Заметная жизнь Валентина Бубукина

ЮБИЛЕЙ

Сегодня, 23 апреля, заслуженному мастеру спорта, чемпиону Европы по футболу Валентину Борисовичу Бубукину исполнилось 70 лет. Человек, обладающий редким чувством юмора, он и сейчас – душа любой компании. Наверное, это его главное призвание в жизни – дарить людям радость. Вот и на зеленом прямоугольнике поля он своей игрой много лет приводил зрителей в восторг. Всего же Валентин Борисович отдал футболу более полувека.

ДОЛГОЖДАННЫЙ СЫН

– «Советский спорт» поздравляет вас с 70-летним юбилеем, благо что вы часто выступаете в нашей газете.

– Спасибо. Если подумать, юбилей для меня – это когда много цветов, а ты еще жив.

– Судя по тому, что в минувшую субботу вы участвовали в турнире ветеранов, вам грех жаловаться на самочувствие.

– Стараюсь жить так, чтобы все видели, что я живой.

– Вас, как говорится, хлебом не корми, дай что-нибудь рассказать. Уверяют даже, что вы помните свой первый день на белом свете.

– Насчет хлеба это зря сказано. Поесть, признаюсь, люблю, хотя случалось – садился на диету. Инициатором был Анатолий Владимирович Тарасов. «Валя,– говорит он как-то мне, – у нас с тобой животы начали расти. Давай начнем есть одну порцию пополам». Договорились. Пришли на завтрак и действительно разделили мою порцию на двоих. «Ну как?» – «Все отлично». – «Так держать! Ну, я пошел, ты доедай и через полчаса загляни ко мне». Тут подошла официантка. Я ей говорю: «Видишь, Тарасов какой молодец!» А она отвечает: «Конечно, молодец. Он в 7 часов пришел, все съел, что положено, а через час и твою половину перехватил».

Что касается своего первого дня, о нем действительно хорошо знаю, разумеется, со слов отца. До меня родились три сестры: Ольга, Галина и Людмила. А папа мой мечтал о сыне. Когда маму увезли в роддом, отец отправил на разведку ее брата Павла. «Паша, не пойду я, опять девчонка будет. Чувствую. Ты сходи и, если парень родится, возьми закуску, водку, мы с тобой хорошо посидим. А если дочка, то не надо ничего». Дядя Паша сходил в роддом, узнал о моем рождении. Зашел в магазин, купил все необходимое, но оставил продукты на кухне. И в комнату зашел с пустыми руками. Отец сразу отвернулся к стене. «Борис, ты что, у тебя же сын родился!» «Врешь!» – не поверил отец. «Иди на кухню, посмотри!» А сосед дядя Коля уже сидит за столом и разливает водку. Вот так три мужика меня и обмыли.

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ВРАТАРЬ

– Но если вы хорошо знаете о своем первом дне на белом свете, то, наверное, помните и первый удар по мячу?

– То, что я стану футболистом, предсказал дядя Паша, когда мне исполнилось 8 месяцев. Семейное предание гласит, что, когда меня в канун нового года понесли крестить в церковь, я высунул ножку из пеленок. Мама стала ругать отца и дядю, а ее брат радостно закричал: «Смотри, ножкой шевелит и не плачет. Точно футболистом будет». Но это, думаю, они позже присочинили, учитывая мои заслуги на футбольных полях. Во всяком случае у сестры Ольги сохранились другие воспоминания о моем футбольном крещении. Однажды во дворе меня, как самого маленького, поставили защищать ворота, которые представляли собой деревянную помойку. Я долго гордился тем, как после мощного удара в мою голову мяч отлетел в сторону. А вот как потом оказался в помойке – не запомнил. После этого я стал играть в нападении, а место в воротах в нашей детской команде занял будущий космонавт Владислав Волков, который постоянно играл в красных калошах. Позже Владислав спросил меня: «Ты не будешь возражать, если я в книге напишу, что играл с тобой в футбол?» – «А чего возражать-то. Мы же действительно играли. А я в свою очередь напишу, что готовил тебя в космос».

Но по-настоящему «заболел» футболом после войны, когда впервые на стадионе «Сталинец» увидел матч чемпионата СССР между командами «Спартак» и «Крылья Советов». По совету мальчишек, у которых я и в детском возрасте был уже футбольным авторитетом, записался в секцию на ближайшем стадионе «Крылья Советов». В этом клубе я отыграл во всех командах, начиная с детской и кончая первой мужской. Зимой 1952 года, работая токарем на режимном заводе, попал на тренировку команды Василия Сталина ВВС, и ее тренер Джеджелава включил меня на сбор в Сочи. Однако перед отъездом его заменил играющий тренер Бобров, который не вычеркнул меня и Толю Исаева из списка отъезжающих на юг. Испытание мы выдержали, и спустя два месяца по приказу Василия Сталина я был призван в летные войска.

