Брошенный пес Петербург
Еще несколько лет назад Петербург был флагманским кораблем и мужского, и парного катания в России. Прошло совсем немного времени, по существу, всего один олимпийский цикл, и от имперского величия остались руины. Кто или что стоит за этим падением? Стечение обстоятельств, а может быть, все-таки некий замысел?
Артур Гачинский, уехавший из Петербурга в Москву к Татьяне Тарасовой от Алексея и Татьяны Мишиных, учивших его прыгать еще одинарный аксель, – это, наверное, уже последняя капля. В крайнем случае – предпоследняя. Если до конца мая не решится вопрос с нормальным финансированием теперь уже единственной оставшейся у Олега Васильева пары Вера Базарова/Андрей Депутат, в столицу вынужденно переместится и Васильев.
Тренер признается, что не очень-то этого хочет. В Петербурге живут его родители, это его родной и любимый город. Но не может же он, не получив нужных ему средств, шить костюмы на кухне, чинить в сорок восьмой раз потрепанные коньки и бороться с низкобюджетными постановками за соответственно «низкобюджетные» места на чемпионатах Европы и мира!
Другая его пара, Катарина Гербольдт/Александр Энберт, сначала заверив тренера, что ничего менять не желает и не будет, внезапно распалась. Энберт уже проживает и тренируется у Нины Мозер, получив в партнерши оставленную Депутатом ради Базаровой Василису Даванкову. Право же, чтобы не запутаться в хитросплетениях сюжетов встреч-расставаний-обещаний, стоит вооружиться грифельной доской и чертить схему, обозначая передвижения стрелочками.
Лишь возвращающийся уже не во второй и даже не в третий раз в «большое катание» двукратный олимпийский чемпион Евгений Плющенко, – вот в этом можно быть уверенными стопроцентно, – не изменит ни любви, ни присяге. Однако же, для того чтобы считать «пациента» (подразумеваем Петербург, колыбель не только трех революций, но и трех из четырех наших олимпийских чемпионов в мужском катании – Алексея Урманова, Алексея Ягудина и Плющенко) скорее живым, чем мертвым, этого, согласитесь, недостаточно.
От чего же бегут? Максим Траньков, так восхищавшийся традициями петербургской школы парного катания. Ксения Столбова и Федор Климов – выращенные Николаем и Людмилой Великовыми. После переезда в Москву они не успели даже поменять программ, поставленных бывшими тренерами. Олимпийские серебро и золото в команде добывались с постановками, созданными еще в петербургский период их творческой биографии.
К сожалению, дело обстоит до прискорбного просто. Катаясь в Петербурге, Максим Траньков зарабатывал, по данным из информированных источников, максимум тридцать тысяч рублей в месяц. Москва предложила на порядок (!) больше. Разница в зарплатах между первым юниором России, тренирующимся в Москве Адьяном Питкеевым, и вторым после него питерцем Александром Петровым согласно вышеупомянутым источникам выглядит следующим образом: 120 тысяч… против 8!
И на чашу весов, давшую резкий крен, можно уже не бросать ни ветер в паруса, ни судейский домкрат, традиционно сопутствующие московским фигуристам.
Как долго Петербург сможет удерживать Петрова? Вопросительная форма придается этому предложению чисто условно, поскольку ответ уж слишком очевиден.
