Ганди, играющий в футбол
НА ФУТБОЛЕ
Ганди, играющий в футбол, – именно так назвал писатель Марио Фильо полузащитника «Фламенго» сороковых годов Жайме де Алмейда.
И в этом нет ни капли преувеличения: Жайме был самым корректным, самым интеллигентным (если это определение применимо к профессионалу футбола) игроком в истории бразильского футбола. Мало того, что он сам играл практически без фолов, так еще и никогда не реагировал на подножки и грубые подкаты, не пререкался с обидчиками. Вопреки наставлениям тренера, внушавшего ему: «Если не ответишь ударом на удар, тебя просто уничтожат», – он довел до абсурда принцип «непротивления злу», чем обескураживал товарищей по команде и обезоруживал соперников.
Он был негром с на редкость добрым, полным лицом: ни дать ни взять образцово-показательный портье в отеле «Уолдорф Астория», импозантный мажордом в замке «сильных мира сего» в Майами или добродушный дядюшка Том в большой семье где-нибудь на Миссисипи.
…Его так и не научили драться на поле, но однажды склонили к тяжкому обману, сути которого он, впрочем, даже не понял. Дело было в ходе очередного «Фла-Флу». Соратник Жайме, стремительный и неукротимый в своих страстях Бигуа, в острой борьбе за мяч врезал по ногам игроку «Флуминенсе» Кареке. Низкорослый, смуглый, похожий на краснокожего сына памп, Бигуа умел и любил отправлять соперников с поля на носилках. В иные моменты он был способен превращаться в вождя апачей, охотящегося за скальпами бледнолицых. В истории с Карекой ситуация оказалась драматичной: Карека попал в госпиталь, директорат «Флу» подал протест в федерацию с требованием наказать хулигана, а судья того злосчастного матча сеньор Вальдемар Китцингер в итоговом протоколе написал про Бигуа такое, что можно было смело ожидать не просто дисквалификации на пару игр, а долгосрочной изоляции бандита в лагере строгого режима.
Жалоба была направлена в Трибунал спортивной юстиции, а с этими сеньорами шутки были плохи. Они не принимали во внимание никаких «смягчающих вину обстоятельств» и нарушителям выдавали по полной программе. И это в условиях, когда «Фла» отчаянно боролся за первенство в чемпионате штата! Бигуа нужно спасать. Но как?!
И тут один из руководителей «Фламенго» Жозе Морейра Бастос вспомнил о Жайме де Алмейда. Точнее, о его незапятнанной репутации. Что, если Жайме напишет письмо, в котором поклянется, что травма Кареки – всего лишь следствие несчастного случая… Разве показания рядового арбитра сеньора Китцингера перетянут на чаше весов Фемиды слово такого незапятнанного правдолюбца и борца за справедливость?
Сказано – сделано. История не сохранила имя автора письма, которое было сочинено в коридорах власти «Фла». Сам-то Жайме по части писанины был не слишком спор на руку. Но письмо для него сочинили. Бигуа выглядел в нем агнцем, ставшим жертвой злобных клеветников. Жайме, как утверждают очевидцы, даже не успел прочитать это письмо. Бумагу эту подсунули ему в аэропорту в тот момент, когда «Фламенго» отправлялось на посадку в самолет, отбывая в очередное зарубежное турне. Жайме подписал ее не глядя.
Спустя неделю на заседании Трибунала спортивной юстиции его глава Ренато Пачеко Маркес, по совместительству глава полицейского управления штата, торжественно огласив письмо «футбольного Ганди», проникновенно заявил: «Мои уважаемые коллеги! Если сам Жайме де Алмейда утверждает, что в действиях Бигуа не было злого умысла и его толчок был нечаянным, мы не можем этому не верить! Потому что если и есть в нашей стране игрок с незапятнанной репутацией и с исключительно высоким пониманием игры, олицетворяющий дух и смысл понятия «фэйр плей», так это именно и будет наш уважаемый Жайме де Алмейда!»
И Бигуа был прощен. В первый и последний раз в истории бразильского футбола слово игрока оказалось более весомым, чем слово арбитра!
ДОСЛОВНО
«Успех судейства футбольного матча процентов на восемьдесят зависит от удачи. Еще десять процентов отдадим игрокам, а остальные десять – работе судьи. Удача необходима ему, как и работнику любой другой сферы. Без удачи хорошая работа невозможна. Судья может быть прекрасным профессионалом, но из-за невезения никогда не достигнет высот».
(Карлос де Монтейро. Из книги «Свисток во рту»).
