Семья, футбол и Самедов. Отар Кушанашвили об уходе героя
Ирония – вот мой канон, но я этот инструментарий, пугающий даже Аллу Пугачеву, пущу в ход, когда дойдет до боксера Ковалева, который, конечно, скажет, что женщина в самолете была шлюхой, и сама к нему приставала, потому что «нельзя быть на свете красивым таким».
Судя по тому, что я наблюдаю, сравнивать Самедова с подавляющим большинством его коллег – все равно что сравнивать красное с круглым.
Он – не пластиковая звезда, его инструментарий прост: голова и ноги, а сердце его, евойное ретивое, принадлежит семье, и он без обиняков говорит, что главное для него, ключевое, магистральное – условия контракта, потому что у него есть Семья.
Святые угодники, я дождался, таки дожил до момента, когда наш игрок благодарно признает, что хорошо, прилично заработал, я б на его месте вообще изменил формулировку, чтоб испортить жизнь недругам: денег до ...; а чего, Самедов – работяга, заработал, самую малость можно побравировать и покрасоваться; самую малость. Еще раз воспользуемся словом «инструментарий» (это слово очень нравится Отари).
По завершении карьеры все сводят счеты.
Самедов не таков: не пользуется гвоздем и молотком; он переполнен благостью, хотя говорит, что память у него отменная.
Мне этот подход очень близок: когда в 669 я соберусь на покой, я тоже произнесу: «Не расстраивайтесь от того, что все закончилось, радуйтесь, что все было».
Не знаю, откуда в Самедове, человеке младом, столько мудрости (наверняка равняется на меня), но воркотня, обиды, желчь могут стать фатальными; это мне еще мама с папой внушили.
За годы карьеры организм Самедова выработал такое количество дофамина, что желчь накопиться в нем никак не могла.
Достойно уходит Самедов, без вот этого:
«Но старость мне согнула плечи,
И мне смешно, что я поэт».
По Платонову, «будь самим собой, только и всего», не дуйся, не совершай мерзостей, не относись к жизни как к заезженному анекдоту, будь бодр, добр, цЕпок, не дезертируй во время трудностей, не третируй слабых, радуйся жизни некартинно, гордись собой чинно.
Именно таким должен быть переход в новую жизнь всамделишного парня: без немолчного гомона, но с осознанием, что сделал все, что мог, и даже больше.
Спасибо, Саша.