ЧУДАЧЕСТВА СТАЛИНА

– А с Василием Сталиным довелось встречаться?

– Личных встреч с сыном вождя у меня не было, да и от его чудачеств, связанных с определением состава и тактики на игру, вроде бы не страдал. Но однажды произошел такой случай. После проигрыша в Риге наш служебный «Дуглас» неожиданно посадили в Подольске. «Вылезайте, – заявил командир экипажа. – Есть приказ командования, что до Москвы будете добираться своим ходом». И мы в спортивных костюмах с фибровыми чемоданами стояли вдоль шоссе, голосовали, пока попутные машины нас не довезли до города. На следующий день мы были вызваны к Василию Иосифовичу. Когда вошли в комнату, он разговаривал по телефону с отцом: «Да, товарищ Сталин. Вот собрал сталинских орлов. Вчера проиграли. Хотелось, чтобы вы сказали несколько слов капитану команды». К аппарату подошел Костя Крижевский. Целую минуту говорил только «а» да «а» и стоял бледный. Потом положил трубку: «Он мне сказал, что, мол, товарищ Крижевский, сталинские соколы прославили себя в Великой Отечественной войне. И потому передайте команде, чтобы не позорили память героев».

КОФЕ ПО-БЕСКОВСКИ

– В 1953 году все армейские клубы, в том числе и ВВС, были расформированы, и футболисты перешли в другие команды. Ваш друг Анатолий Исаев стал спартаковцем, а вы почему-то оказались в «Локомотиве».

– В 1953 году мне не дали дослужить срочную службу. Приехали «купцы» из разных команд. На Толю Исаева, говорят, глаз положил сам Николай Петрович Старостин. А меня пригласил в «Локомотив» к тренеру Борису Андреевичу Аркадьеву Николай Сергеевич Разумовский. Под руководством Аркадьева мы выиграли и Кубок СССР, и серебряные медали чемпионата.

– Тем не менее в 1961 году вы перешли в ЦСКА.

– Меня пригласил Всеволод Михайлович Бобров, к которому я всегда относился с большим уважением. Однажды он позвонил мне и напомнил, как в восемь лет взял меня из клубной команды и сделал профессиональным футболистом. Теперь же он просил помочь ему выиграть чемпионат страны.

– Но в 1961 году главным тренером ЦСКА был не Бобров, а Бесков.

– Со мной иногда случаются удивительные вещи. В ВВС меня пригласил Джеджелава, но перед отъездом, как я уже говорил, его заменил Бобров. Спустя 9 лет, когда я согласился перейти в ЦСКА к Боброву и из рядовых запаса стал аж сержантом сверхсрочной службы, Всеволода Михайловича неожиданно освободили и главным тренером назначили Бескова. А с ним у меня, при всем моем уважении к таланту прославленного тренера, отношения не сложились, и через год я вернулся в «Локомотив». Но судьба распорядилась так, что через несколько лет, правда, всего на несколько дней, мы снова оказались в одном клубе – уже в «Локомотиве». Константин Иванович не из тех, кто забывает обиды. Вскоре после принятия команды он пригласил меня на беседу. Я об этом рассказал по телефону Виктору Ворошилову. «Если предложит кофе, значит, он отправит тебя в отставку», – предупредил наш ветеран. Пришел я к Бескову, он тут же дает указание помощнику: «Валера, приготовь кофе. Валя, будешь пить?» Я вздохнул и отказался. «Знаешь, я хочу сделать тебе предложение, – продолжил Константин Иванович. – Ты окончил школу тренеров. Так что тебе пора переходить на тренерскую работу. Я хочу, чтобы ты возглавил нашу школу». На этом моя игровая карьера закончилась. Однако через полгода Бесков был освобожден из «Локомотива», а меня без всякой инициативы с моей стороны назначили на его место.

ДЕБЮТ В СБОРНОЙ

– Но вернемся к вашей игровой практике. В 1960 году вы были одним из ведущих футболистов сборной, завоевавшей Кубок Европы. Кстати, уточните, когда же вы стали игроком главной команды страны – в справочниках написано, будто в 1959-м, а вы, если не ошибаюсь, готовились к чемпионату мира-58 в Китае и даже были запасным игроком в Швеции.

– Все верно. Гавриил Дмитриевич Качалин пригласил меня в сборную в начале 1958 года. С командой я провел подготовительный этап к чемпионату мира в Швеции, был в числе его участников, о чем, в частности, свидетельствует именная аккредитационная карточка. Но ни разу в Швеции так и не сыграл. Позже Гавриил Дмитриевич признал это одной из своих серьезных ошибок на том чемпионате мира. А в матчах на уровне сборных я действительно дебютировал в 1959 году – по-моему, в товарищеской встрече с командой Чехословакии – и даже забил первый мяч.

