«Слуцкий мечтает продлить своим футболистам жизнь»
РАКУРС
ВИКТОР НЕВЕРОВ. Его работу с «Крыльями Советов» в минувшее межсезонье СМИ назвали – ни много ни мало – революционной! Знакомьтесь – врач-психофизиолог, полиграфолог, кандидат медицинских наук, подполковник ФСБ Виктор Николаевич Неверов. Психолог с 25-летним стажем сделал для «ССФ» исключение (прежде он с прессой не общался) и в первом же интервью объяснил, почему игроки похожи на шахтеров во время трехдневного завала шахты, рассказал о «московских» проблемах Пабло Барриентоса и заявил, что лично он ничего революционного в своей работе с футболистами не находит.
«КОМАНДИРОВКА» В «МОСКВУ»
– Как вообще в большой футбол попали, Виктор Николаевич?
– Скажу сразу – болельщиком никогда не был. Интересовался этим делом постольку-поскольку. Как, наверное, и большинство мужчин – раз в два года во время чемпионатов мира или Европы смотрел футбол по телевизору, не более того. Хотя Виктором меня старший брат назвал в честь Виктора Понедельника – я родился во время чемпионата Европы 1960 года.
Познакомиться с футболом ближе поручил Михаил Дмитриевич Прохоров, под руководством которого я несколько лет работал в «Норильском никеле» – участвовал в формировании службы психологического сопровождения производственной деятельности.
К футбольному клубу Прохоров во многом относился как к обычному подконтрольному предприятию. А поскольку процесс подбора персонала Михаил Дмитриевич оценивает просто – если человек профессионально занимается каким-то делом, значит, должен быть в этом деле лучшим – то, приступив к работе с ФК «Москва», перенес и сюда этот принцип – у нас будут или лучшие кадры, или вообще не будет никаких!
И вот чтобы эти кадры – футболисты то бишь – еще больше раскрыли свой потенциал, меня в 2006 году «откомандировали» в «Москву». Поставили задачу: помочь Леониду Викторовичу Слуцкому в его работе. По другим подразделениям «Норникеля» результаты у нас были неплохие, руководство и решило – почему бы не попробовать в футболе?
– Да, но в российском футболе давно устоялся стереотип, что психолог в команде не нужен…
– Такие разговоры могли пойти оттого, что некоторые психологи, занимающиеся со спортсменами, свое «Я» частенько ставили на первое место. Приходили в команды со своими установками, учили жизни всех и вся, забывая о том, что человек, попавший на такой уровень – будь он тренер, или игрок – уже прошел определенное сито, сдал какие-то тесты раньше и на практике. Когда таким людям начинают что-то навязывать – это, естественно, вызывает отторжение. Сфера деятельности психолога должна ограничиваться пожеланиями главного тренера. Это психолог обязан помогать в продвижении его, тренера, установок, а не наоборот.
Спрашиваете – нужен ли психолог в футбольной команде… Истина как всегда лежит где-то посередине. Стоит смотреть по ситуации, но в любом случае – работа психолога будет к месту, когда другие вопросы в команде решены. С зарплатой, с бытовыми условиями, когда тренировочный процесс отлажен. Вот тогда в какой-то мере – причем очень незначительной – становятся актуальными психологические методы работы с игроками.
Разумеется, при том еще условии, что тренер позволит эти методы применить. Позволит, чтобы с его командой работал чужой человек. Кто-то на это пойдет, а кто-то нет.
«СПЕЦИАЛЬНО ЗНАКОМИЛСЯ С ОФИЦИАНТАМИ И ПОВАРАМИ»
– Слуцкий пошел…
– Во-первых, он работал в той же корпорации – а значит, изначально не видел во мне врага. Во-вторых, сыграл свою роль авторитет Прохорова. В-третьих, у самого Слуцкого очень высокий уровень образования (диссертация – на выходе), он побывал во многих топ-клубах Европы, посмотрел, как там обстоят дела. Леонид Викторович решил какие-то свои взгляды с моей помощью подтвердить, какие-то – немного скорректировать – но все их «упаковать» в научную оболочку.
– Сразу нашли общий язык?
