«Елец» на крючке?
ВТОРОЙ ДИВИЗИОН
Честная игра
ДЕЛО О КОРРУПЦИИ. Такого давно не было: Профессиональная футбольная лига после матча «Елец» – «Факел-Воронеж» (1:3) исключила обе команды из турнира второго дивизиона зоны «Центр». Причина: обоюдная попытка подкупа судьи Максима Корешкова, а президент ельчан Юрий Киселев еще и пригрозил судьям, что по дороге домой в их машине найдут наркотики. Борьба с коррупцией в футболе, казалось, наконец-то дала реальные плоды.
Но не тут-то было. Как в советские времена, в Российский футбольный союз полетели коллективные письма трудящихся с просьбой «не губить», «пожалеть болельщиков»…
Корреспондент «ССФ» отправился в Елец посмотреть на живых коррупционеров, а заодно и с народом поговорить.
ДАТЬ ПО БАШКЕ…
Над тихим Ельцом, родиной писателя Бунина и композитора Хренникова, грозовой тучей вставал зловещий образ гангстера Киселева-старшего и его сына Александра, начальника команды, пытавшегося подкупить футбольного судью. Почему-то представились бритые затылки, бурдюки-животы – в общем классический размноженный телевизором образ братка…
Впрочем, как сообщил ПФЛ инспектор матча Михаил Петров, пытались подкупить судью и гости, причем действовали гораздо напористее Киселева-младшего: вызванный для разбора судья Корешков выдал распечатку мобильника с целым переговорным процессом в Ельце: тринадцать(!) раз он разговаривал со спортивным директором «Воронежа» Владимиром Пономаревым, причем шесть раз глубокой ночью. Переговоры закончились уже очно – то ли в сауне, то ли в кафе… Какие цифры могли фигурировать? «Стандартная такса во втором дивизионе — 70 тысяч рублей. Именно столько предлагали Корешкову представители «Ельца» и «Факела», – сообщил журналистам «Новой газеты» и всей стране анонимный «источник». – Ходят слухи, что воронежцы на каждую игру возили по 200 тысяч — специально для околофутбольной работы». На допросе в Москве ни Пономарев, ни Киселев-младший во взяточничестве не признались.
20 августа президент РФС Виталий Мутко заявил, что «по этим двум клубам все доказано и установлено», и пообещал дать и тому, и другому «по башке». На следующий день это и было сделано – Советом Лиги: «Елец» и «Факел-Воронеж» были исключены из ПФЛ, а Пономарев и Киселев-старший изгнаны навечно из футбола. Впрочем, решение еще должно было утвердить РФС, но в том, что виза будет получена, никто не сомневался.
«НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!»
Елец. Рассвет, туман над речкой Быстрая Сосна, рыбачки на лодках, кресты на куполах, картины маслом на вокзале (развешаны еще большевиками) – сплошь трудовой героизм (стройки, домны…). Привычно ускоряюсь мимо таксистов (не оглядываться! нет на свете алчнее бестий, чем привокзальные таксисты), но вдруг останавливаюсь: «Сколько до центра?». – «Сотку!». Кидаю чемодан в битый «Жигуль».
– Что в городе говорят о клубе?
– А что говорят?
– Выкинули из чемпионата «Елец»…
– Да ну! Не может быть!
Таксист оказывается футболистом – бегал за местные команды. «Но была у нас только одна настоящая команда – «Локомотив» – у железной дороги деньги были всегда. Но и та накрылась, когда умер Бутко – начальник дороги, глупая смерть – кусок мяса не в то горло попал… (поднимаемся в гору мимо купеческих домишек). А что творилось пять лет назад, когда ЦСКА приезжал и «Елец» их обыграл – 1:0! Они потом сказали: нигде нас так не лупили, как в Ельце! И понятно. У нас ведь тут самбо, карате – сколько чемпионов мира, а мастеров спорта – как собак нерезаных. Вот и накостыляли… А футбол… Нет денег! Теперь футбол в Ельце существует только благодаря мэру Соковых. Я с ним бегал в одной команде…».
«ЭТАК СУДЬИ ВСЮ ЛИГУ РАЗГОНЯТ!»
– Добро пожаловать в нашу осиротевшую раздевалку! – говорит тренер Владимир Рогачев.
Следом заходит целая толпа – все, очевидно, «почти уволенные». Нет только президента. Пытаюсь угадать сына, но на «братка» никто не похож. Киселев-младший оказывается стройным молодым человеком интеллигентной наружности (принял его сначала за игрока).
