Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев: Так тяжело не было даже на Олимпиаде!

Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев станут единственными российскими представителями в танцевальном турнире Финала Гран-при, который стартует в ближайший четверг в Барселоне. Накануне соревнований фигуристы стали гостями редакции Sovsport.ru.

«У Жулина загорелись глаза»

- Мы были так счастливы достойно выступить на своих двух этапах в Канаде и Японии, что, если честно, забыли о существовании Финала, - признается Дмитрий. – Нас на пресс-конференции в Японии спросили: «Что поменяете в программе перед Финалом?» Я повернулся к Кате и говорю: «А мы что, туда попали?» И нам только тогда объяснили, что да, попали.

- Вы туда хотели попадать? Не всегда в танцах дуэты и их тренеры хотят раньше чемпионата мира сталкиваться с основными соперниками.

Екатерина Боброва: Конечно, мы очень рады, что в такой сложный для нас сезон отобрались в Финал Гран-при. Просто у нас свои задачи. На первый этап в Канаде нам надо было выйти и прощупать, как готовы. Ведь мы полтора года вообще не катались. О соперниках не думали. Тут судьи, там камеры, а еще надо накраситься и причесаться – для меня это все тоже было шоком, забыла, как все это делается. А на втором этапе мы очень хотели показать результаты нашей работы. Мы перед Японией ведь просто не вылезали со льда, несмотря на то, что сначала я заболела, потом Дима. Теперь перед Финалом у нас новые задачи.

- И каковы они?

Дмитрий Соловьев: Выступить достойно, не хуже, чем в Японии. У нас очень серьезный настрой, и мне что очень важно и очень приятно – у нашего тренера Александра Вячеславовича Жулина загорелись глаза. Он вспомнил, как мы выступали в те наши лучшие годы, что мы с ним, поверил в нас. У него правда сейчас горят глаза! Постоянно на тренировках хорошее настроение, он шутит. Видно, что он в нас уверен. И это, конечно, придает нам сил. Мы с Катей становимся другими. Мы снова команда, в которой все друг другу во всем помогают.

Екатерина Боброва: По моим ощущениям, сейчас все даже лучше. Александр Вячеславович приходит к нам на разминку. Встает с нами с утра пораньше. Для меня лично ощущение команды очень важно – знать, что тренер и партнер всегда рядом.

- Жулин до этого в плохом настроении, что ли, был?

Дмитрий Соловьев: Нет, он просто не знал, чего от нас ждать. Говорил: ребятки, аккуратно откатаем два Гран-при и будем готовиться к чемпионату России. Действительно, никто из нас не знал, что будет после такого длительного перерыва. Ведь мы тренироваться начали в полную ногу только с июля. Мы и сами, честно говоря, не ожидали, что наберем такую форму.

- В сентябре на прокатах в Сочи вы сказали: перед вами – неизвестность, и это главное отличие нынешнего сезона. Но какие-то ожидания все-таки были?

Дмитрий Соловьев: Как я тогда и говорил, собирались бороться за самые высокие места. Естественно, судьи к нам сейчас относятся немножечко аккуратно. Перерыв из-за моей травмы, пары не было, чемпионы и призеры были другими. И тут опять возвращаемся мы. Понятно, что к нам присматриваются.

Екатерина Боброва: Я искренне рада, что мы просто вернулись. Радуюсь, когда мы просто выходим на лед. У нас с Димой контакт намного лучше, чем был раньше. И я, может быть, впервые за свою карьеру поняла, что главное – это получать удовольствие от того, что ты делаешь. От тех, кто с тобой рядом. От того, что ты не трясешься из-за оценок, не высчитываешь баллы.

- Вам настолько безразличны оценки, что даже не сможете сказать, довольны вы были ими на этих Гран-при или нет?

Дмитрий Соловьев: Оценки не запредельно высокие и для нас на данном этапе подготовки очень адекватные. Они растут, и в нас добавляется уверенности.

- Когда выходили на этап в Канаде, волновались сильно?