– Грош бы мне была цена, как психологу, если б я с человеком общий язык не нашел! Скажем так: мы сразу установили правила, по которым будем работать вместе. Слуцкий ставит цели и задачи – «надо сделать то-то и для того-то» – я ничего не придумываю, а просто выполняю работу, используя разные методы. Так и мне, и ему комфортнее всего.
– В чем лично вам видится главный плюс Слуцкого-тренера?
– Очень гибкий специалист западного типа. Если ему представится возможность поработать в Европе, убежден, он легко оставит образ «тренера-отца», столь любимый российскими футболистами, и сделает акцент на сугубо профессиональных моментах.
– Чем конкретно в «Москве» занимались? Составляли индивидуальные психологические портреты игроков?
– Очень упрощенный взгляд на ситуацию. Моей задачей было пообщаться с людьми, понаблюдать за ними и потом выдать Слуцкому нужную информацию. Мы не работали над формированием психологии победителей, а пытались понять, насколько возможности игроков соответствуют их личностному потенциалу и требованиям тренерского штаба.
– Как это – не формировали психологию победителей? Вы же – психолог!
– Психология победителей – это не что иное, как чувство куража. Зачастую рождаемое сверхзадачей (принципиальнейшим матчем, победой в турнире…). Помощь психолога здесь не нужна, игроки и тренеры сами эту психологию формируют.
– Когда начали работать с командой, сложностей хватало?
– Палки в колеса, если вы об этом, никто не вставлял. И чужаком я себя в «Москве» не чувствовал. Меня представили как одного из работников «Норникеля», который будет помогать в решении определенных задач психологического плана. Все! Никаких вопросов больше не возникало.
– Ваши выводы об игроках, на чем они основывались?
– Прежде всего беседы тет-а-тет – футболисты ведь, как правило, люди закрытые, и работа с ними в группе изначально предполагает неудачу. А в разговоре «один на один» человек имеет возможность раскрыться. Если со временем он понимает, что эта информация никуда не уходит, то тем более – возникает еще больший контакт. О чем говорим? Обо всем. Начиная от одежды, здоровья родителей и заканчивая футбольными делами.
Плюс результаты тестов, плюс общение с людьми, знающими футбол изнутри – Шустиковым, Полукаровым, Шереметовым, Белоусом, Кухлевским и др. Ну и, конечно, какие-то свои наблюдения. Я ведь, прежде чем начать работу с командой, перезнакомился со всеми менеджерами, врачами, поварами, официантами. Поговорил с каждым – какие проблемы, какие зарплаты, о чем люди думают, почему работают так, а не иначе…
– Детектор лжи не использовали?
– Нет, конечно, – смеется. – Все выводы и без того делались быстро – не было никакой необходимости полиграф применять.
– На матчи ходили?
– Иногда, но только на гостевую трибуну. Сознательно держался от команды на дистанции, считая, что неправильно будет себя в такие минуты выпячивать. Помните, «Я» психолога должно быть на втором месте? Вот-вот…
– Это ведь по вашей информации – игрок в каждом матче переживает такой уровень стресса, как шахтер во время трехдневного завала шахты?
– Не в каждом матче, а только по ходу сверхпринципиальных поединков. Просто мне в Норильске довелось работать с людьми, попавшими под такой завал, изучать их физиологические и другие показатели. Позднее, уже в «Москве», после игр мы работали с футболистами, и когда матч был по-настоящему важным, то – да, показатели были очень схожи с теми, «норильскими». Во всяком случае, затраты психологической энергии были сопоставимы.
– Удивительный факт…
– На самом деле все объяснимо. Речь просто нужно вести не о том, что футбол – это такая жуткая игра, отнимающая все силы, а говорить об умении людей переходить в нужный момент на энергосберегающий режим функционирования. Те же шахтеры, когда видят, что прямой угрозы жизни больше нет, начинают экономить энергию, не представляя, сколько времени им еще предстоит провести под землей.
– Вы долгое время прослужили в ФСБ. Это как-то помогает в работе? Информацию выуживать…
– Шутите? Причем здесь это?
