и новыми задумками, и новыми хореографическими ходами.
Мы его вывели из кризиса. Продолжаем выводить и по сей день. О том, что было в Ницце, я и Артуру запретил вспоминать, и сам не хочу. Что было, то сплыло.
– Почему в отношении Плющенко вы решили пойти к чемпионату Европы через показательные выступления? Сам Женя говорит, что «доказывать ему нечего и некому». Но насколько серьезной будет такого рода проверка?
– Не к чемпионату Европы, а к чемпионату России…
– И вы однозначно будете там выступать?
– Однозначно.
– А на чемпионате Европы будете?
– Будем.
– Чемпионат мира?
– Это наша тайна.
– Может быть, раскроете?
– Пока не планируем. Возможно, на командном чемпионате мира… Сезон нам все покажет. Ни один из мостов мы пока не сжигаем.