Дмитрий Соловьев: Я никому не рассказывал, но мне на Олимпиаде так тяжело не было. Там выходил на произвольный танец, чувствовал как Катя, наши тренеры Александр Вячеславович и Олег Геннадьевич Волков нервничали, хотелось закричать. В Канаде было гораздо хуже. Я просто ничего не видел! Такого мандража не испытывал ни разу в карьере.

Екатерина Боброва: Я очень волновалась даже не в плане того, чтобы хорошо проехать программу, а чтобы просто ее проехать! И этот мандраж вкупе с длительным перелетом добавили усталости. Но ничего, потом за три недели десяточек прокатов сделали, поэтому в Японии уже этой проблемы не было.

Дмитрий Соловьев: На тренировках уже в самой Японии мы получали огромное удовольствие, и было приятно наблюдать, что все смотрят на нас таким, серьезным взглядом.

- Что-то чувствуют.

Дмитрий Соловьев: Чувствуют. И мы чувствуем.

- Как всегда, у нас масса вопросов от читателей, и один из них такой: есть ли план-минимум и план-максимум на Финал Гран-при?.

Екатерина Боброва: План-минимум – чисто откатать обе программы. План-максимум – чисто откатать программы и посмотреть город (смеется).

Дмитрий Соловьев: Я-то уже был в Барселоне. И это очень красивый город, там есть, куда сходить. Если серьезно, то просто хочется показать, как мы растем. Я уже говорил в одном интервью, что этот сезон для нас некая лестница, по которой мы снова забираемся к своему уровню, который когда-то у нас был. Шагаем вперед и вверх.

«Клоуны? Делайте что хотите...»

- Думал, что вопросов по вашим программам уже ни у кого не осталось, но оказалось, что их полно. Читатели интересуются: что вы изображаете в вашем коротком танце? Тем, кто не в курсе: там две разные темы, первая – это «Маскарад» Хачатуряна, вторая – это «Ромео и Джульетта» Прокофьева.

Дмитрий Соловьев: Естественно, у нас есть история. Я такой мужчина-обольститель, встретил молодую девушку. Можно сказать, очередную.

Екатерина Боброва: Девушку осчастливил его взгляд, она с ним танцует…

Дмитрий Соловьев: И я пытаюсь ее заманить в свои сети, забрать ее душу.

Екатерина Боброва: И у него получается! Но я понимаю, куда попала. И чтобы мне выжить, я становлюсь такая же, как он. Теперь игра меняется. И я теперь его обольщаю и становлюсь дьяволицей.

Дмитрий Соловьев: И она получает надо мной власть.

Екатерина Боброва: И в конце, соответственно, я его опускаю на колени.

- Вы считаете гармоничной резкую смену музыкальной темы? Не всем это нравится.

Екатерина Боброва: За 2 минуты 50 секунд очень сложно рассказать какую-либо историю. И здесь кому-то что-то нравится, а кому-то не нравится. Всем нельзя угодить. Нам нравится то, что мы катаем. И мы чувствуем эту историю, пытаемся ее изобразить на льду, а там как люди это понимают, так и понимают.

- В танцах сейчас популярно направление, когда фигуристы исполняют красивые движения под красивую музыку. Благодаря этому, как многие считают, французы Габриэлла Пападакис и Гийом Сизерон выиграли в прошлом году чемпионаты Европы и мира. Новое такое веяние…

Дмитрий Соловьев: Любовь.

- Да. Как вы к этому относитесь?

Дмитрий Соловьев: Мы прекрасно принимаем это направление, любим его. Но этого стало очень много. Я считаю, что у нас должна быть история, мы должны что-то рассказывать. В жизни есть не только любовь, но и много других эмоций. Мы постараемся показать что-то новое в следующем сезоне. Это будет танец, история, сюжет, но это будет не просто любовь. У нас уже есть мысли на этот счет. И, конечно, мы в своих программах хотим показать разных нас. Я, приехав из Японии, пересмотрел короткий, произвольный танец, показательный. Прямо подряд. И я был доволен тем, что мы научились меняться, менять настроение, образ.

