«Это просто безобразие!». Спортивный психоаналитик Галина Завьялова о том, кто виноват в анорексии Юлии Антиповой

Вчера фигуристка сборной России Юлия Антипова, выступавшая в парном катании с Нодари Майсурадзе, была выписана из израильской клиники «Шнайдер». Израильские врачи, приняв девочку, весившую 24 килограмма, которая отказывалась уже даже от воды, смогли справиться со случаем, казавшимся в глубине души безнадежным даже опытным медсестрам.

В ближайший год Юле запрещены любые нагрузки, анорексия – заболевание очень коварное, и оно в любой момент может вернуться. Но Юля все-таки продолжает мечтать о возвращении в фигурное катание. На уроках труда в израильской клинике Юля рисовала только коньки, делала из них инсталляции, выкладывая конек из пустых ампул, в которых пациентам выдают витамины.

И Юля, и ее родители, и бывший тренер пары Антипова-Майсурадзе Наталья Павлова уже достаточно исчерпывающе высказались о том, что, на их взгляд, послужило причиной такой жуткой развязки.

Напомню, что Антиповы во всем винят Наталью Павлову. Несмотря на то, что девочка со своим партнером после обращения родителей Юли в федерацию фигурного катания России перешла тренироваться к двукратному олимпийскому чемпиону Артуру Дмитриеву. Юля считает, что именно Наталья Павлова своими жесткими и бескомпромиссными требованиями держать вес запустила в ее сознании и психике разрушительный механизм. Юля, как и ее отец с мамой, склонна наделять Наталью Павлову, тренера действительно жесткого и требовательного, едва ли не чертами потусторонней силы в человеческом облике. Они много говорят об особенном взгляде Натальи Евгеньевны, ее почти мистической способности видеть каждые сто грамм лишнего веса. Что под влияние Павловой попадают все, в том числе под это влияние попал и партнер Юли Нодари Майсурадзе, державший в этом вопросе сторону своего любимого тренера (Нодар тренировался у Натальи Павловой долгие годы, в том числе и тогда, когда она работала еще в Петербурге).

Вплоть до того, что девочки, давно закончившие кататься, случайно увидев по телевизору своего бывшего тренера , непроизвольно роняют из рук кофейные чашки.

Находился под этим влиянием и новый тренер пары, Артур Дмитриев. Юля уверяет: она чувствовала, что и после перехода к Дмитриеву планы тренировок ей составляет Наталья Павлова, а Артур просто работает под ее диктовку.

Юлия Антипова: «Я не самоубийца, чтобы вернуться к этому партнеру и этому тренеру»

Из интервью Юлии Антиповой «Sovsport.ru«:

«Дело в том, что пока я выступала в одиночном катании, ни о чем подобном я даже не думала: «Худеть, любой ценой»… Вернее, не то, чтобы совсем не думала. Но как-то все происходило в рамках разумного: поправилась чуть-чуть – ничего страшного, похудела после этого – хорошо, молодец. Когда я попала в парное катания, я знала, что здесь вес – это очень серьезная тема, но я не думала, что настолько, и что тренер будет держать меня на диете постоянно! Это было постоянное давление: ты чуть-чуть поправляешься, и партнеру уже тяжело, он не в состоянии удержать равновесие во время поддержки, или вообще может тебя уронить. Павлова говорила: «Либо ты уходишь обратно в одиночное катание, либо принимаешь мои условия». А диету мне на самом деле прописала даже не Наталья Павлова, а Артур Дмитриев: утром чай, немного творога, днем мясо, овощи. Вечером – огурчик, помидорчик, если не наелась – еще один огурчик. Но когда ты тренируешься с полной нагрузкой, такой еды явно недостаточно. Нужны витамины, микроэлементы – питание должно быть сбалансированным! Я чувствовала, что у меня все уходит в минус, даже не жир уходит, а силы…