ФОКУС С АДАМОВЫМ
– Любому игроку нужна работа с психологом, или есть те, кому это может навредить? Скажем, футболисты ФК «МВД России» недавно в рамках медицинского обследования проходили собеседование у психолога. Сами ребята потом признавались, что после общения с «психспециалистом» чувствовали себя выжатыми как лимон – легче было пробежать 10 километров…
– Давайте говорить о той мотивации, что формируется в процессе обследования. Если людей заставляют что-то делать, то в каждом втором случае вполне естественно возникает вопрос – зачем мне это нужно? – вместе с раздражением и недовольством. Но в этом и заключается задача психолога – найти контакт с футболистом, объяснить ему, какая будет польза от работы.
– Вам со всеми игроками «Москвы» легко работалось? Со всеми контакт нашли?
– Без исключения. Сейчас вспоминаю – от тестов никто не отказывался. Очень интересно было работать с Семаком, Жевновым, Быстровым, Кириченко… С лидерами команды, кстати, легче найти общий язык.
– Только с русскоязычными футболистами общались?
– Нет, почему – с легионерами тоже. Через переводчика.
– Психолог общается с пациентом через переводчика?
– А почему бы и нет? Да, я тоже сначала волновался – удастся ли донести все мысли в точности – но зря, у нас неплохо получилось. Пожалуй, контакт был даже лучше, чем с россиянами. Те же южноамериканцы – отличные ребята! Очень на нас похожи – по мироощущению, взглядам, эмоциям, установкам…
– Неужели и с Барриентосом сложностей не было?
– У меня – никаких. Абсолютно. Говорили о семье, вспоминали детство, первые шаги в футболе – открытый, приятный парень. Что касается его футбольных проблем, смею предположить – все это было чисто возрастное. Барриентос приехал в Москву совсем еще ребенком, не понимая, чего от него здесь хотят, почему на руках не носят. Стоило что-то показать – мальчишку стали захваливать (знаю, что даже в клубе многие называли его «наша звездочка»), появились зазнайство, звездная болезнь. Отсюда срывы, негатив… Пабло, если так можно выразиться, «чувствовал себя не в своей тарелке».
– Другой аргентинец – Бракамонте – уже седьмой год здесь играет, неплохо выучил наш язык. Про него говорят – наполовину русский!
– Не думаю, что он обрусел. Бракамонте, по моим представлениям, человек очень рациональный, четко понимает, где находится и чего хочет от жизни. Сегодня он в России и просто зарабатывает деньги – без каких-либо сантиментов.
– Известный пример – вы дали Слуцкому характеристику на Адамова, посоветовав тренеру полностью прекратить индивидуальное общение с форвардом. Объясняли это тем, что у Адамова – огромный энергетический запас, но во время бесед, в которых Роман всегда эмоционален, он этот запас расплескивает. Слуцкий послушался вашего совета (даже когда игрок приходил к нему в гости – тренер отправлялся в другую комнату!), и дело закончилось тем, что Адамов, аккумулируя в себе пусть и отрицательную, но энергию, стал лучшим бомбардиром чемпионата, попал в сборную…
– Пример с Адамовым – это просто частный случай, не слишком показательный, подаваемый как фокус. Мне бы не хотелось на нем внимание заострять. Лучше замечу – я к этому тоже в «Москве» пришел – та информация, что поступает к психологу от игроков, даже тренеру передаваться должна в дозированном виде.
– То есть о чем-то нужно умалчивать?
– Именно. Например, есть такие моменты, когда идет взаимная оценка игроками друг друга, а ее тренеру не всегда нужно знать.
– Известно, что до вас Белоус приглашал в команду шамана…
– Я об этом слышал – ребята рассказывали. Говорят, весело было. Но, извините, без конкретных примеров. Единственное, что могу сказать – в России эффективное применение таких методов практически нереально. У нас все-таки не Африка, мы – другие. Да и относимся к этим методам с большой долей иронии.
– Когда закончили работать с «Москвой»?
– В начале 2007 года. Было очевидно, что команда, что называется, «пошла», со старта стала набирать очки, закрепилась в группе лидеров – услуги психолога больше не требовались. Руководство компании приняло решение задействовать меня в других проектах «Норникеля», и за выступлениями «Москвы» я продолжал следить со стороны.