Екатерина Боброва: Я считаю, что важно показывать историю. Потому что одно дело, когда в книге ты читаешь набор слов, а другое, когда ты читаешь очень интересную книгу о чем-то. И тебя это «забирает»: война ли, любовь, еще что-то. То же с телевизором: ты смотришь новости, получаешь какую-то информацию. А другое дело, когда ты смотришь какой-то фильм, и в этом есть история. Так же и мы: пытаемся каждый раз рассказать историю, чтобы людям было интересно смотреть. Чтобы они для себя свои истории придумывали.

Мы на льду, как актеры в спектакле. Да, спорт – это элементы, все хотят выиграть. Но очень важно, что мы показываем.

Дмитрий Соловьев: Мы просто задачу ставим чуть выше. Показать не только элементы и любовь, но и историю. Рассказать сюжет за эти три-четыре минуты.

- Как родилась идея показательного номера про клоунов?

Екатерина Боброва: У нас за всю жизнь было, наверное, два-три показательных номера. И всегда это была нарезка из кусочков прошлогодних программ, старых поддержек под красивую музыку.

Дмитрий Соловьев: Любовь.

Екатерина Боброва: Я понимаю, что все это делают. Любовь. А тут я говорю: ребят, так не пойдет. И тут наш тренер как раз на соревнования уехал с другими спортсменами. Мы с нашим хореографом Сергеем Георгиевичем Петуховым кое-что сообразили. Звоню тренеру: «Саша, мы придумали показательные. Клоунов». Он такой: «Клоунов? Делайте что хотите...»

Потом приехал, и посмотрел, как мы катаемся, сами ржем над этим. И это очень здорово. Это катание для удовольствия и для зрителей. На соревнованиях они уже увидели нас в одном стиле, а тут - шоу. Мы так в этом сезоне решили.

«Любимая Анна Каренина? Татьяна Самойлова!»

- Про то, что у вас уже есть план на следующий год, вы проговорились. А до Олимпиады он расписан?

Дмитрий Соловьев: Есть идеи. Мы не забегаем, конечно, вперед. В жизни всякое бывает. Но, тем не менее, мы продумываем, что и как лучше сделать.

- Марина Зуева говорила, что победную олимпийскую программу под Малера для Тессы Вирчу и Скотта Мойра она за несколько лет до Ванкувера придумала.

Екатерина Боброва: Очень сложно это. Допустим, захотим танго поставить на олимпийский сезон. А кто-то возьмет и сделает его в следующем году. Надо смотреть, что ставят остальные и от чего отталкиваться. Сейчас все отталкиваются, в основном, от прошлогодних программ французов. Все резко начали что-то в этом роде пытаться делать. Нужно пробовать. Может, мы сейчас захотим что-то такое поставить, начнем и поймем, что это не наше. Это важно понять как можно раньше.

Дмитрий Соловьев: Возможно, что-то мы попробуем в показательном номере. Может ли это стать программой или нет? Конечно, не «клоунов», но чем черт не шутит?

Екатерина Боброва: Веселые и задорные танцы, румба, самба или что-то такое, редко бывают выигрышными. Да, улыбка, да, очень все здорово и весело. Но очень сложно за душу взять смешным танцем. Побеждают жизненные истории, трагедия, любовь.

Дмитрий Соловьев: Трагедия в танцах на льду почему-то выигрывает у комедии. Мое личное мнение: на фоне веселого танца если пара классно прокатает трагедию, то именно трагедия останется в сердцах судей. И она будет выигрышней смотреться. Об этом еще Татьяна Анатольевна Тарасова говорила в свое время…

Екатерина Боброва: В танцах главное, чтобы кто-нибудь умер (смеется). С другой стороны, хочется показывать разные истории. Главное, чтобы было интересно. «Анну Каренину» нам сейчас интересно катать. Мы проникаем в эту историю. Для нас это важно.

- Раз упомянули «Анну Каренину», вопрос от читателей: «Какая ваша любимая Анна Каренина?»

Екатерина Боброва: Конечно, Татьяна Самойлова. Это потрясающий фильм. Я считаю, что бессмертную русскую классику могли снять только в России. И только русские актеры могли показать это. Я ничего не имею против американского фильма. Не скажу, что он мне понравился или не понравился. Смотрела только раз, и пока пересматривать не тянет. А от нашего фильма мурашки по коже. И нам хочется кататься так, чтобы люди тоже сидели с мурашками.