Я приехала в Москву из Зеленограда. Очень хотелось чего-то добиться в фигурном катании. Поэтому я старалась, я делала все возможное. Я спрашивала себя: «Неужели Бог не увидит моих стараний и меня не наградит?». Я не знала, кто такая Павлова Наталья Евгеньевна, но мои родители знали. И когда появилась возможность попасть к ней и попробовать себя в парном катании – мы пошли. Поначалу никаких казусов не было: хороший тренер, все в порядке. Но затем наступил такой момент, когда я летом начала поправляться, потому что у меня начался переходный возраст. И меня посадили на диету. У меня начала расти грудь, попа – это же никому не нужно в парном катании! Ну а дальше… Наталья Павлова действительно видела каждые сто грамм веса. Они могла начать орать на тебя на тренировке, она что угодно в такие минуты тебе говорила. А партнер поддерживал ее: «Юль, ну если хочешь, чтобы она на тебя так не орала – худей». Во многих отношениях Нодар был просто идеальным. Во-первых, он никогда не падает с прыжков, за всю свою карьеру он, может быть, всего один раз двойной сделал вместо тройного, и это все. Он ни разу меня не уронил. Но в плане веса он взял сторону Павловой…

- Однако снова встать в пару с Нодаром вы уже не готовы?

-  Я что, самоубийца, чтобы вернуться в этот же Ледовый дворец, к этому партнеру и этому тренеру?! Я не смогу уже с ним кататься. Нодар – с Павловой. Все его действия находятся под влиянием Натальи Евгеньевны. Их не разделить. Здесь уже ничего не сделаешь. Он хоть и говорил: «Юля, я пойду за тобой хоть на край света!», это были просто пустые слова.

- Вы даже не разговариваете по телефону?

- Я не хочу.

- В любом случае ваше возвращение – это тема отдаленного будущего?

- Конечно. Несмотря на то, что я уже хорошо кушаю, анорексия – заболевание коварное, и должно пройти достаточно много времени, чтобы положительное отношение к еде у меня закрепилось, вошло в привычку. Вы спрашиваете о Нодаре, и почему я не хочу с ним разговаривать… Я чувствую, что мне нужно избегать любых напоминаний о травмирующем прошлом. Иначе болезнь может вернуться. 

Родители фигуристки Антиповой: «Израильские медсестры плакали. Они думали, что Юля умрет!»

Семья Антиповых возвращается домой с астрономическими долгами. Лечение в клинике «Шнайдер» эффективно, но оно очень дорого стоит. Федерация фигурного катания смогла оплатить только первый этап, на остальное деньги собирали болельщики. Через Интернет. Всем миром. Родственники взяли кредиты. Родителям девочки пришлось оставить работу, потому что по методикам клиники рядом с ребенком в такой период должны находится и мама, и отец, эмоционально дополняющие друг друга.

Валерий Антипов готов был устроиться в Израиле на работу кем угодно. Хоть охранником в «Шнайдер». Но ему отказали. По израильским законам, иностранец не может получить в Израиле работу.

Если послушать Елену и Валерия, они прошли через настоящий ад. Чего стоило пребывание Юли в электростальской психлечебнице, где ее поначалу попытались лечить от анорексии отечественные медики. Юля попала в реанимацию, где на столах стояли железные миски, из которых обычно кормят собак, в соседней палате находились наркоманы и алкоголики, а туалет у них был общий. И при этом, по выражению родителей «весь заблеванный». Когда Юля поступила в «Шнайдер», опытные медсестры израильской клиники потом признавались, что, приходя домой, плакали, думая об этой истощенной девочке. Они были почти уверены – она умрет.

Как и Юля, ее родители не сомневаются: во всем виновата Наталья Павлова.

Из интервью Елены и Валерия Антиповых:

- В последний год, когда все это случилось, Павлова уже не была тренером пары Антипова-Майсурадзе.

