«Я ожидала, что так будет». Елизавета Туктамышева - о победе на чемпионате Европы

Задача, стоявшая сегодня перед Елизаветой Туктамышевой в произвольной программе на чемпионате Европы в Стокгольме, казалась невозможной. Ей предстояло кататься после Елены Радионовой, а Радионова каталась.. идеально.

Как же Туктамышева смогла в такой ситуации стать чемпионкой Европы?! Как «переиграть» идеальное?

- Лиза, если бы что-то не получилось, ты могла спасти положение тройным акселем. Ты же — единственная из женщин, кто способен прыгать его в данный момент. И ты прыгаешь его на тренировках. Мелькнула ли у тебя хоть на мгновение шальная мысль «в случае его» взорвать эту гранату?

- Нет, такого бы не случилось в любом случае. Я пока еще не готова к этому. Все могло бы пойти еще хуже... Тройной аксель полностью «выбивает» твою концентрацию на другие тройные, на него требуется гораздо больше сил, больше группировка. Это совершенно разные элементы — тройной аксель и остальные тройные прыжки. Его нужно долго и постепенно тренировать в программе, тренировать вестибулярный аппарат, учиться «переключаться», вот так, с «наскока» его сделать нельзя. Я даже не знаю, будем ли мы вставлять его в произвольную программу, потому что это очень сложно. Безумно сложно. А в короткую — можно попробовать.

- Несколько лет назад у тебя уже была медаль чемпионата Европы. Как ты сама чувствуешь, насколько это разные ощущения — тогда и сейчас?

- Прежде всего с тех пор изменилось мое катание. Я катаюсь уже как женщина, а не как девочка. Изменилось само мое отношение к соревнованиям. К выполнению программ. Волнуюсь я точно так же. Но в то же время появилась сконцентрированность на элементах, я иду не в экстазе каком-то: только бы сделать и не упасть, а более осознанно - на каждый элемент.

- Волнение дебютантки и волнение фаворита — они ведь тоже, по идее должны отличаться?

- Волнение дебютантки и те чувства, которые ты испытываешь, понимая, что идешь на золотую медаль мало чем отличаются. Потому что если ты выходишь на старт, ты не можешь оставаться абсолютно холодной и бесстрастной. К тому же совсем недавно я ездила на финал Гран-при, а там абсолютно такая же обстановка. В чем же разница? Я не вижу.

- Вы так дружно несли вместе с Еленой Радионовой и Анной Погорилой российский флаг после награждения. Но как вы считаете, кто-нибудь в мировой элите искренне обрадовался вашему триумфальному возвращению из небытия?

- Не припомню особо. Кто мог обрадоваться моему возвращению? Я так плотно ни с кем из ведущих фигуристок не дружу. И это неудивительно. Вы знаете, при таком остром соперничестве хорошо общаться между собой, уважать друг друга можно... А вот искренне дружить — нет. Дружить с соперницами, даже если ты очень хороший человек, очень сложно. Поэтому моя лучшая подруга — не из мира фигурного катания, и вот это меня очень радует. 

- Но как ты смогла себя настроить после такого блистательного, практически чемпионского проката Елены Радионовой? И как тебе это все-таки удалось?

- Я была готова к тому, что Лена выступит чисто. Поэтому я уже знала изначально, что меня ждет. Я думала о том, чтобы сделать свое, а там посмотрим. Чем-то новым для меня это не было. Я мельком взглянал на табло, выходя на лед, и по тем оценкам, которые были выставлены Лене судейской бригадой я поняла, что все произошло именно так, как я ожидала. Больше я об этом уже не думала, не имело смысла. Я думала о том, как мне самой сделать сначала тройной лутц и затем по очередности уже настраиваться на элементы.

- В этом сезоне у тебя это уже одиннадцатый, или двенадцатый турнир?

- Я сама уже сбилась со счета.

- Были ли среди них лишние?

- Судя по результатам, лишних не было.

- И при этом удивительная стабильность. Среди них не было ни одного, который можно было бы считать провалом.

- Сплюньте! Мне на чемпионат мира еще ехать!

- Твой тренер, профессор Мишин сегодня сказал, что твои успехи предпопределили две вещи: ты удивительно талантлива в плане прыжков, а учиться прыжкам у такого тренера, как Мишин — все равно, что изучать геометрию у Архимеда.

- Я думаю, что тут основная заслуга принадлежит Алексею Николаевичу, он может научить прыгать, по-моему, кого угодно. А что касается моего таланта — то каким бы талант ни был, если он попадает в плохие руки, то его можно так загубить... Поэтому спасибо большое моему прекрасному тренеру. Он никогда не отказывался от меня и всегда в меня верил. Как и мой хореограф Татьяна Прокофьева.

- Лиза, вчера в произвольной программе доблестные мужчины не катались, а мучались. А у вас, Елены Радионовой и Анны Погорилой такой фейерверк удовольствий... от самих себя! Как это объяснить?

- Во-первых, поддержка трибун была просто невероятной. Зрители поднимали «волну»... Так здорово! Сначала мне стало не по себе от этих криков, ажиотажа и рева, но потом произошло нечто обратное: я вдруг почувствовала, что при такой поддержке я просто не смогу кататься плохо и чего-то не сделать. С такой поддержкой, в состоянии экстаза, я даже не устала по-настоящему! И только когда вышла в «кисс-энд-край» я с некоторым опозданием ощутила, как у меня переслохло в горле, и как будто даже что-то застряло там!

- Когда ты стояла в стартовой позе раздался чей-то дикий, одинокий выкрик...

- А потом взрыв смеха. Да, я слышала. Подумала: наверное, сейчас меня это собьет. Но я не позволила себя сбить. Нет, решила я, надо собраться.

- Ты выходила как раз между сестрами Хельгессон, которых трибуны «Глобена» встречали с бешеным, чисто хоккейным ажиотажем. Что-то бросали на лед. Не возникло страха, что ты можешь на что-то наступить из этих обрушившихся с высоты многочисленных сувениров?

- Страшно? Нет, после Китая мне уже ничего не страшно. Так, как кричат и сколько всего бросают на лед там — с этим ничто не сравнится, в том числе и «Глобен». В Китае меня это сильно разозлило, если честно. Прямо взбесило. А здесь — еще ничего...

- И еще раз о тройном акселе. Профессор обещает к чемпионату мира. А тебе самой-то хочется его прыгать?

- Очень хочу! Мне уже надоело занимать второе или какое-нибудь еще место после короткой. Вы же видели — сплошные чистые прокаты, куда еще сложнее? Правила не позволяют усложнять еще больше. Так что — только тройной аксель. Другого не дано.

- Если вспомнить Мао Асаду, и ее тройной аксель, то это всегда было «пан, или пропал». Если Асаде он поддавался, она попадала на трон, если нет — проваливалась.

- Мы с Алексеем Николаевичем, в принципе,    уже все подсчитали. И согласно нашим подсчетам я ничего существенно не потеряю, если его сорву. Это же все-таки тройной аксель, а не двойной, и если его скрутить — он зачтется. Надо рисковать, кто не рискует, тот не пьет шампанского.