- «Есть какая-то тема мечты, которую вы хотите исполнить?» Это вопрос от читателя.

Дмитрий Соловьев: Раньше я очень хотел танго. Года два назад у меня еще была эта мысль. Сейчас не знаю. Как-то переросли, наверное.

Екатерина Боброва: У меня мечта-сон – исполнить программу под «Лунную сонату». Но, к сожалению, это будет непросто. Это произведение, которое очень сложно с чем-то скомпоновать так, чтобы это «забирало». Четыре минуты под одну мелодию кататься нельзя, должна быть смена ритма, смена музыки... И это уже сложно. Но я все равно продолжаю думать об этом. Решим вместе с командой, с Сашей Жулиным. Может быть, в следующем сезоне будет танго, а в олимпийский год – «Лунная соната». Или наоборот. И наши желания исполнятся.

«Если попадем на третью Олимпиаду, то обязательно съездим на биатлон»

- Вопрос про трагические постановки. Меня всегда интересовало: почему не довели до конца в олимпийский сезон «Птиц»? Ведь это была драматическая постановка, очень многим нравилась.

Екатерина Боброва: Мы эту программу, если так можно сказать, не прочувствовали. Знаете, одно дело, когда мы катаемся в огромное удовольствие, и это видно. «Анна Каренина», те же «Сумасшедшие»... На Олимпиаде все сказали, что мы так никогда не катались, потому что нам, действительно, нравилась эта программа про сумасшедших. А в «Птицах» мы думали: доехать бы эту программу…

Дмитрий Соловьев: Какая-то неуверенность была постоянная. Мы очень мало сделали чистых прокатов этой программы. Почему? Не можем ответить на этот вопрос. Возможно, нам не хватило времени ее вкатать, прочувствовать. И нам пришлось делать выбор: либо идти ва-банк, либо оставлять программу про сумасшедших, которую мы знаем вдоль и поперек.

Екатерина Боброва: Но мы не жалеем. То, как мы откатали свою произвольную на Олимпиаде, оно того стоило.

- Не прочувствовали «Птиц» как программу, как набор элементов, как тему, ее душу? Или музыку? Нельзя было попробовать доделать музыку Маликова, с которой вы начинали?

Екатерина Боброва: Речь обо всем. Да, очень много было споров, зачем мы поменяли музыку. Сильнее был второй вариант – Вивальди и «Лакримоза». Нам очень понравился Дима Маликов, мы даже хотели его попросить чуть переиграть посильнее, пытались оркестр попросить ту же музыку переиграть сильнее. Но это не удалось. А вот Вивальди и Моцарт усиление дали. Но все равно не прижилась программа.

- Тот олимпийский прокат «сумасшедших», конечно, все помнят, но он вам позволил занять только пятое место, а не то, о котором вы мечтали. Какие сейчас эмоции от Олимпиады преобладают?

Дмитрий Соловьев: Давно я Олимпиаду не вспоминал. Все, что ни делается, происходит так, как должно быть. Если мы должны были стать пятыми, значит, мы должны были стать пятыми. Если должны были выиграть командное золото, значит, мы его выиграли. От Олимпиады у нас положительные эмоции. Это была сказка, в которой мы побывали.

Екатерина Боброва: А у меня положительные воспоминания затмило то, как я слегла с температурой в сорок градусов после произвольной программы. Даже осталась фотография градусника. И мне в очередной раз не удалось на Олимпиаде съездить на биатлон. Это для меня была потеря потерь. Но теперь в подсознании есть цель, что если все сложится хорошо, и мы с Димой поедем на нашу третью Олимпиаду, то там я съезжу на биатлон!

«На тренировке пошутили и начали друг на друга орать»

- Федор Климов, который недавно приходил к нам в гости, очень любит футбол. У вас в свободное от катания время есть похожее увлечение?