- Мы потребовали от федерации, чтобы нам заменили тренера. У Юли был прекрасный партнер, Нодар Майсурадзе. Он обращался с ней, как с хрустальной вазой, он никогда ее не ронял! Они потрясающе смотрелись вместе, это было понятно уже с первой тренировки, когда они взялись за руки и поехали. Нодар очень уважал Юлю, ему очень нравилась ее интеллигентность, он даже стал сам меняться под ее влиянием, говорил, что благодаря Юле увидел мир, жизнь совсем по-другому: чистой и светлой. Но и к Нодару у нас есть вопросы. Он часто повторял: «Юлька, тяжело...». Ну ты подкачайся, чтобы тяжело не было!

- Это обычная тема в парном катании. Партнерши должны жестко контролировать вес.

- Но не так, как это было у Павловой! Когда Юля не могла себе позволить выпить лишние сто грамм воды, потому что они сразу отражались на весах. Она ела сухую еду, вплоть до чипсов. Их съешь, и вроде бы как сыта, и весы не показывают прибавки. Эти постоянные взвешивания, этот прессинг: «Если ты наберешь вес, у Нодара будет другая партнерша». Нам как бы дали другого тренера, но Павлова продолжала присутствовать на тренировках и смотреть на Юлю своим знаменитым прожигающим насквозь взглядом... Этот взгляд немногим дано было вынести: олимпийская чемпионка Татьяна Тотьмянина до сих пор боится встречаться с Павловой, своим бывшим тренером, а ведь сколько лет прошло, и она давно уже вне спорта!

Наталья Павлова: «Я довела Антипову до анорексии? Скажите, почему в нашей стране можно безнаказанно оскорблять тренера!»

Наталья Павлова, прочитав все эти публикации, к ее чести, согласилась на встречу. Наталья Евгеньевна ответила на все обвинения, прозвучавшие в ее адрес:

«Я, мягко говоря, очень удивлена всеми этими обвинениями со стороны Юли и ее родителей. Я не видела Юлию Антипову полтора года. Каким образом я могу быть причастна к тому, что с ней случилось? «Удивлена» - это действительно мягко сказано. Когда это прозвучало впервые в передаче «Прямой эфир» и на всю страну показали кадры полураздетой Юли, напоминающей живой скелет — я была в шоке. Сейчас я могу к этому добавить только одно. Скажите, почему в нашей стране можно безнаказанно оскорблять тренера»..

- Вы не видели ее полтора года. Почему же все-таки обвиняют вас?

- Я не знаю, зачем и почему идет этот поиск виноватых. Особенно поражают слова о том, что я якобы замечала прибавку в весе в сто грамм. Это такая чушь горбатая! Если Юля считает, что сто грамм — это шесть килограмм, которые она прибавила, то на эту тему говорить просто глупо. Ее обвинения, обвинения со стороны ее семьи — это прежде всего нечестно и неправда. Я не отвечаю за какую-то работу на непрофессиональном уровне.

Приходят в спорт люди. Люди, претендующие на высшее спортивное мастерство. Они уже должны четко понимать спорт со своими законами, правилами и стандартами. Все объяснялось, все рассказывалось. Готовы? Да, готовы. После чего пошла профессиональная работа. Абсолютно!

- Насколько я понимаю, вы ее взяли с весом 38,5 и сказали: «С этим весом я могу работать».

- Я могу и с весом 39 работать, и 40. Это неважно. Мы отработали летний сбор. Юля пришла ко мне с весом 39 — она была нехуденькой, но и не полной. Нормальной. Очень нормально отработали, она даже немножко «подсохла», естественно, после отпуска, после всего. Итак, начали работать. Поймите: пошла работа на выставление элементов. Выставление тройных выбросов, тройных лутцевых подкруток. Это серьезная работа, по поводу которой вам любой профессионал скажет, что она требует определенного веса. А Юля в течение нескольких недель начинает прибавлять килограммы. Два, потом еще два — итого шесть. Представляете? Шесть килограмм! Тут либо ты останавливаешь работу полностью, позволяешь ей и дальше набирать вес... Но это уже не имеет отношения к профессиональному парному катанию! Я поговорила с Юлей. Затем вызвала родителей. Объясняла: «Ребята, это серьезно. Девочка может получить травму». Никто не требовал прекратить есть, я просила просто убрать лишнее. И все.