– В финале Кубка Европы с югославами вы не забили, зато помогли сделать это Метревели.

– Об этом матче много написано. Я не хочу повторяться. Первый тайм мы проиграли по всем статьям, и наше счастье, что на перерыв ушли при счете 0:1. Однако во второй половине встречи мы перехватили инициативу, и случилось это после моего удара метров с 30. Голкипер, казалось, поймает мяч без труда, но тот, упав в лужу, подпрыгнул, вратарь не удержал его, и набежавший Метревели сравнял счет. А в дополнительное время Виктор Понедельник головой переправил мяч в сетку после фланговой передачи Месхи.

– После «Локомотива» вы поработали в «Таврии», «Карпатах», ЦСКА, но больших успехов не добились.

– Это как считать. Да, ни один мой клуб не стал чемпионом, но в этом была моя беда, а не вина. Я прошел очень хорошую школу у многих великих тренеров – Аркадьева, Якушина, Бескова, Боброва, Качалина, Маслова. Однако, в отличие от этих выдающихся специалистов, у меня не было «звезд», и я работал в командах, решавших более скромные задачи: либо остаться в группе сильнейших, либо добиться права перехода из низшей в высшую лигу.

– В середине 70-х годов вы неожиданно вернулись в ЦСКА. Почему?

– В 1975 году в мою жизнь ворвался Анатолий Владимирович Тарасов. И на 20 лет стал моим отцом, наставником и просто близким другом. До этого я дважды имел дело с армией – в ВВС и ЦСКА. Но до возвращения в ЦСКА уже в роли тренера так и числился сначала рядовым запаса, а потом сержантом сверхсрочной службы. А Тарасов добился присвоения мне звания лейтенанта, хотя я был в том возрасте, когда майоров уже демобилизуют. Но в итоге я и сам дослужился до этого звания. Однако благодарен Анатолию Владимировичу не только за офицерскую карьеру, позволившую мне получать сейчас прибавку к пенсии. За 20 лет с Тарасовым мы съели, как говорится, не один пуд соли. Всякое случалось. Были и курьезы. Однажды, помню, позвонила мне его жена Нина Григорьевна и попросила встретить в Шереметьеве Анатолия Владимировича, возвращавшегося из Финляндии. Нет проблем. Приехал в аэропорт и вдруг узнаю – Тарасова таможня задержала. Оказывается, в Финляндии, куда он с Фирсовым и Кузькиным летал на съемки фильма о советском хоккее, их поселили в домике в лесу, в котором грибов было хоть косой коси. И Анатолий Владимирович не упустил случая «отовариться» – затребовал у финнов соли, разного рода специй и засолил ведро грибов. Когда Тарасов с ведром появился в зале аэропорта, таможенники пришли в ужас. И, засучив рукава, стали искать в ведре контрабанду.

– Как обстоят дела на семейном фронте?

– Прекрасно. С женой Зоей я познакомился, когда она училась в соседней школе. Кстати, в той же, что и Зоя Космодемьянская. Долго просто дружили, а в канун 1956 года я сделал ей оригинальное предложение: «Зоя, больше всего я люблю тебя и футбол. Без вас жить не могу. Если ты не будешь говорить «опять этот футбол, из-за которого ты вновь уезжаешь», тогда я делаю предложение». Она ответила: «Не буду». С тех пор вот уже почти полвека держит слово. Она стала прекрасной женой и такой же матерью. За это время у нас выросли двое сыновей, Андрей и Александр, которые, в свою очередь, подарили нам внуков. 70 лет, конечно, не 20 и даже не 50, но если получается вести активный образ жизни, значит, все в порядке.

ЛЮБОПЫТНО

Виталий Артемьев, капитан «Локомотива»:

В Багдаде, где мы были на сборах по приглашению министерства обороны, Тарасов дал мне задание: «Возьми мальчишек и на лужайке в сквере займись с ними акробатикой, атлетизмом». Приходим в сквер, а в это время началась мусульманская молитва – все коврики расстелили, упали ниц, совершают намаз. Я к Тарасову, а он небрежно: «Ерунда. Я с местной полицией договорился. Вас не тронут». И вот арабы сидят на коленях, молятся, а наши футболисты между ними бегают с высоко поднятыми ногами, делают ускорение, кувыркаются. Словом, весело было.

В 1956 году мы летали на товарищеские матчи в Канаду. На время турне к нашей команде прикомандировали девушку – «Мисс Канада», которая по сценарию делала первый удар по мячу, и я как капитан целовал ее. В Ванкувере Бубукин попросил меня передать ему капитанскую повязку. Я отдал, но самая красивая канадка неожиданно заболела, и вместо нее на поле вышел мэр города с такой же лысой головой, как сейчас у Бубукина, и, главное, полез его целовать. Однако наш новый капитан увернулся и в результате вернулся в Москву нецелованным.