– До планируемых медалей «горожане» в том году так и не добрались…
– Вы правильно заметили – планируемых. Такая задача действительно стояла. И тот факт, что команда в итоге не поднялась на пьедестал – осадок, конечно, оставил. Хотя, считаю, я со своей работой в целом справился. Еще жаль, что у Прохорова с «Москвой» не срослось. Все правильно он там делал, выстраивал действительно профессиональный клуб, но…
– Биатлон вас не зовет поднимать?
– Нет, – смеется. – Не зовет.
РЕВОЛЮЦИЯ В «КРЫЛЬЯХ»
– Как в Самаре оказались?
– Слуцкий позвонил, спросил, есть ли время (у меня ведь своя маленькая фирма), и предложил в начале этого года снова поработать вместе.
– Чем ситуация в «Крыльях» от «московской» отличалась?
– У меня уже был определенный опыт. В «Москве»-то я начинал с того, что изучил футбольные правила…
– Коллера первый раз увидели – не испугались?
– А его нужно бояться? Ян – настолько адекватный, интеллигентный, культурный человек, что даже слов нет. Никакой «звездности»! Больше всего в нем понравилось, что он с самой первой нашей встречи пытался объясняться по-русски – это всегда располагает.
– Считается, что приглашение вас на сборы было своеобразной революцией Слуцкого-тренера. Приятно быть революционером?
– Не знаю, может, и вправду никто раньше на сборы психологов не брал, но лично я в этом ничего революционного не вижу. Громкие, красивые слова – не более того. Особенно, если учесть, что психофизиологическая работа с футболистами в России давно проводится. В том же «Динамо», например. Просто все это не афишировалось.
– И все-таки, чем во время испанского сбора занимались? «Психологический мониторинг в режиме on-line»?
– Ну, можно и так сказать. Плюс Слуцкий просил сделать экспертную оценку личностных качеств футболистов, как они относятся друг к другу. По сути дела, изучить морально-психологический климат в команде.
– Планируете и дальше сотрудничать?
– Лично мне это очень интересно. Интересно работать со Слуцким. Интересно узнавать что-то новое. Я, кстати, давно хочу съездить в Европу. Пусть даже за свой счет. Изучить тамошний опыт. Почему, например, люди так долго играют?
Одной из задач, что сегодня передо мной и врачами «Крыльев» ставит Слуцкий – является как раз поиск разумного компромисса между достижением результата и продлением футбольной жизни игроков. У нас вот Тихонов в 38 лет выходит на поле – все в ладоши хлопают, охают и ахают. Между тем только в «Милане» таких возрастных футболистов человек пять! Почему люди спокойно играют там до сорока? Потому что к ним не относятся как к тягловым лошадям, их берегут, о них заботятся. У нас же на одного человека все повесят – и давай-давай! Хотя он уже давно ничего дать не может…
Слуцкого заботит эта проблема – он хочет максимально продлить карьеру своим игрокам, за счет грамотного использования их физического и психического здоровья. При этом он прекрасно осознает – нам нужно перенимать западный опыт, внедрять их наработки. В Европе давно поняли – все должно крутиться вокруг футболиста, он – главная фигура. А у нас медобследование проводится раз в год: «Зачем чаще?». Все пытаемся свой, российский велосипед изобрести. Не пойму, какой смысл?
– «Крылья Советов» успешно начали сезон-2009. Если по итогам года самарцы, скажем, возьмут медали или попадут в зону еврокубков – будете считать это своей заслугой?
– Нет. Такой результат целиком и полностью будет заслугой команды. Я не привносил в «Крылья» ничего своего. Я лишь инструмент в руках Слуцкого, исполнитель…
ДОСЛОВНО
Леонид СЛУЦКИЙ,
главный тренер «Крыльев Советов»:
– Психология – такая же наука, как физиология или биохимия, и ее надо знать. У нас психолог рассматривается как человек, который налаживает контакт и процесс общения в команде. На самом деле все намного глубже, и изучение подсознания человека – очень серьезный процесс. Если тренер утверждает, что сам может это сделать, причем осознанными методами, тогда он должен, как минимум, закончить специализированный вуз…