Я вообще не понимаю, какие сто грамм?! О какой воде идет разговор, которую ей якобы не давали пить?! Я считаю, меня это совсем не должно касаться. Я не воспитатель в детском саду, я — ни хороводы водить, ни сказки рассказывать. Я прихожу на работу. Меня волнует режим: «Выспалась ли ты? Хорошо ли ты себя чувствуешь? Готова ли ты к тренировке?». Существует подготовительный период, когда выставляется техническая база. Затем соревновательный, когда сокращаются тренировки, идет контрольное исполнение программ. В конце ты уже расслабляешься, доводишь до ума программы, учишь новые элементы и отпускаешь в отпуск. Этот период у нас занял примерно месяц. Юля вернулась к своему весу. И больше у нас с ней не было разговоров на эту тему. Это был август месяц. Начало. Дальше — прокаты в конце августа в сборной и передо мной четкий план, что я должна отработать. Вообще это не мои разговоры. Ты пришла ко мне на работу. И ты у меня не одна. Целая группа людей. И всех мы учим правильно относиться к работе.

Вообще, чтобы подвести черту под этой историей, я хочу напоследок заметить: столько оскорблений, столько обвинений и в адрес тренера, который научил кататься в паре, и в адрес другого тренера, который пригласил врачей, когда родители привезли на сбор после отпуска ребенка в полном истощении. Врачи тоже оказались плохими. Федерация, выделившая очень приличную сумму на лечение за границей. Виноваты все! Не слишком ли много виноватых? Может быть, и в самих себе покопаться?». 

Психоаналитик Галина Завьялова: «Это просто безобразие! В России спорт стал бизнесом, и вот что происходит с пятнадцатилетними «бизнесменами»!».

Наша попытка разобраться в этой запутанной и драматичной ситуации, в которой у каждого – своя правда, это прежде всего не поиск виноватых. Хочется понять, как такое вообще могло случиться, и где находится эта тонкая грань между традиционными для парного катания требованиями к весу и тяжелым психологическим заболеванием, которое порой может привести и к летальному исходу.

В связи с этим очень большую ценность приобретает мнение спортивного психоаналитика, Галины Завьяловой. В свое время она достаточно долго работала с танцевальными дуэтами в сборной СССР по фигурному катанию.

Выслушав историю Юли Антиповой, Завьялова призналась, что испытывает главным образом только одно чувство. Злость:

- Я начинаю очень сильно злиться, когда мне приходится слышать, или читать такие вещи. Это просто безобразие! И меньше всего виноват в этом безобразии ребенок.

Давайте разберемся. Вес в шесть килограмм девочка не могла набрать за месяц, если она постоянно тренируется. Я допускаю и другой вопрос: вес может набираться и тогда, когда человек находится в стрессе. Это первая защита организма, защита психики от давления.

Я не знаю, они вообще понимают друг друга, или нет? Я не раз сталкивалась с таким подходом, уходящим корнями в наше советское прошлое. Да, советское прошлое изобиловало великими победами. Но от тренерских подходов, сохранившихся до наших дней, давно пора избавляться. Я могу сравнивать: я работала и в Америке. Я сама была в Америке спортсменкой. Там нет такого отношения! Тренер старается дать спортсмену как можно больше, и чувствует очень большую ответственность за то, что он дает. А у нас, такое впечатление, спортсмены для тренеров – это некие пешки, которыми они двигают. И мне совсем непонятно, кто для кого существует! Я говорю не только о Наталье Павловой, это встречается на каждом шагу. И это все неправильно. Это какая-то странная система, ее надо разрушать.

В России тоже уже давно прошли те времена, когда тренер из трех тысяч учеников выбраковывает две тысячи девятьсот девяносто семь. И остаются трое, добивающиеся выдающегося результата. Те трое, кому удалось при таком подходе выжить.