– Я не следователь, товарищи, приехал просто описать ситуацию. Прошу высказаться честно и…
В раздевалке раздался коллективный печальный вздох, возникло чувство, что открываю траурный митинг. Он длился чуть больше часа, даю, естественно, в сокращении. Первым слово взял администратор (он же массажист и видеооператор) Олег Бартенев:
«Корешков говорит – предлагали взятку, мы говорим – нет. Доказательство – только слова, но верят судье. Хотя он – лицо заинтересованное: мы подали жалобу на его судейство. И инспектор тоже лицо заинтересованное: наш президент в сердцах сказал ему не то… И вот клуб, который создавали по крохам десять лет, вмиг уничтожается каким-то Корешковым… Который, кстати, вместе с инспектором скомпрометировал себя с самого начала: если был подкуп, обязаны были сообщить до матча… Этак судьи запросто могут всю ПФЛ разогнать, и теперь сто раз клубы подумают: подавать ли на судей жалобы. В прессе дана целая хронология: кто, когда приехал, уехал, и у народа может сложиться впечатление: ПФЛ провела серьезное расследование. На самом деле, нет никаких доказательств! Да, тринадцать раз говорил по мобильному Корешков с Пономаревым, но есть хоть один звонок Киселева судье? Однако Мутко еще до Совета Лиги сказал: есть доказательства и «надо дать им по башке»! Для нас ясно: мы попали под очередную кампанию».
Ветеран Анатолий Быков: «У нас в Ельце все парки закрыты на ремонт, сходить некуда. У нас только стадион и баня! А сейчас останется только баня! Одна – все остальные закрыты на ремонт».
Бартенев: «Легко подписать приговор, а ведь за клубом стоят человеческие судьбы! Команда лишилась работы, тренеры, рабочие… Правительство принимает решения по пропаганде футбола в провинции и тут же разрушает целую инфраструктуру! Одним росчерком пера город лишился зрелища…».
СЛОН И МОСЬКА
Ветеран Анатолий Волков: «Киселев, видя, что его команду дома убивают, сказал что-то на эмоциях – бандит, жулик! А позиция Мутко нас просто поразила. Он в прессе говорит: не оставим город Воронеж без футбола. А про Елец – ничего! Как будто его не существует».
– Товарищи, но ведь футбол грязный, надо же бороться со взятками! – вставляю, наконец, банальщину.
Волков: «Но бороться, а не искать козлов отпущения. Вот пишут: мы попытались дать больше Воронежа! Да это смех! Мы ведь знаем, что Пономарев с Корешковым-старшим вместе играли и с сыном они хорошие знакомые. Да и денег у Воронежа не то, что у нас – они и мы: как слон и Моська. И тут чтобы лезть со своими предложениями… Смешно!».
– Почему вы это говорите только сейчас? Уже поздно кулаками махать!
Бартенев: «Да ведь нас на Совет Лиги никто не приглашал. И вообще никто не ожидал такого исхода».
Волков: «Вот председатель воронежской Думы Ключников поехал сразу в Москву... Мы все рассказали мэру, он проконсультировался с юристом и говорит: зачем нам туда ехать, оправдываться, что не верблюды! Ничего ведь нет…».
– Если РФС утвердит решение Совета, ваши действия – расходимся и на следующий год – собираемся под другой вывеской?
Бартенев: «Если бы все так было просто! Мы каждый год доказываем необходимость клуба городу, и мэр с огромным трудом отстаивает нас. Когда в Ельце происходила последняя предвыборная кампания, и другие люди метили на пост главы города, у них в программах первой строкой было: разгоним клуб, он съедает бюджетные деньги. Есть очень сильная оппозиция клубу в городе. И у нее будут теперь козыри, чтобы все разрушить до основания».
– В вашей ситуации выход – настоящее расследование, уголовное дело…
Бартенев: «Правильно. Но негласно нас предупредили: не вздумайте выступать в прессе, в суде…».
НА ТЕЛЕФОНАХ
Траурный митинг закончен, выходим к полю. На нем трое рабочих, как ни в чем не бывало (еще не знают, что уволены?), присыпают выбоины. Пасется стая ворон, выклевывая что-то в травке. Стоит вдалеке за воротами автобус. На нем «Елец» должен был ехать на матч в Орехово-Зуево.
– Теперь экскурсии будет возить, наверное, – говорит со странной улыбкой тренер Владимир Рогачев (на митинге он не проронил ни слова).
Вдоль трибун идет человек с сумками через плечо.
– Уезжают ребята, – говорит Рогачев. – Те, кто на аренде. Это Анатолий Ставило. Месяц с нами тренировался, не дали заявить… В Москву? (Анатолию).
– Да. Искать работу…
– Какие варианты? – это уже я.
– Никаких! – восклицает он с улыбкой такой же природы, что и у всех вокруг…
– Сейчас ребята все на телефонах? – спрашиваю тренера.
– Конечно. До закрытия окна осталась неделя. Но команды все укомплектованы, не устроишься. Самое большое найдут работу человека три… А остальные сейчас тренируются самостоятельно – приходят мяч погонять.
– Но питание-то пока получают?
– Конечно! Мы не можем взять и бросить их. В Воронеже за день уволили всю команду. Но они, наверное, уже все нашли работу – там много команд. Да и игроки известные – им легче. А у нас все молодые – не раскрученные.
– У всех контракты, кто-то оплатит им неустойку?
– Если бы мы сами снялись – клуб обязан был выплатить компенсацию. А в нашем случае – не получат ничего: если клуб будет лишен лицензии, все контракты будут признаны недействительными… Десять лет нас всегда ставили в пример – никаких процессов по невыплатам, долгам не было – и вдруг… Мне обычно всегда звонила пресса, а тут уже четвертый день – ни звонка. Даже липецкая спортивная газета – молчит. Как в лепрозории – боятся с нами соприкасаться…
– Сколько ребята получали?
