«Видите соперников?! Взять их!»

АНАТОЛИЙ ТАРАСОВ. 10 декабря исполнилось бы 90 лет со дня рождения хоккейного тренера, о котором до сих пор слагают легенды. 18-кратный чемпион СССР, 9-кратный чемпион мира, 3-кратный олимпийский чемпион. Кажется, о нем все известно. Но вряд ли многие по

НАША ИСТОРИЯ

КАК ТАРАСОВА ПОУЧИЛИ ЖЕНЫ ИГРОКОВ

В восемнадцать лет Тарасов поступил в школу футбольных (тогда хоккея с шайбой у нас в стране еще не было) тренеров. Учился у знаменитого Михаила Товаровского, которого до конца дней своих считал великим, первым настоящим тренером в СССР.

Через полтора года дипломированного тренера на пару с другом Сашей Афонькиным направили в одесское «Динамо». И тренировать, и играть. Молодых выдвиженцев встретили по высшему разряду – поставили на довольствие и поселили в лучшей гостинице города «Красная», разместиться в которой до революции почитали за честь самые высокие чины.

Однако «ученые» москвичи не оценили гостеприимства и сразу ввели двухразовые тренировки, приведя в ужас вольнолюбивых одесситов. И хотя вскоре даже местная звезда Мишка Орехов сдался на милость тренерам-тиранам, неожиданность подстерегала, откуда не ждали. Как-то перед игрой Толю и Сашу отозвали в сторонку жены футболистов. Разговор был коротким. С криками: «Наши мужья должны принадлежать нам!» бедовые одесситки запросто намяли бока завзятым теоретикам футбола.

В тот год Тарасов, 11 раз выйдя на поле в качестве игрока, сумел три раза поразить чужие ворота. Но «Динамо» это не спасло – последнее место в группе «А».

ТАРАСОВ В КУСТАХ

В 1975-м Анатолий Владимирович вышел на пенсию в зените хоккейной славы. В те годы армейскому командованию надоели неудачи футбольного ЦСКА. И нашлось гениальное решение: Тарасова бросили на футбол.

Как вспоминал знаменитый тренер Герман Зонин, работавший тогда с «Зенитом», Тарасов очень ретиво взялся за дело:

– И ЦСКА, и «Зенит» проводили сборы на юге. И поскольку мы приятельствовали, договорились сыграть товарищескую. А Тарасов пришел в футбол с хоккейными методиками и свято верил, что они так же, как на льду, принесут ему успех и на футбольном поле. При этом он патологически не любил, да и не умел проигрывать даже в мелочах. А тут после первого тайма его утомленная нагрузками команда сразу «поплыла». На второй тайм мы вышли раньше, а армейцев все нет и нет. Наконец, гляжу, выбегают ровным строем из раздевалки, впереди – Тарасов. Подлетают к полю, Тарасов встает на колено, как полководец, тычет пальцем в нашу сторону и рычит своим: «Видите соперников?! Взять их!». Я перепугался, бегу к Анатолию Владимировичу: «Зачем же так! Они же нас перекалечат, мы же на сборах всего лишь…».

Тот матч мы все равно выиграли. А на следующий день я заподозрил, что в кустах рядом с полем во время тренировки кто-то прячется. И обнаружил там Тарасова. Он подглядывал за тренировкой. Мы вместе посмеялись, когда его рассекретили, пошли выпили коньячку, и я предложил ему поделиться опытом… Надо отдать ему должное, он переступил через свою гордыню и готов был учиться.

Тем не менее на предсезонном совете тренеров в федерации, где в прежние времена тренеры отчитывались о подготовке команд к сезону, он был опять в своей тарелке. Тарасов дождался своей очереди, вышел на трибуну и рубанул по-чапаевски: «О ЦСКА говорить не будем, тут все ясно – ЦСКА будет чемпионом. Давайте лучше подумаем, как нам сборную страны сделать чемпионом мира!». Бывалые футбольные наставники только рты пораскрывали от такой наглости.

А в конце сезона, когда судьба ЦСКА висела на волоске (в тот год армейцы заняли 13-е место из 16-ти), Тарасов позвонил мне перед матчем в Ленинграде: «Герман, ты Советскую Армию любишь?». Я рассмеялся. Не скажу, что мы сыграли в поддавки, но ничьей на нашем поле Тарасов был очень доволен.

ЗАКОЛДОВАННОЕ МЕСТО ЦСКА

Борис Копейкин в ЦСКА образца 1975 года был лучшим бомбардиром. Ему есть что вспомнить:

– Сезон 1974-го мы закончили тринадцатыми. Говорят, министру обороны Гречко надоело все это, он позвал Тарасова и попросил принять команду.

