Тренер Антиповой Артур Дмитриев: Юле нужно прекратить играть со своим здоровьем. Эту игру выиграть невозможно!
Двукратный олимпийский чемпион в парном катании, уникальный фигурист, побеждавший на Олимпиадах с двумя разными партнершами и тренер Юлии Антиповой – о своем отношении к тому, что федерация прекращает оплату лечения фигуристки, страдающей от анорексии, в израильской клинике.
- Артур, когда вы в последний раз общались с Юлей?
- Очень давно. Летом. Больше мне ее родители ни разу не дали поговорить с ней даже по телефону. Я много раз просил передать ей трубку, и каждый раз слышал: «Она не хочет ни с кем разговаривать». После того, они уехали на лечение в Израиль, у меня связь и с ее родителями прервалась. Они не пользуются своим московским номером мобильного телефона, видимо, у них теперь другая, израильская сим-карта.
- Сейчас все обсуждают тот факт, что федерация фигурного катания прекращает оплату лечения Юли в Израиле. Можно узнать, каково ваше личное отношение к этому?
- Я понимаю федерацию. Это огромные деньги. Они просто уже не могут за это платить. А лечение может продолжаться и полгода, и год – во всяком случае, я прочел об этом в открытых источниках, изучая проблему анорексии. Федерация не может себе этого позволить. «Клиника Шнайдера» - это очень дорого.
- Но эффективно. Юля набрала пять килограмм. Согласитесь, что и родителей можно понять. Отказаться от лечения, которое дает результат, очень страшно. А лечение в России результатов не приносило.
- Это не совсем так. Подчеркну еще раз: я прочитал, что Юлю в Израиле, во всяком случае, в первое время, но, может быть, и вплоть до сегодняшнего дня, кормили через катетер. Что такое катетер? Пища поступает напрямую в желудок, растягивает его и заставляет работать. Все правильно. Но в Москве те же родители Юли отказались от катетера, а затем вообще забрали ее из клиники под подписку. Там их смогли уговорить, в «Клинике Шнайдера», по-своему уникальной, потому что, например, в России действительно нет специализированн
- Логично.
- Но в том-то и дело, что все зависит не от клиники, а от самой Юли. До этого в такую же игру она играла со своим здоровьем сама. И я предупреждал ее: «Пойми, что выиграть в эту игру невозможно! Можно только проиграть!». Юля соглашалась. В том числе и с тем, что если она ту же волю, - а у нее колоссальная сила воли, она вообще очень сильный, светлый человек, человек, который способен добиться того, чего он захочет, - направит на другую цель, у нее будут и другие результаты. Все зависело и продолжает зависеть от нее. Она должна сама захотеть вылечиться!
- Но в ней явно запущен механизм саморазрушения. Кем, когда?
- И это самое страшное. Я бы очень хотел знать, что произошло тогда, на отдыхе, когда она потеряла шесть килограмм. Такого же не бывает, когда нагрузки сброшены, и ты больше месяца лежишь на пляже. У нее взяли потом кровь на анализ, все показатели были близки к критическим! А потом Юля потеряла еще четыре килограмма – потому что ее родители никак не соглашались обратиться к врачам. И только после того, как им пригрозили лишением родительских прав, они сдались.
- Согласно телевизионной передаче «Прямой эфир» этот механизм был запущен предыдущим тренером, Натальей Павловой, очень строго относившейся к вопросам веса.
- В парном катании к вопросам веса всегда относились строго. У моей партнерши Наташи Мишкутенок был лишний вес – да, это было тяжело, но мы работали с этим. Юле я, наоборот, все время говорил о том, что ей обязательно нужно есть, нужно поправиться. Человеку могут говорить все, что угодно. Его могут напугать где-то на дороге. Но все в конечном счете замыкается на том, какую позицию занимает семья: там поддерживают эти взгляды, или отрицают.
- Скажите пожалуйста, вы ждете ее, как тренер? И ждет ли ее партнер Нодари Майсурадзе? Или вы ищете ему новую партнершу?
- Я прежде всего хочу, чтобы Юля выздоровела. И хочу, повторюсь, чтобы прежде всего она сама этого захотела. А Нодари – нет, он никого не ищет, он катается в шоу, там ему предлагают партнерш, на каждое выступление - разных.
