Пеле прошел в телецентр, не предъявив паспортa

ЭКСКЛЮЗИВ

Продолжение. Начало в номерах от 22 и 23 сентября.

ЧАСТЬ 3. КОРОЛЬ ЗА КУЛИСАМИ НТВ

И второй рабочий день пребывания Пеле в Москве был таким же напряженным и богатым на события, как и первый. Пресс-конференция для столичных журналистов, поездка в Останкино на программу НТВ «Принцип домино»…Об этом рассказывает специальный корреспондент «Советского спорта», который все эти дни сопровождал Короля футбола.

ВСТРЕЧА С ЖУРНАЛИСТАМИ

Все то, о чем шла речь в предыдущих двух репортажах, происходило в первый рабочий день Короля в Москве – в воскресенье, 14 сентября. Понедельник, 15-го, открылся его пресс-конференцией, в которой участвовали все ведущие СМИ нашей столицы. Ее открыли руководители «Касике», рассказавшие о своей фирме, которая является крупнейшим в мире производителем растворимого кофе и гордится тем, что первый ее международный контракт был заключен именно с нашей страной. Потом настал черед Короля, и первое слово по праву старшинства было предоставлено «Советскому спорту».

После диалога Пеле с нашей газетой вопросы посыпались один за другим, и, поскольку подробный отчет о пресс-конференции уже был опубликован, отмечу только одно: удивительную эмоциональность и легкость, с которой великий бразилец отвечал на любые вопросы, способность к импровизации, тонкое чувство юмора. Как артистично, целуя разные лацканы своего пиджака, он высмеял современных футбольных бегунков, которые сегодня клянутся в верности одному клубу, чмокая его футболку, а полгода-год спустя, получив лишнюю тысячу баксов, столь же истерично лобызают футболку другой команды! И еще не могу не вспомнить его гениальную реплику в ответ на вопрос: «Когда же появится новый Пеле?»

Он ухмыльнулся, вздохнул, словно «извиняясь за нескромность», и сказал: «В каждой области бывают свои вершины: в живописи Микеланджело, в музыке – Фрэнк Синатра. В футболе... — Он смолк на секунду, развел руки в стороны и закончил мысль: — Пеле..» Потом озорно посмотрел на задавшего вопрос и продолжил: «Кто-то когда-то появится. Возможно, великий, выдающийся, гениальный. Только вот второго Пеле уже не будет. Родители мои уже закрыли производство».

Ну а потом нас повезли в Останкино, на программу НТВ «Принцип домино».

Перед выездом организаторы королевского визита в Россию дотошно расспрашивают нас о наличии паспортов. И интересуются даже паспортом Пеле.

— Зачем? – спрашивает Пепито Родригес, помощник Короля.

— Для пропуска. Там сейчас очень строго.

— Может быть, они захотят поставить Пеле в очередь в бюро пропусков? – ухмыляется Сержио Коимбра.

Но ответа он не дождался: все уже рассаживаются по машинам.

ПРЕДЭФИРНАЯ СУМАТОХА

В Останкино, впрочем, никто паспортов не достает: идущий впереди один из четырех сотрудников ФСО, отвечающих за безопасность Короля, деликатно отодвигает милиционера в сторону и впускает Пеле и всех, кто спешит следом.

 — А пропуск? А список? – растерянно взывает милиционер. Могучий ростом секьюрити с невозмутимым взглядом молча сует ему под нос карточку с названием «Кофе Пеле». И мы быстрым шагом, ускользая от визжавших тинейджеров, умоляющих об автографах, мчимся на второй этаж к одной из самых дальних – тринадцатой студии.

Появление Короля накаляет и без того нервную предэфирную суматоху. После череды восторгов и фотографий между двух Елен: Хангой и Ищеевой, после очередной серии автографов, после попытки мальчика из программы «Все сразу» записать незапланированное интервью, что сразу же пресекается, после более успешной импровизации оказавшегося там репортера португальского телевидения, который умудряется-таки урвать несколько слов у великого бразильца, — руководитель программы Иван Усачев отправляет нас в дальний закуток, расположенный где-то между гримеркой и тумбочкой с чайником. На дверях материализуются могучие ангелы-хранители Короля.