Дмитрий Соловьев: На футбол я не хожу. Но есть мечта поболеть за свою любимую команду в Барселоне. Интересно смотреть за игрой профессионалов. Интересно вообще смотреть профессиональный спорт. И я думаю, что любой вид спорта, где участвуют сильнейшие, всегда интересно смотреть. Я полюбил керлинг после Ванкувера. Был финал или полуфинал, не помню, какие команды участвовали, но я сидел, раскрыв рот. Это было так интересно! Как они закручивают этот камень, чтобы попасть в «дом», вытолкнув камень соперника!

- А сами не пробовали поиграть?

Дмитрий Соловьев: Еще не пробовал.

Екатерина Боброва: Дома со шваброй только!

- Керлингистки эту шутку не любят, кстати.

Екатерина Боброва: Да? Извините меня (смеется). Я тоже люблю спорт. И не только биатлон, но и лыжи. Просто как-то в семье повелось, что как сезон биатлона – мы смотрим и болеем. Очень громко и активно. И периодически все пытаемся съездить в Ханты-Мансийск на этап Кубка мира. В прошлом году чуть не аккредитовались в Олимпийском комитете по моей просьбе. И уже билеты на самолет купили. Но мест в гостинице не оказалось. Не срослось. На лыжах бегаю. В «Лыжне России» участвую. Мне это нравится, расслабляет. Кто-то любит бегать по утрам в парке, а мне нравятся лыжи.

Дмитрий Соловьев: Я люблю сноуборд. С первого раза поехал. Это такое!.. Прошлой зимой у меня не получилось покататься, травма ноги была, а этой зимой обязательно поеду.

- Сноуборд же травмоопасен.

Дмитрий Соловьев: Я уверен в себе. Может, этот вид спорта не так эффектно смотрится, но то, что ты испытываешь, когда встаешь на доску, несешься по этим виражам, трудно передать словами.

Екатерина Боброва: В прошлом году, когда у Димы была травма, я попробовала сноускейт. Это как скейтборд без колесиков, для снега. И мне понравилось. Неслась на даче с горы ночью, с фонарем на лбу.

- Вы как-то говорили, что вас в пример ставят – как можно кататься в паре 15 лет и никогда не ссориться.

Дмитрий Соловьев: Все ссорятся. У каждого есть свое «я». Но мы научились с этим справляться, потому что идем к одной цели. И если у нас что-то не получается, мы пытаемся прислушаться друг к другу. И найти общий выход.

Екатерина Боброва: На днях даже пошутили – вышли на тренировку с серьезными лицами и начали с Димой на весь каток друг на друга орать. Все повернулись и поняли, что мы смеемся. А юниоры за бортом посмотрели так странно и ушли… Ну, думаю, все, сейчас расскажут: Боброва с Соловьевым расстаются (смеется).

- Переходим к нашей традиционной анкете «Или – или». Катя, первый вопрос вам. Дали или Ван Гог?

Екатерина Боброва: Ван Гог. Я была на его выставке, мне очень понравилось. Но больше люблю импрессионизм. Я сама рисую. И нравятся более точные вещи.

- Как появилось в вашей жизни это увлечение?

Екатерина Боброва: Танцевать я умею. Петь тоже – конечно, не так, чтобы на «Евровидение» ехать, но для караоке хватает. Захотелось научиться рисовать. По Москве много открылось мастерских, где можно прийти, и тебе за три часа объяснят, покажут, как что делать. И я раз пришла, второй, третий, а потом показала картинку: хочу это нарисовать. Мне это очень нравится. Надеюсь, на Новый год мне подарят мольберт.

- Мечтаете о выставке?

Екатерина Боброва: Знаете, я думала об этом. Но это, скорее, будет веселое мероприятие. Выставка моих ляпов, которые, возможно, кто-то захочет купить за энное количество копеек. И просто от души все деньги отдать на благотворительность. Я люблю этим заниматься.

- Дмитрий, вам вопрос. Политический телеведущий Владимир Соловьев или спортивный комментатор Василий Соловьев?

