Юлия Липницкая: Слава - это непросто. От тебя все время ждут улыбки, ты хочешь, но не можешь себя заставить

На чемпионате мира в японской Саитаме сегодня завершились соревнования в одиночном катании у женщин. Первое место заняла Мао Асада из Японии. За ней расположились россиянка Юлия Липницкая и итальянка Каролина Костнер. 

Юлия Липницкая совсем мало пообщалась на сей раз с журналистами. После церемонии награждения ее вывели в микст-зону всего на три минуты. Затем была пресс-конференция, где львиная доля внимания досталась, естественно, Мао Асаде.

После пресс-конференции Юля обещала мне эксклюзивное интервью, но не смогла сдержать это обещание. Подбежавшие секьюрити мгновенно увели ее на допинг-контроль.

Но кое-какие вопросы Юле все-таки удалось задать.

-​ Юля, прожит такой яркий, насыщенный, бесконечный год...

-​ Самый счастливый пока что в моей жизни. Да, не все удавалось, но каждое выступление так, или иначе превращалось в счастливое событие, я думаю, этот год я буду помнить всегда, всю свою жизнь. Золото на чемпионате Европы, золото Олимпиады...

-​ Серебро чемпионата мира ты почему-то не захотела упомянуть.

-​ О, конечно. И серебро. До меня еще не дошло просто. Серебро мира. Я просто еще до конца не успела привыкнуть, что оно у меня тоже есть. Сальхов подвел, но это уже не в первый раз. Что ж, будем работать, будем совершенствоваться технически, думаю, мне удастся сделать так, чтобы больше он меня не подводил. Как я уже говорила, я не испытываю никакого разочарования из-за серебряной медали. Будут еще золотые. Учитывая то, что мне довелось пережить в этом сезоне — целых две Олимпиады.

-​ Две Олимпиады в пятнадцать лет, да еще с интервалом в две недели.

-​ Было огромное желание и на «второй Олимпиаде» выступить так же хорошо, как в командном турнире, но усталость дала о себе знать.

-​ А потом свалилась слава.

-​ Да, слава — это непросто. В чем непросто? Вот ты идешь по улице, тебя начинают узнавать, радуются тебе совершенно искренне, подходят, ждут от тебя такой же радости и солнечной улыбки. А у тебя, например, настроение скверное. Испорчено чем-то. От тебя же ждут только улыбки. Ты не хочешь и... не можешь.

-​ Аня Погорилая сказала нам: «Слава Богу, что я не каталась после Асады». А ты каталась как раз-то после Асады сегодня.

-​ Я ее понимаю. Еще какое «слава Богу». Публика бушует, весь лед засыпан. Все это было у меня уже в Китае. Но там прокат был, конечно, просто отвратительным по сравнению с тем, что сейчас. Чего о сегодняшней своей произвольной сказать не могу. Осваиваю уже эту обстановку... Кататься после таких фигуристок. Кататься чисто после них.

-​ На Олимпиаде ты плакала после падений. Сейчас не плачешь.

-​ Ну этот сальхов у меня даже на тренировках через раз удается. И когда я упала, я была спокойна. Держала в голове мысль, что надо все остальное нормально сделать. Как-то сразу переключилась. Так, упала — все. Встала — дальше поехала. Я еще перенесла каскад по вторую половину, шило на мыло променяла, в одном получила больше, в другом потеряла.

-​ Юля, а удовольствие хоть удалось получить, или это было чистой воды исполнение повинности перед Родиной?

-​ Да нет. Удалось. Восемнадцать тысяч зрителей. И выходить перед ними... Это чувство, которое достаточно трудно описать словами. Но это очень сильное чувство.

-​ В Японии фигуристы — как Боги. Тебя не замучил этот ажиотаж?

-​ Привычка.

-​ Уже привыкла?

-​ Не совсем. Но почти.

-​ А когда-нибудь мечтала о славе. Например, когда маленькой была?

-​ Никогда не думала. У меня были спортивные задачи. Выиграть Олимпиаду. Быть лучшей в мире фигуристкой. Для меня это значит выступать, получить медаль, гимн своей страны спеть. Дальше этого мои мечты не распространялись.