Пепе, как Король называет своего помощника, жалобно покряхтывает: «Кофейку бы. И с печеньицем». Я отправляюсь на поиски Усачева, он ругает администраторов, которые обращаются в бегство. Наконец приносят чай и даже блюдо с печеньем. И воцаряется тишина.

До того момента, когда Пеле появится в студии, придется ждать час. Король и Пепе начинают тихо выяснять какие-то свои проблемы. Перейра — коммерческий директор «Касике», пытается договориться о том, чтобы загнать в студию баннер «Кофе Пеле». Увы, поздно! Программа уже началась. Две Елены, черненькая и беленькая, улыбаясь, приветствуют публику и анонсируют тему: «Бедность – не порок, а богатство?..».

Итак, программа катится, одним ухом я прислушиваюсь к монитору, другим – к Пеле и его друзьям, которые не без удовольствия растягиваются в креслах, потягивая чаек.

— Устал сильно? – спрашиваю Пеле, который, рассеянно позевывая, глядит на монитор.

— Ничего, – машет он рукой, – спать вот только хочется. У нас ведь сейчас, – он смотрит на часы, – восемь утра.

УСТАВШИЙ ГОСТЬ

Проголодавшийся Пепе поглощает печенье и со вздохом сожаления вспоминает вчерашний обед в ресторане на «Динамо». Перейра смеется, цитируя рассказ Анзора, который стал знаменит после того, как пропустил гол от Пеле.

— А Андраде, по-моему, так и не простил тебе твоего тысячного гола? – спрашиваю я Короля о самом знаменитом его мяче, который он забил с пенальти вратарю «Васко да Гамы» на «Маракане» в ноябре 1969 года.

— Какое там простил! – улыбается Пеле. – Он до сих пор волком на меня смотрит.

— И что же там творилось? – интересуется юный Жоан Пауло, который тогда еще не родился.

— Весь стадион начал скандировать мое имя, требуя, чтобы я пробил. Помню, как я, поставив мяч на точку, просто похолодел: вдруг не забью? Вдруг ударю мимо? Или в штангу? Или Андраде возьмет? Это был ужас какой-то, у меня ноги ослабели! Но потом взял себя в руки, разбежался и...

— Мяч влетел в левый нижний угол, хотя Андраде успел коснуться его кончиками пальцев, — закончил я.

Тут все согласно покивали головами, подчеркивая важность момента. И Пеле продолжил:

— Помню, как меня подхватили, понесли на плечах вокруг поля, и потом я плакал и кричал, что посвящаю этот гол детям бедняков, которые встретят Рождество в нищете...

Потом в комнатушке нашей воцарилась тишина. Голоса двух Елен журчали с монитора. Нам принесли еще печенья и кофе. Иван Усачев несколько раз нервно заглядывал, спрашивая глазами, не нужно ли нам чего? А я спросил Пеле о его новой затее – футбольном клубе «Литорал» («Побережье»), который он создает в Сантосе.

— Пепе, расскажи ему, пожалуйста! – просит Король, закрывая глаза. – Ты же все у нас знаешь.

И пока я слушал Пепе, размешивая сахар в чашке, Пеле уснул. Уснул крепким сном воина, вернувшегося после тяжелой битвы.

— Бедняга, – улыбается Пепе. – Нам-то что: мы где-то сзади. А он – всегда впереди, всегда нарасхват, всегда в толпе. И ни на секунду не может расслабиться.

И в этот момент в комнату вкатывается громадный помощник режиссера, отвечающий за гостей в кадре. И требует: «Всех в студию! Немедленно!».

Пеле открывает глаза, встряхивается, встает, и мы послушно идем за помрежем сквозь темный частокол декораций, переступая провода и уклоняясь от каких-то балок и палок.

О том, что было дальше, – в следующем номере.

ЛЮБОПЫТНО

«Я смутно помню тот вечер, – говорит Пеле, вспоминая игру, в которой он забил с пенальти свой 1000-й гол. – Помню только, что, когда судья показал на точку пенальти, я испугался: а вдруг, не дай бог, не забью? И отказался бить. Попросил это сделать Карлоса Альберто. Но и он отказался…»