Ноги тряслись, дышать нечем – все, как положено!
Мао Асада установила мировой рекорд и выиграла короткую программу. Юлия Липницкая третья, ее обошла и Каролина Костнер. Тем не менее после проката россиянка выглядела очень веселой. Оказывается, о том, что она будет третьей, и Юля, и ее мама знали заранее.
«НИ ОДНОГО ВЫХОДНОГО»
– Юля, тяжело вам далась программа?
– Я бы так не сказала. То есть ноги дрожали, дышать было нечем, волнение – все, как положено! Но – с другой стороны – легко.
– После Олимпиады было столько приглашений, мероприятий...
– В какой-то степени вся эта праздничная суета принесла мне пользу. В первую неделю благодаря ей удалось превосходно отвлечься от тех же тренировок, ежедневных прокатов – всего того, что было моей повседневной жизнью на протяжении целого сезона. Правда, ни одного полноценного выходного у меня так и не получилось выкроить. Из-за этих хождений по встречам, награждениям, пресс-конференциям. Все это было для меня непривычно. Думала тогда, что очень устала, а потом выяснилось, что на самом деле я отдохнула.
– На чемпионат мира вы прилетели только с мамой, без тренера. Этери Тутберидзе немного опоздала из-за того, что ездила на другой турнир со своей дочерью. Вы испытывали из-за этого какой-то дискомфорт?
– Нет, я была совершенно спокойна. Со мной был Сергей Викторович Дудаков, он такой же тренер, как и Этери Георгиевна. Понятно, что она для нас основной тренер, но были только тренировки, не старт. А к старту Этери Георгиевна была уже рядом со мной. Если когда-нибудь мне придется и на старт выходить без нее, будет, наверное, немного непривычно. Но пока таких случаев не было.
«ФЛИП НЕ ПОДВЕЛ»
– Это правда, что у отеля на вас сразу же напали японские болельщики и вы 15 минут пробивались сквозь строй?
– Нас, во-первых, подвезли практически прямо ко входу, а там действительно напали японцы. Причем они же не как русские. Нашим можно сказать, если у тебя важное что-то, что надо уже идти, времени нет. И ты говоришь «нет», они тебе ответят, возможно, недовольным голосом, расстроятся, но все-таки отойдут и отпустят. А японцы не отходят! Они так и будут идти рядом с тобой до самого конца.
Хорошо, что организаторы все продумали и у автобуса нас сразу же встретили высокие, нарядные охранники-японцы, ты выходишь из автобуса, они: «О, Липницкая, все, давай!». Окружили, фанаты их распихивают, картонки суют. Я расписывалась на чем успевала. Сложно отказать было, они же специально ждали.
– Если бы вам заранее сказали, что будете третьей в короткой программе, какой была бы ваша реакция?
– А я знала, что буду третьей. Была уверена в этом.
– Почему?
– Мы с мамой сразу заметили, что мне в Японии одни тройки попадаются. На каждом шагу. И номер мой в отеле с двумя тройками, и здесь, на катке. Стартовый номер тридцатый, в своей разминке я каталась третьей. И сама разминка – шестая, то есть еще две тройки, сложенные вместе. И вот мы сидим с мамой. Я: «Ты думаешь о том же, о чем и я?». Мама: «Конечно». Так что это было уже предопределено свыше.
– Притом что сегодняшний мой прокат однозначно был лучшим в сезоне. Он был лучше олимпийского, лучше, чем на чемпионате Европы. По всем факторам. И по элементам, и по эмоциям. Для меня он был самым-самым.
– Были какие-то опасения, что могут не поставить высоких оценок? В Саитаме, как уже успел заметить танцор Никита Кацалапов, судьи раздают олимпийские долги.
– Опасения были. Не нужно забывать, что это – Япония. К тому же после Олимпиады. Как бы все это понятно. Нам с вами. Но мне поставили «season’s best» (лучший результат в сезоне). Так что печалиться не о чем. И в каком-то смысле можно считать, что это была реабилитация за личный турнир Олимпиады. Поработали над флипом... Флип не подвел.
«ТЯНЕТ К ЧЕТВЕРНОМУ ПРЫЖКУ»
– Асада установила мировой рекорд. Вы знали об этом?
– И Асада, и Каролина Костнер катались в другой разминке, еще до меня. И я своими глазами ни ее выступления, ни выступления Каролины не видела. Перед выходом только взглянула на табло. Смотрю – там 78 баллов, 77... Ну что ж, думаю, будет к чему стремиться.
– Остается только четверным их крыть!
– Да не вопрос!
– А такой же тройной аксель освоить, как Асада, слабо?
– Если учить его не по двойному акселю, как у меня, а с другой техникой, то можно попытаться. Пока я не готова на сто процентов утверждать, что я сделаю это. Пробовать, понятное дело, буду. Меня, правда, пока больше тянет к четверному прыжку. Хотя я уже пробовала тройной аксель два года назад со страховкой. Это было очень смешно. Я вложила все силы, все эмоции в этот прыжок, меня подняли повыше – и ничего не вышло. Я, обиженная, ушла и тут же легко прыгнула чистый!
– Вы, кстати, обещали показать на чемпионате мира новое вращение.
– После того как тренер об этом заявила, я недоумевала: «Этери Георгиевна, зачем вы это сказали?». Да, мы отрабатываем новое вращение, но оно пока выходит каким-то совершенно ненормальным. Нет, серьезно, оно настолько ненормально смотрится: нога торчит откуда-то с другой стороны, еще все это вертится... Надеюсь, мы к следующему сезону еще что-нибудь сделаем, а с этим пока решили не рисковать. Вернее, я скорее всего покажу это экспериментальное вращение на показательных, ибо где же еще, если не там?
– Юля, а когда новоселье? Вам же уже звонили по поводу квартиры.
– Позвонить позвонили и даже сказали, где находится эта квартира. Дом неподалеку от катка, все устраивает. Но мы ни самой квартиры еще не видели, ни на каком этаже она находится – об этом совсем ничего не знаем. Насколько я поняла – это дело как минимум нескольких месяцев. А позвонили сразу же после интервью, это правда. Как все оперативно происходит, когда интервью даешь!