– Зарплата – от четырех тысяч до семнадцати. А с премиальными в этом году плохо – почти не выигрываем. Хотя взяли недавно новых игроков, дело должно было пойти… Да и условия нормальные – поле искусственное в прошлом году получили, есть бассейн, сауна…
НА ВЗЯТКИ НЕТ ДЕНЕГ
Отлученный пожизненно от футбола, Юрий Киселев по инерции продолжал заниматься клубной текучкой. Его вид (мягкий человек с усталыми глазами) никак не вязался с текстом о наркотиках.
– Персона нон грата, Юрий Саныч?
– Получается так! Читаешь: ворвался в судейскую, угрожал… Да я уже хотел идти домой, но позвали в судейскую. Инспектор говорит: давайте не будем жалобу писать. Хорошо, – говорю, – тогда ставьте неудовлетворительно. А у нас там четыре эпизода было спорных. Он – свое, я – свое. Но разговариваем довольно спокойно. И вдруг в голову что-то стукнуло. Откуда эта фраза выскочила! Я в объяснительной все написал (показывает три листа. – Прим. ред.). Кстати, пишут, про машину и наркотики я говорил судьям, на самом деле – Петрову. А он не на машине уезжал, а поездом… Он слова принял всерьез, тут же позвонил в ПФЛ, я тут же все объяснил, потом написал. Думал, на этом дело закончилось…
– Но вот попытка дать взятку…
– Да нет у нас денег на это! Все из-за жалобы! Не подали бы ее, никаких разборок не было бы. Она, кстати, удовлетворена, судью должны наказать… Какие деньги! Город запланировал дать 25 миллионов, из них 5-7 миллионов уходит на детей. Посмотрите справочник ПФЛ: четыре человека в штате! Олег – массажист, и одновременно и видеооператор, и администратор!
«ТЕРЯЕМ КЛИЕНТОВ…»
– Поедем, пообедаем, – говорит Киселев-младший. Мы заходим в ресторан «Олень» – неказистый снаружи, но стильный внутри. Работа с прессой? – невольно загружаюсь вопросом. Однако, к моему облегчению, выясняется, что это клубный ресторан – там едят футболисты. Именно сюда Александр должен был привезти судей и инспектора.
– Странно они себя вели – от ужина отказались, – рассказывает Киселев, пока повара выполняют наш заказ. – Заехали в магазин, купили пива – на свои, кстати, деньги… Да, если б мы работали с судьями – уж на пиво-то деньги у меня нашлись бы! На следующий день отказались от завтрака (сидели в номере), после матча – от ужина – и укатили!
Приносят солянку, салат, селедку (на второе будет мясо с грибами) – очень неплохо даже по меркам премьер-лиги.
– Написали, что я подошел на стадионе перед матчем, деньги предложил. Но я же вечером накануне их на речку возил купаться – там же было гораздо проще договариваться…
– И все-таки какой резон был у Корешкова и Петрова оговорить вас?
– Обида – оценку мы ведь ему снизили, а у человека прицел на премьер-лигу. А инспектор, садясь в машину к судьям (они его довезли до вокзала, хотя я свою предлагал), сказал на прощание: «Ну вот… вместо того чтобы отмечать поминки, должен писать всякие объяснительные в Москве. Ну я напишу!». У него жена умерла, как раз сорок дней было. Мы сочувствуем ему… Человек в стрессовой ситуации, разве нельзя было другого инспектора прислать?
– Неужели закрывают! – с этими словами подходит хозяйка ресторана. – А болельщики-то куда?
– Теряете клиентов?
– Да, сейчас во время кризиса идет борьба за клиента. У нас с клубом договор заключен. Кормим и детей, когда турниры проходят. По льготным расценкам, не по ресторанным…
ПОСЛЕДНЯЯ СОЛОМИНКА
В этот день я чувствовал себя последней соломинкой. За нее хватались по очереди ветераны, чиновники, болельщики… Орденоносец Анатолий Белоусов, еле сдерживая слезы, вспоминал, как по крохам собирали команду, и просил: «Помогите Ельцу!». Фанат Миша говорил: «Нас слишком мало, идет смена поколений, демонстрации не будет». «Многие обрадуются, когда клуб закроют! – говорил председатель комитета по физкультуре и спорту Ельца Дмитрий Савчишкин. – А сможем ли создать новый?». Депутат горсовета, бывший боксер Андрей Петров надеялся, что если выкинут клуб из ПФЛ, то футбольные деньги останутся в спорте – пойдут тем же боксерам, каратистам, гиревикам…
На стадионе на трибуне задумчиво сидел темнокожий Девис Уко – последний из «легионеров» (арендован из Пскова). У него были проблемы со сдачей формы – потерял казенные трусы… Это он забил «Факелу» гол престижа на последней минуте.
Москва – Елец – Москва
P.S.
На момент подписания номера Российский футбольный союз не принял окончательного решения по судьбе футбольных клубов «Елец» и «Факел-Воронеж».