Дмитрий Соловьев: Василий. Политика очень интересна. И то, что сейчас происходит в стране, не может не касаться нас. Но Василия мы давно знаем, еще с чемпионатов России, которые он с Татьяной Анатольевной Тарасовой комментировали. Когда он озвучил компьютерную игру, я попросил его автограф. И он написал мне: «Соловьев Соловьева видит издалека». Периодически мы общаемся, узнаем друг у друга, как дела. Василий сейчас погрузился в режиссуру, снимает интересные фильмы. И в следующем году, в начале или в середине, он выпускает новую картину, на которую приглашал нас с Катей. Очень интересно, когда человек не стоит на месте и развивается.

- Вытекающий из предыдущего вопрос. Вы обижаетесь на комментаторов и журналистов?

Дмитрий Соловьев: Раньше я близко к сердцу принимал, что пишут и говорят. Года четыре назад, наверное. Но потом я перестал обижаться или воспринимать критику как-то отрицательно. Человек выполняет свою работу. Если он выполняет ее хорошо, говорит правильные вещи, значит, у него все получается. И я не критикую таких людей.

- Катя, «Твиттер» или «Инстаграм»?

Екатерина Боброва: Сейчас больше «Инстаграм». Я даже знаю, что вы хотите спросить меня дальше! Я «Инстаграм» завела после Олимпиады. Возможно, у меня не так много подписчиков, как у Димы, не самые красивые фото, я не фотографирую еду, собачек и почти не делаю селфи. Но мне нравится рассказывать. И «Инстаграм» пока единственное место, где я могу это делать. Многие сейчас шутят по этому поводу, говорят – наконец-то в «Инстаграме» укоротили текст, и не надо пролистывать то, что я написала. Но есть люди, которые спрашивают: когда ваши заметки будут снова? Просят рассказывать про страны, где я бываю. Возможно, я неординарно пишу про какие-то вещи. И мне нравится это делать.

Дмитрий Соловьев: Это интересно, когда человек не просто сообщает, что ест, а описывает вкус еды. Когда Катя была в Англии, она много рассказывала про места, где побывала. И кому-то это будет интересно прочитать для себя, как путеводитель.

- Есть мысли попробовать себя в журналистике?

Екатерина Боброва: Есть. Мне было бы интересно этим заняться. Но я не скажу, что это единственное, о чем думаю. Неизвестно, куда судьба поведет после спорта. Сейчас настолько все неопределенно и непонятно… И я никогда не заглядываю так далеко.

Дмитрий Соловьев: А мне тоже всегда была интересна журналистика, работа на телевидении. Вести какие-то шоу, делать что-то свое. Мы пытаемся свою программу показать на льду, как спектакль, и у меня есть мысли и на ТВ придумать что-то интересное. Есть идеи, которые потом, может быть, воплощу в жизнь. Но это пока проект. Самое главное сейчас – фигурное катание.

Екатерина Боброва: Я недавно поймала себя на мысли, что мне нравятся передачи, как у Лолиты была - «Без комплексов». Или «Наедине со всеми». Куда приходят люди всеми любимые и известные, которым может быть, задают иногда не очень корректные вопросы. Но это такая работа, выудить что-то интересное. Понятно, у всех маски, что-то люди не хотят рассказывать. А мы хотим увидеть, какие они в жизни.

- Вопрос обоим. «Голос» или «Ледниковый период»?

Дмитрий Соловьев: «Голос». «Ледниковый период» - это то, в чем мы сами, в некоторой степени, участвуем. То, чем мы живем. А «Голос» - это другое. И там люди раскрываются с другой стороны. Хотя и в «Ледниковом периоде» многие наши олимпийские чемпионы раскрылись с другой, с актерской стороны. Даже в жизни изменились.

- Самим попробовать где бы хотелось больше?

Дмитрий Соловьев: С моим голосом точно в «Ледниковом периоде»!

Екатерина Боброва: В «Ледниковом периоде», наверное. Это мое. И мне интересно было бы познакомиться с артистом, пытаться расти, что-то придумывать. Здесь очень много можно придумать!

Но, отвечая на вопрос, скажу так: мне нравились первые пара-тройка сезонов «Ледникового периода». Потом я перестала это смотреть. Так же и в «Голосе», к сожалению. Может быть, в меня помидоры сейчас полетят, но первые два сезона мне очень нравились. Я следила, болела за участников. А последние мне не понравились.