В декабре мы должны были ехать в Сирию на пару товарищеских матчей, так было принято в ту пору – такое постепенное вкатывание в отпуск. Ну, перед поездкой решено было собраться на базе в Архангельском, попариться, потренироваться слегка. Сидим в автобусе перед офисом ЦСКА, тут прибегает посыльный и говорит, что тренеров Агапова с Шестерневым вызывают к начальству, а нам велят ехать одним. Ничего не понимаем, едем. Смотрим, из ворот базы в Архангельском выходит Анатолий Владимирович Тарасов, заводит нас в комнату отдыха и объявляет: «Теперь я ваш тренер! Быстро переодеваться и на тренировку». Ну, мы вышли гуськом и побежали в ту сторону, в которую всегда бегали. Тарасов кричит: «Стоп! Вы в ту сторону в прошлом сезоне за тринадцатым местом бегали, а ну-ка давай в обратную!». Знал бы он тогда, что мы и в новом сезоне опять тринадцатыми будем.

За границей вместо отдыха он отобрал у сборной Сирии по тяжелой атлетике штанги и заставлял нас бегать с блинами. А кто что не так делал, наказывал кувырками прямо на грязном поле. Кто-то застонал: как тут кувыркаться, тут же лужи. А он: «Вот так!» – и сам прямо в лужу. Крыть было нечем.

Своим помощником на сезон Тарасов взял Бубукина. Сам он занимался больше физической подготовкой, а Бубукин – тактикой-техникой. Тем более что Анатолий Владимирович имел обыкновение строго в девять вечера ложиться спать. Помню, в третьем туре забил я три гола «Пахтакору» и в лучшие бомбардиры вырвался. Тарасов подошел ко мне, поздравил и говорит: «Ты понимаешь, что сейчас к тебе будет больше внимания от соперников, а значит, тебе нужно больше работать?». «Понимаю». Тренировка закончилась, все – в душ, а мне – 50 рывков по 30 метров – и вперед. Или еще на тренировке заставлял нас на стенку с разбега забегать. Мы разбегались, по два шага по стене делали и падали. Тарасов: «А Харламов у меня пять шагов делал!».

А вообще с ним было интересно, никогда никого не обижал понапрасну и физику заложил – будь здоров!

СТРОГ, НО СПРАВЕДЛИВ

Осенью 1993-го, когда Анатолий Владимирович по многу дней лежал в больнице, я напросился к нему на интервью. Так получилось, что я целых два вечера провел в его маленькой одноместной палате. Разговор ему явно был в охотку, и я чувствовал, что материал будет интересным. Тарасов назначил мне встречу для ознакомления с текстом уже у себя дома на Соколе через неделю. Я отпечатал на машинке страничек семь и летел, как на крыльях. По дороге в метро увидел в газете маленькую заметку о том, что умер бывший начальник спорткомитета Сергей Павлов. Еще подумал: вот совпадение – моя заметка начинается с эпизода, как Павлов лишал Тарасова звания заслуженного тренера СССР.

…Анатолий Владимирович был хмур и начал читать мой текст, полулежа на кровати, подложив под голову большую подушку. Я предвкушал продолжение интересного общения, как вдруг:

– А почему вы написали в биографических данных, что я девятикратный чемпион мира, я же вам говорил, что десятикратный?

Я хорошо слышал, что он действительно говорил мне на пленку, что десятикратный, но в биографической книжке, по которой я сверял статистику, было указано, что девятикратный. Я начал оправдываться…

Тарасов замолчал, начал читать дальше. Видимо, дошел до эпизода с Павловым:

– А вы знаете, что Сергей Павлович Павлов вчера умер?

– Да, слышал.

Анатолий Владимирович помрачнел, отложил в сторону листки:

– Молодой человек, вы не справились с заданием. До свидания.

Я растерялся. А он уже демонстративно пытался отвернуться к стенке. Я понимал, что стал заложником обстоятельств, был уверен, что материал совсем не так плох, ведь он же не дочитал еще и первую страницу, но… Я специально медленно одевался, ожидая смягчения. Увы. Уже в дверях, я проронил:

– Анатолий Владимирович, разрешите мне через неделю позвонить?

– Зачем? Все ясно. Впрочем, как хотите…

Через неделю на моей журналистской улице был настоящий праздник. Я услышал:

– Приезжайте. Я был не прав. У вас получилось…