Тренер в данной ситуации, я считаю, просто не смогла девочке в доступной форме объяснить, что ей нужно держаться в пределах не анорексичного веса, а нормального. Вес, кстати, не играет в парном катании ключевого значения. Относиться к этому так – большая ошибка. Важна прежде всего отдача партнерши: насколько у нее мышцы работают, как она взлетает, ее способность реагировать и подхватывать энергию. А самое тяжелое – это мертвое тело!

- Сколько бы оно ни весило.

- Сколько бы оно ни весило! Нужно учиться думать и относиться к людям по-новому. Учиться задавать себе вопросы: что это за девочка, к какому психотипу она относится, как с ней можно и нужно, и как с ней нельзя разговаривать? Что значит «у нас в группе есть психологи?». Я слишком хорошо знаю, как это все работает: «Тренер тебе сказала – значит, иди и делай!». Но это уже нежизнеспособные варианты, нежизнеспособные отношения! Которые могут привести вот к таким последствиям.

- В случае с Юлией Антиповой это было прежде всего, отсутствие доверия и взаимопонимания?

- Конечно, не одна только Наталья Павлова виновата во всем случившемся. Виноваты все взрослые, которые находились рядом с Юлей и не смогли вовремя осознать, что происходит. Достаточно один раз сорвать человеку нервную систему, а восстанавливать ее потом придется очень долго. Эту девочку однозначно просто сорвали, если она слегла с анорексией. Анорексия – психическое заболевание. Я надеюсь, что это была острая форма, а если они ее переведут в хронику, ребенка мы просто потеряем.

Мы тут многого еще не знаем. Что за препараты она принимала? Если там присутствовали какие-нибудь тайские таблетки для похудения, они тоже могли сдвинуть психику. Это на самом деле очень серьезная ситуация. У нас в России, помимо всего прочего, умеют обзывать так, что не каждый взрослый с этим справится. Повторюсь, я искренне надеюсь, что это был острый, а не хронический срыв.

Хорошо бы еще понять, как на самом деле вели себя родители. Они тоже могли прессинговать ребенка. К сожалению моему, фигурное катание с его показательными выступлениями, очень хорошо оплачивается. Спорт стал бизнесом. Но для того, чтобы заниматься бизнесом, люди учатся в институтах и выпускаются в 24 года. А здесь бизнесом занимаются дети, уже в пятнадцать лет. И какой при этом лексикой они окружены. Плохо выступила – «Ты меня опозорила!». А слово, и это уже давно доказано – это же нейрохирургический скальпель. Можно так повредить словом, что потом придется долго восстанавливать после этих слов.

- Вы можете дать четкое определение анорексии?

- Анорексия – это способ привлечения внимания к своему бедственному положению. Отказ от еды – попытка исчезнуть. Попытка психики заявить о себе: «Со мной происходит беда! Пожалуйста, помогите!». Лучше бы, конечно, это было обжорство. Это тоже попытка привлечь внимание, но это попытка собраться с силами. Собственно, у Юли Антиповой с этого все и началось. Когда она начала есть, начала набирать вес, это был первый крик ее психики: «Посмотрите на меня, так я пытаюсь от вас защищаться!». А вот когда она уже начала отказываться от еды – это уже вынужденная беспомощность, когда она пытается просто исчезнуть. К счастью, Юля попала в хорошую клинику, я надеюсь, там с ней работали серьезные психотерапевты. Посмотрим, что будет дальше.

- Юля хочет вернуться в парное катание. Возможно ли это после такого срыва?

- Конечно, возможно. Но с прежним партнером и тренером – уже нет.

- Она так и говорит. «Я не самоубийца, чтобы вернуться к этому партнеру и этому тренеру».

- Слава Богу! Она еще умеет сопротивляться. Эти ее слова оставляют для меня надежду. Если бы она утверждала, что, напротив, хочет вернуться именно к ним, я бы сказала, что это стокгольмский синдром (симпатия, возникающая между террористом и жертвой – прим. авт), и вынуждена была бы констатировать, что у этой девочки есть склонность к самоубийству. Хорошо, что этого нет.